После пятидневной передышки и скрытного ночного маневра на 15–20 километров в западном направлении ночью 3 марта 8-я воздушно-десантная бригада (в центре группы, цель — разрушение моста через Днепр), 2-я гвардейская (уступом на левом фланге, цель — разрушение железнодорожного полотна на западном берегу Днепра) и 41-я кавалерийские дивизии (уступом на правом фланге, цель — разрушение железной дороги восточнее реки) выступили из района сосредоточения в северном направлении. Поначалу операция проходила гладко, и бойцы передовой 8-й воздушно-десантной бригады скрытно от противника заняли не имевшие немецких гарнизонов д. Плещеево и Зимняя, находившиеся в трех километрах от моста. Обеспечивавшие прикрытие с флангов 2-я гвардейская и 41-я кавдивизии соответственно вышли в район д. Данилово и Городнянка. Но на подступах к железной дороге, севернее деревень Зимняя и Плещеево, десантники наткнулись на немецкое боевое охранение и вынуждены были вступить с ним в бой. Вскоре по продвигающимся с боем к намеченной цели десантникам и кавалеристам открыл огонь подошедший на угрожаемое направление бронепоезд противника. Подрывники из кавалерийских дивизий смогли на своих участках выйти к железной дороге и разрушить полотно, благодаря этому немецкий бронепоезд мог вести огонь по беловцам с большого расстояния. Приданные десантной бригаде подрывники не дошли до моста всего 60 метров, их остановил огонь из ДЗОТов, а также проволочные заграждения и противопехотные мины, коими изобиловали подходы к стратегически важному немецкому объекту. При такой картине боя разрушение железнодорожного моста и просто выход к нему становились невозможными. Белову ничего не оставалось, как отдать приказ на сворачивание наступления и поэтапный отход на исходные позиции.

3 марта резко ухудшилось положение правого фланга вверенной Белову группы. Противник, пользуясь пассивностью далеко не полнокровных 329-й стрелковой дивизии и 250-го воздушно-десантного полка (к слову, почти вся дивизионная артиллерия 329-й дивизии осталась в 33-й армии), перешел к активным действиям против указанных советских частей, занимавших на тот момент оборону всего в 10 километрах от Вязьмы. Для окружения подразделений правого фланга опергруппы Белова немцы нанесли два встречных удара на наиболее слабых направлениях.

Создав на направлениях атак численный перевес, проведя артподготовку, заручившись поддержкой с воздуха группы бомбардировщиков (от 7 до 10 машин), противник нанес первый наиболее мощный удар, поддержанный бронетехникой 31-го танкового полка 5-й танковой дивизии, в стыки 75-й кавалерийской дивизии с 250-м воздушно-десантным полком и 57-й кавалерийской дивизией. Прорвав оборону и глубоко охватив фланги 75-й кавдивизии, противник вынудил это подразделение, не имеющее собственной тяжелой артиллерии, совершить отход на несколько километров в юго-западном направлении, связь с полком десантников и 329-й стрелковой дивизией была при этом потеряна. Развивая прорыв, около двух батальонов пехоты противника, поддерживаемых пятью танками, вышли в район д. Юрино. Наносившая тем временем встречный вспомогательный удар из района д. Горки группировка противника в составе двух рот пехоты с тремя танками продвинулась на северо-запад и заняла н.п. Селище. К наступлению темноты две вражеские ударные группы соединились, замкнув кольцо окружения вокруг остатков советской стрелковой дивизии и полка десантников.

Для деблокирования окруженных Белов в ночь на 5 марта начал переброску обратно на восток частей, накануне участвовавших в неудачной попытке подрыва моста. Три кавалерийских дивизии и бригада десантников сосредотачивались в районе Хватов Завод — Дерево для нанесения деблокирующего удара в направлении на Петраково и далее на северо-северо-восток до соединения с частями 329-й дивизии.

Внешний обвод кольца окружения немцы организовали с опорой на ряд населенных пунктов и высот, расположенных у речушки Озерная, прозванной так, видимо, из-за большого количества запруд на ней. Однако ни река, ни озера преградой для наступающих не являлись: в начале марта их еще покрывал толстый слой льда.

К началу неизбежных боев по прорыву кольца окружения начали сказываться проблемы и серьезная неразбериха во взаимодействии между штабом опергруппы и командиром 329-й стрелковой дивизии. В связи с тем что радиосвязи с окруженными частями не было, а линии телефонной, естественно, были уничтожены немцами, Белов начал пытаться наладить взаимодействие, посылая к «окруженцам» связных. Вернувшийся ночью 6 марта разведчик 75-й кавдивизии лейтенант Бабичев доложил, что командир 329-й стрелковой дивизии полковник Андрусенко собирается организовывать прорыв в восточном направлении, то есть на соединение с 33-й армией. Начни это безграмотное решение выполняться, и одной дивизией и десантным полком в РККА стало бы меньше. Во-первых, в рассматриваемый момент под ударами противника остатки ударной группы 33-й армии утрачивали один населенный пункт за другим; эти части удерживались на поле боя во многом благодаря тому, что угрожающие вражеским жизненно важным коммуникациям части группы Белова десантники 9-й и 214-й бригад 4-го воздушно-десантного корпуса и партизаны отряда Жабо не прекращали активных действий и приковывали к себе довольно много сил противника. Во-вторых, прорывающиеся из окружения силы физически не смогли бы соединиться с частями 33-й армии, они были бы неизбежно уничтожены на рубеже перпендикулярного направлению прорыва и прикрываемого противником большака Вязьма — Юхнов.

О первоначальных попытках окруженных советских частей прорваться на восток красноречиво свидетельствует донесение 5-го армейского корпуса 4-й танковой армии противника:

6.03.1942:

«…Отражены слабые попытки противника, находящегося севернее реки Озерна, прорваться из окружения в восточном направлении»[19].

В последующем атаки в восточном направлении не предпринимались, и остатки 329-й стрелковой дивизии и 250-го воздушно-десантного полка начали пытаться выходить в единственно возможном направлении — на юг, навстречу деблокирующему удару.

И на рассвете 7 марта, когда 2-я гвардейская, 75-я и 41-я кавалерийские дивизии, а также 8-я воздушно-десантная бригада начали первые попытки пробить к окруженным «коридор», бойцы 329-й стрелковой дивизии атаковали противника на внутреннем обводе «котла». Прорвать вражеские оборонительные порядки с ходу не удалось, успех первого дня наступления был ограничен вытеснением противника из д. Городок (8-я воздушно-десантная бригада) и Сиберяты (освобождена кавполком 75-й кавалерийской дивизии). Особенно сильное сопротивление встретила 2-я гвардейская кавдивизия при наступлении в районе д. Переходы. Еще в ходе боя, поняв, что на широком фронте прорыва не выйдет, командующий опергруппой перенес центр тяжести наступления на правый фланг. К вечеру 8 марта непрерывный бой, длившийся уже второй день, закончился захватом 2-й гвардейской кавалерийской дивизией д. Переходы и ее переходом к обороне.

По донесениям кавалеристов, на отрезке обороны Сиберяты — Переходы противник сосредоточил около трех батальонов пехоты, поддерживаемых дивизионом артиллерии и восемью танками (цифра «8» относительно количества танков 31-го танкового полка противника на этом участке косвенно подтверждается советскими донесениями за 3 марта, где говорится о группах вражеских танков в 3 и 5 машин, участвовавших в охвате 329-й стрелковой дивизии). Наличие танков в немецкой обороне еще больше снижало шансы на успех наступления имевших крайне скудное противотанковое вооружение советских подразделений.