Сидеть без дела долго не пришлось. Его послали «смотрящим» к Глазьеву в лево-правую «Родину» (изначально «Товарищ»). Этот блок слепили из Партии российских регионов (ПРР) Скокова, «Народной воли» Бабурина и Социалистической единой партии России (СЕПР) Мухиной и Шестакова. Глазьев и Рогозин были внедрены через ПРР. Изначально проект предназначался для раскалывания электората коммунистов, но в итоге собрал голоса в том числе разочарованных в либералах городских интеллигентов и среднего класса. Глазьева в ходе избирательной кампании старались особо к телеэфиру не подпускать, зато Рогозин получил возможность отпиариться по полной программе. Крупной победы блока не ожидал никто — ни сами родинцы, ни их заказчики. Когда к концу кампании она стала очевидной, Кремль даже испугался своего голема и попробовал его притормозить. Но было поздно.

2

Победа ударила в голову обоим лидерам «Родины». Первым взбунтовался Глазьев. Возомнив себя «вторым политиком в стране», он бросился еще в декабре 2003-го выдвигаться в президенты, хотя раньше многократно обещал этого не делать. Кремляне его показательно «раздели», лишили поста лидера думской фракции родинцев и выгнали из ПРР. Причем Рогозин проявил в этом деле совершенно неприличный энтузиазм. Еще бы, ведь он наследовал все.

В разгар борьбы с Глазьевым ПРР была переименована в «Родину» и Рогозина назначили единственным официальным лидером этой партии. Правда, фактически ее совладельцами стали крупнейший спонсор блока российско-украинский бизнесмен Бабаков и бывший лидер ПРР Скоков. Заметную роль играет и Денисов, профессиональный студенческий босс, чьи люди возглавляют многие региональные отделения. Кстати, затея с переименованием очень не понравилась Бабурину, усмотревшему в этом одностороннюю приватизацию общего добра. Это оказалось бомбой замедленного действия.

Почти весь 2004 год Рогозин наслаждался. Он — руководитель думской фракции, пусть мелкой, но зато включенной в кремлевский пул, лидер популярной парламентской партии, которой позволено развиваться, которая активно, а главное успешно, участвует в региональных выборах (бизнес-структуры охотно приобретали родинскую франшизу). Ничего подобного у него никогда не было. Казалось бы, живи и радуйся. Однако, как известно, любая марионетка рано или поздно норовит удрать за золотым ключиком. Применительно к политике все это актуально вдвойне. И не все же такие умные, как Жириновский.

3

Все началось с того, что «Родина» — как в силу исходной политической ориентации многих своих депутатов (среди них много леваков), так и ради PR — взялась критиковать проект реформы системы социальных льгот и выдвигать разные собственные предложения. Они были проигнорированы. Речь не о том, что позиция родинцев была кругом неправильной, скорее наоборот. Просто их посадили в Госдуму не для того, чтобы они там на что-то всерьез влияли. Лоббировать какие-то локальные вопросы — пожалуйста, но все крупные дела положено решать парламентскому большинству. Остальных особо не спрашивают, иначе зачем всю эту систему выстраивали? Рогозин и его окружение с некоторых пор об этом забыли и принялись обижаться, когда единороссы указывали им на место. Кремлянам пришлось время от времени проводить «психотерапию», чтобы не доводить до скандалов.

Дальше была «оранжевая революция» на Украине. Как рассказывают, Бабаков перепугался, что оранжевые начнут отбирать у него активы, и Рогозин, чтобы защитить интересы партнера, поехал в Киев «дружить» с будущей властью. С этим он перестарался. Его появление на Майдане в оранжевом шарфе выглядело откровенно неприлично. Впрочем, Кремль простил.

Потом в России случилась «революция пенсионеров». В январе 2005 года по стране прокатилась волна протестных выступлений бывших льготников. Некоторым деятелям, перевозбудившимся после «оранжада», тогда показалось, что путинский режим рухнет или сейчас, или чуть-чуть погодя. В их числе оказался Рогозин. Он явно решил, что настало время выйти из-под кремлевской руки и начать играть свою игру.

И пошло-поехало. Голодовка в здании Госдумы, публичные заявления о том, что власть есть «идейный враг» и «Родина» более никакой не «президентский спецназ» (знал ли Путин, что у него есть «спецназ»?), бурная избирательная кампания в Воронежской области, по итогам которой был обещан «майдан» (но в итоге то ли струсил, то ли опять «договорился»). Рогозин всячески поносил «Единую Россию», которую когда-то чуть не возглавил, грозился «убить дракона», презентовал планы альянса с КПРФ, задорно шутил, что, мол, если бы родинцы стреляли в Чубайса, то не промахнулись бы. По слухам, он даже начал искать подходы к бизнес-эмиграции, готовой вкладывать деньги в «революцию».

Люди, знающие Дмитрия Олеговича, рассказывают, что его предельно озлобил и спровоцировал наделать зимой-весной много всякого комментарий Жириновского на тему голодовки, показанный Первым каналом. Владимир Вольфович сообщил, что Рогозин очень любит поесть и не знает меры, и голодал, чтобы согнать лишний вес. Естественно, все это было высказано в злобно-издевательской манере, хозяин ЛДПР умеет достать до сути.

В Кремле до поры до времени «отжиги» воспринимались как временное затмение, мол, побесится и успокоится. «Диму» не записывали во враги и ограничивались превентивными мерами, вроде отлучения от телеэфира или организации PR-кампаний вокруг «антисемитского письма», отказа Бабурина вливать «Народную волю» в партию «Родина» и так далее. Тем более что он сам не прекращал общение с тем же Сурковым. Если бы с Рогозиным взялись разбираться всерьез, то раскололи бы фракцию и партию. Ничего подобного всю первую половину прошлого года не делалось.

4

Выходки Рогозина явно свидетельствовали о его желании стать лидером «партии революции». Точнее, о попытке сесть на два стула. С одной стороны, стать «первым революционером», этаким «русским Саакашвили» (благо внешне похож, да и родились они в один день), а с другой — с этой позиции выгодно торговаться с Кремлем.

Многих «революционеров» бунт «Родины» всерьез окрылил. Перспектива включения в «революционный проект» электорально перспективной партии заставляла забыть и об ее прошлом, и о прошлом самого Рогозина. Невзлин, например, высказывался в том ключе, что «Дима, конечно, фашист, но Мишу выпустит» и де поэтому ему можно помогать. Более того, родился проект некоей «протокоалиции» Рогозина и «либерал-революционеров» вроде Каспарова или Рыжкова. Типа, вместе режим валить веселее. Именно об этом практически открыто говорилось в статье «Левый поворот», подписанной Ходорковским.[26]МБХ также заявлял, что у него есть в «Родине» сторонники.

Однако прожектеры «протокоалиции» прекрасно отдавали себе отчет, что, поскольку главные спонсоры «революции» — западные правительственные и неправительственные структуры, «Родину» следует переформатировать из антилиберальной «социал-державной» партии в «социал-демократическую», «обобщечеловечить». Что предполагало в первую очередь отказ от резкой державнической и националистической риторики, заявления о примате «демократических ценностей», необходимости «политической конкуренции» и прочем.