* * *

Андрей почувствовал, что больше не может справляться с бьющей через него фонтаном энергией астрала, и сменил ипостась. Он подгреб под себя пришедшую в сознание воительницу и накрыл ее защитным куполом. Энергия нескончаемым потоком неслась через него, чтобы не выжечь свои внутренние каналы, он «сливал» громадную порцию маны через татуировку и астрального дракончика. Издалека к нему приходили отголоски чьих-то чувств: от радости и удивления до боли и страдания. Барьер не выдерживал, белые фигуры жрецов вскакивали на ноги и пятились задом к стенам храма. Жертвоприношение явно пошло не по их сценарию. Андрей закрыл себя и орчанку щитом и пологом тьмы. Хельраты не успели, статуя Хель засветилась ярче тысячи солнц и, выжигая своим светом жрецам глаза, взорвалась. Защитный барьер рухнул, освобожденная энергия, разнеся купол храма в мелкие клочья, рванула вверх ярким столбом. Десятки служителей проклятого культа превратились в пар. В воцарившей вакханалии дракон пробил мощным ударом стену и носился по монастырю, убивая догадавшихся сбежать с церемонии жрецов. На землю тихо оседали лишившиеся привязки к хозяевам слуги-зомби. На сей раз несчастные умирали навсегда. Перебив всех жрецов, попавшихся под горячую лапу, и спалив охрану в караулке, он вернулся в бывший храм.

Главная сволочь выжила, иначе бы она не была главной. Обладая звериным чутьем, жрец возвел вокруг себя несколько щитов, в отличие от своей братии, счастливо пережил разрушение храма. Отойдя от взрыва, из-за которого чуть не оглох и не ослеп, он разглядывал темный купол на месте бывшей пентаграммы и оплавившиеся стены строения. Температура была такой, что кирпич пузырился и тек словно воск.

— Говоришь, много маны не бывает? — Разломав стену, к нему подошел здоровенный дракон.

Андрей склонился над задрожавшим мелкой дрожью хельратом, применив «таран», разрушил защиту и схватил двуногую тварь лапой. Из-под защитного купола вышла Ильныргу.

— Где мои друзья? Говори, падла! — Жрец болтался в лапе разъяренного дракона как тряпичная кукла.

— Они сдохнут в камерах, если я не сниму с них заклятие жесткой привязки, — захрипел жрец. — А я смерти не боюсь… Хозяйка примет к себе своего верного слугу.

Андрей задумался. Жрец действительно мог накинуть на ребят и Тыйгу связующий «поводок», и тогда они умрут следом за скользкой трусливой мразью. В мощных магических возмущениях после его сольного выступления невозможно было настроиться на психофон хельрата, чтобы попытаться определить — врет он или нет. Определить нахождение орчанок и северянина «паутинкой» из-за этих же возмущений было проблематично. Шансы были пятьдесят на пятьдесят в обоих случаях. Он говорил Бергу, что, как осеняющий кругом, позаботится о девочке, значит, надо выкручиваться из ситуации. Скоро наступит откат, и тогда ему придется худо, последствия пропуска через себя запредельной энергии давали уже о себе знать тянущей болью и нервным тиком. Как ни крути, сволочь нужна ему живой.

— Обещаю отпустить тебя живым, если покажешь, где мои друзья, и освободишь их от «поводка», — сказал он подонку. — Учти, если ты решишь обмануть меня, то умирать будешь долго, о-очень долго. Оркские «волчицы» умеют приносить страдания людям. Ты проклянешь тот день, когда родился.

— Какие «волчицы»? — сдавленно хрюкнул жрец.

— Иль, покажи ему. — Орчанка приняла свой обычный вид и плотоядно улыбнулась. — Мастер Ильныргу может обращаться не только с мечом. Иглы и щипцы она умеет использовать так, как тебе и не снилось.

— Не нужно меня запугивать, я согласен, — прохрипел хельрат, который был наслышан о воинской элите «белых» орков из Степи, знающие люди рассказывали такую жуть, что его пронимало до печенок. — Отпусти мое горло.

