Драго переводит взгляд с моих губ на глаза и задерживает его там на несколько долгих мгновений. Затем он заводит машину.

Занавеска в раздевалке отодвигается в сторону, и оттуда выходит Сиенна в розовом платье для Барби с оборкой по подолу. Я наблюдаю за ней с дивана, расположенного напротив высокого зеркала, как она внимательно изучает свое отражение, поворачиваясь то влево, то вправо, оценивая наряд. Она выглядит в нем просто великолепно, как и во всех предыдущих платьях, которые я заставлял ее примерять. Кажется, это уже двенадцатое.

Она поворачивается и выпячивает бедро.

— А это?

Я перевожу взгляд с ее нежной груди вниз, на стройные ноги, затем снова вверх.

— Нет.

— Нет? Что значит "нет"? Я перемерила здесь все платья. Как это возможно, что тебе ни одно из них не нравится?

Я откинулся назад и облокотился на спинку дивана, разглядывая ее. Я никогда не говорил, что они мне не нравятся.

— Драго!

Я на секунду закрываю глаза, чтобы дать звуку проникнуть в тело. Мое имя — одно из немногих слов, которые я могу полностью расслышать, когда она говорит.

— Примерь еще несколько, — говорю я.

Сиенна бросает на меня недовольный взгляд и исчезает в раздевалке. Как только за ней задергивается штора, я встаю и направляюсь в другой конец бутика, где у входа стоят двое мужчин. Я заметил их в зеркале, когда они разглядывали Сиенну, когда выходила из примерочной в последний раз. Я хватаю за куртку того, кто ближе всех ко мне, и бью ему в лицо.

— Тебе нравится наблюдать за моей женой?

— Расслабься, чувак. Я только взглянул. — Идиот ухмыляется. — Она ходящее шоу. Трудно не смотреть, знаешь ли.

— Оу. Тогда ладно. — Я бью его головой.

Другой парень хватает меня за плечо, и я отпускаю мужчину, зажимающего руками свой окровавленный нос, и упираюсь локтем в живот его приятеля. Он складывается пополам, хватая ртом воздух.

— Проваливайте. Пока я сам вас не вышвырнул. — Я поворачиваюсь и иду обратно в раздевалку.

Сиенна выходит как раз в тот момент, когда я сажусь, говорит что-то о том, что пояс и талия слишком узкие, но я не успеваю дослушать, потому что мой взгляд был устремлен на зеркало, чтобы убедиться, что эти два идиота покинули магазин.

Когда я смотрю на жену, она стоит, положив руки на бедра, и смотрит на меня.

— Ну?

Я пожираю ее глазами. Новое платье голубого цвета с облегающим лифом, расширяющимся от талии. Оно прекрасно сидит на ней.

— Тебе стоит примерить еще одно.

— Серьезно? Ты просто издеваешься надо мной, да?

Она чертовски очаровательна, когда злится. Дело в том, что мне совершенно все равно, что она носит. Я нахожу свою жену одинаково потрясающей как в том идиотском голубом и розовом уродстве, которое она надела сегодня утром, так и в этом элегантном платье. Но я получаю удовольствие, когда вижу различные части ее тела, которые открывает платье. Голую спину. Декольте. Эти потрясающие ноги.

— Следующая, Сиенна.

Она щурит на меня глаза и уходит за перегородку. Через минуту она выходит оттуда в одном лишь голубом кружевном лифчике и таких же трусиках.

— Так тебе больше нравится?

Я вскакиваю с дивана и тремя быстрыми шагами добираюсь до нее. Обхватив ее за талию, я заношу ее в раздевалку, а другой рукой задергиваю занавеску. Сиенна изо всех сил пытается вырваться из моих рук, но я хватаю ее под бедро и прижимаю к стене.

— Что это было? — рявкаю я.

— Ты, кажется, равнодушен к платьям. — Она наклоняет ко мне свой упрямый подбородок. — Я пыталась добиться твоей реакции.

— Вот как? — Я наклоняюсь к ней так, что мой твердый член прижимается к ее сердцевине. — Это и есть та реакция, которой ты пыталась добиться?

— Возможно. — Сиенна прикусывает нижнюю губу и закидывает ноги мне за спину. Она крепче сжимает мою шею.

Я опускаю голову и шепчу ей на ухо.

— Я вижу тебя, Сиенна. — Она напрягается в моих объятиях, но я продолжаю. — Я вижу, что ты что-то скрываешь своими бодрыми действиями и этой нелепой одеждой. И я собираюсь выяснить, что именно.

Ее ногти впиваются в кожу моей шеи, и от этого ощущения мой и без того твердый член набухает еще больше. Она наклоняет голову в сторону, ее губы касаются мочки моего уха.

— Никогда, — говорит она.

— Это мы еще посмотрим. — Я слегка целую ее обнаженное плечо и позволяю ей сползти вниз по моему телу. — Одевайся.

— А как же платье?

Я наклоняюсь и беру в руки разноцветный груду атласа и кружев.

— Мы заберем их всех.

* * *

Я наблюдаю за женой, которая ковыряется в свиной отбивной на своей тарелке. Она в основном передыигала еду по тарелке и едва откусила несколько кусочков. Я протягиваю вилку, накалываю один из кусочков и подношу его к ее рту.

Она смотрит на мою вилку.

— Что ты делаешь?

— Слежу за тем, чтобы ты поела.

— Я не голодна.

— Ты ничего не ела с утра. Я не позволю тебе упасть в обморок. Открой рот.

Ее губы слегка расширяются.

— Да пошел ты, Драго, — говорит она с улыбкой.

— Значит, она не такая милая, как хочет, чтобы люди думали. — Я наклоняюсь вперед. — Открой. Свой. Рот.

Сиенна выхватывает вилку из моей руки и запихивает мясо в рот, пронзая меня своим взглядом. Я забираю вилку обратно, накалываю брокколи и поднимаю ее.

— Мы могли бы поесть и дома. — Ее губы обхватывают овощ, когда она снимает его с вилки.

— Обед подают в два часа. Мы его пропустили.

— Пропустили? Это твой дом. Разве ты не имеешь права решать, когда будет подан обед?

— Имею. И я назначил время обеда в два. Если ты пропускаешь его из-за деловых обязательств, то придется позаботиться о себе самому.

Сиенна смотрит вниз на очередной кусок свинины, который я держу перед ней.

— Почему?

— Представляешь, какой хаос начнется, если пятьдесят человек будут есть в произвольное время?

— Да, наверное. — Она смеется и берет мясо. — Я не видела в вашем доме детей.

— Мои люди не проживают в доме с семьями.

— Почему?

Перед глазами промелькнуло воспоминание о доме моего детства, охваченном пламенем. Прошло двадцать лет, но я все еще чувствую запах дыма, который душил мои легкие, и жар огня на моей горящей рубашке, который опалял мою кожу, когда я пытался закрыть Дину своим телом.

— Драго? — Сиенна положила руку мне на предплечье.

— Потому что я не разрешаю детям находиться в особняке. Слишком опасно, — говорю я и достаю