— Как скажешь, — ответил Андрей и разжал лапу.

* * *

— Командир, ты как? — первым делом спросил Олаф Андрея, едва викинга освободили от оков.

Командир выглядел нелучшим образом, его била мелкая дрожь, синие глаза обзавелись темными кругами и блестели как от лихоманки. Боль от отката заставляла до крови кусать губы. Лоб оборотня покрывала крупная испарина. «Поводка» на норманне не оказалось. Хельрат сжался и втянул голову в плечи, эльф, который оказался древним драконом, вполне мог оторвать голову за обман, и еще может отменить свое обещание, если сунется на нижние уровни казематов… Стоявшая позади орчанка кольнула прислужника Хель кончиком посеребренного серпа. Обнажив аппетитную грудь, распахнулась содранная с прислужника в храме белая туника. После храма, в отличие от Андрея, Ильныргу выглядела на двести процентов, она по полной программе «зарядилась» дармовой энергией, можно сказать, искупалась в мане. Глаза воительницы сверкали, щеки покрыл румянец, казалось, женщина не шла, а летела над землей.

— Не вздумай магичить! Где девочки и наши вещи?

— Сейчас-сейчас… — закивал жрец. — Они в другом крыле.

— Веди! — повернулся к нему Андрей. Завидев треугольные зубы во рту эльфа и двухдюймовые когти на руках, лжемонах стал еще меньше. Желтый вертикальный зрачок дракона буквально приковывал его к месту. — Что встал, тварь, веди!

— Командир… — Олаф указал на когти.

— Последствия от перегрузки, я же дракон. Не забыл? Вот и корежит, если ты бы знал, как мне тяжело сейчас быть человеком, — тихо ответил Андрей, которому стало хуже. К боли прибавился голод. Краем глаза он следил за жрецом, взор хельрата блуждал по сторонам, кисти рук дрожали мелким тремором. Странно, что его так тревожит? Видимо, в соседнем крыле есть что скрывать. Что-то такое, за что драконий оборотень по головке не погладит.

— Сейчас-сейчас, — мелко семенил ногами жрец. — За вторым поворотом.

— В сторону, ублюдок! — оттолкнул его Олаф и, сделав шаг вперед, подобрал с пола меч, выроненный зомби-стражем. Зомби лежал тут же и уже начинал ощутимо пованивать.

Слуга Смерти резко прыгнул в сторону, но Андрей скользнул вперед, в его руке появился выхваченный из «кармана» меч. Кончик клинка уперся в межключичную ямку незадачливого бегуна.

— Еще одна такая попытка, и я секану тебя по сухожилиям на ногах. Где девушки?

— Здесь, — побледнел хельрат, указав на обитую металлическими полосами дверь. — Помните, вы обещали! — умоляюще глядя на Андрея и низко согнувшись, сказал он.

Андрей прикрыл глаза и постарался успокоиться. Вдох-выдох, еще раз вдох-выдох. Проклятый червяк, дрожит за свою шкуру. Как хочется его убить, прям до дрожи в коленях. Легче, терпимее надо быть, либеральней, как на Земле. Сделал пакость, а тебе нуль лет условно, да здравствует самое справедливое правосудие в мире!

Олаф толкнул усиленную железом дверь и застыл на месте. Челюсть викинга стукнула о грудь и забыла вернуться на предназначенное природой место. Что его так поразило? Норманн отошел в сторону, и перед освободителями открылась потрясная картина… Епэрэсэте, екэлэмэнэ и иже с ними… Интересно, как на местном называется то, что надето на скованных тонкими цепями «волчицах» и среброволосой снежной эльфийке, затесавшейся к ним в компанию. Андрей в ярости ворвался в комнату. Девушки, одетые в нечто воздушное, напоминающее шелковые лоскутки и едва-едва прикрывающее груди и то, что ниже талии, пали ниц.