– Это не я, – покачал головой Собакин. – Чем я его мог вербануть? Ни денег, ни посулов. И вообще, вербовка тут ни при чем: парень просто выполняет распоряжение главы охранной фирмы. А вот главой фирмы занимался лично товарищ Зубов.

– Да ну!

– Точно. Просто он знаком с хозяином этой охранной фирмы, а то бы и вообще не подъехал, несмотря на положение. Фирма, которая стережет нашего кекса, очень дорожит своей репутацией, так что можешь себе представить, каких трудов стоило уломать ее хозяина. Согласился только под железные гарантии – что клиент обратно больше не вернется. То есть фирме не придется в будущем не только заниматься его охраной, но и вообще хоть как-то с ним пересекаться.

– Вообще товарищ Зубов, конечно, большой человек, но парень рисковый, – усомнился я. – Он так уверен, что ему удастся усадить Экипидора далеко и надолго? Я что-то не припомню, чтобы у нас сажали персону такого ранга.

– Почему сразу «усадить»?

– А что с ним еще можно сделать? Выдоить банковские счета и депортировать? – хмыкнул я.

– Ну, мало ли… – Собакин как-то странно переглянулся с Разуваевым. – С человеком всякое может случиться. Времена нонче суровые, я бы даже сказал – непредсказуемые…

– Да ну вас в задницу, – тихо обиделся я. – Чего-то знаете и молчите – тоже мне, ЦРУ из Бздяхо-за-Ипатовска!

– Да ладно, не дуйся, – успокоил меня Собакин. – Не торопи события, скоро сам все узнаешь. По ситуации вопросы есть?

– По ситуации… По ситуации… Вся охрана в курсе, что они сдают клиента, или только старший?

– Только старший.

– Понятно. Тогда вопрос: как поведут себя остальные «телки»? Не получится так, что они с ходу начнут палить, невзирая на массовку и атрибутику совбеза?

– Я все больше с бандосами и террористами, – Разуваев неуверенно повел могучими плечами. – Честно говоря, вот с этими «элитными» никогда дела не имел. Не пускали нас к таким.

– Мне тоже не доводилось, – покачал головой Собакин. – Этот парень предупредил, что его люди натасканы мгновенно реагировать на любое враждебное действие по отношению к охраняемой персоне. Из короткоствола они стреляют в разы лучше любого спецназовца…

– Да ну на…! – недоверчиво хмыкнул Разуваев.

– Ну, так, по крайней мере, он утверждает. Давай поверим на слово и не будем проверять на практике – у нас сейчас другая задача. Эмм… В общем они все такие из себя крутые, но в то же время четко соблюдают закон… В общем будем надеяться, что старший охраны сделает все как надо и успеет «распознать» в нас сотрудников до того, как остальные откроют огонь. Тогда нам останется лишь морально пережать их – и обойдемся совсем без стрельбы.

– Да, хорошо бы…

– Однако на всякий случай – будьте готовы…

* * *

Воспользовавшись затишьем в эфире, мы организовали репетицию: наплевав на конспирацию, провели тренировку и в общих чертах отработали взаимодействие между элементами боевого расчета. В общем-то все получалось легко и просто – при условии, что каскадер попадет точно в цель, а охрана объекта не откроет огонь на поражение до первого мегафонного вопля…

В 8.37 из «технички» выглянула плешь, и мы были уведомлены, что можем подойти поближе.

Подошли. Убедившись, что поблизости нет посторонних, наш плешивый соратник доверительно подмигнул:

– Мы на динамики выведем – послушайте. Пусть ребята оглядываются, чтоб рядом никого не было…

Вот же грусть мою за ногу! В последнее время меня не покидает ощущение, что я участвую в какой-то авангардной постановке вконец спятившего режиссера, который видит мир вверх ногами и делает все по принципу зеркального отражения. А проще говоря – все через ж…

Есть мерзавец, который заработал как минимум на пару пожизненных сроков, есть постановление об его аресте. Зачем дело стало – пойди да арестуй, верно?

А вот фиг вам! Разрабатывается громоздкая и трудоемкая операция, сотрудники, аки разбойники перед ограблением, прячутся в сквере, воровато озираются, опасаясь, как бы кто не подслушал, шушукаются промеж себя, производят массу шпионских телодвижений…

Ребята, мы где вообще?! Нет, я не про бедственное положение народа, тут все предельно ясно – в каком мы месте. Я к тому, что вроде бы живем в цивилизованном правовом государстве. И не должны, по идее, в таком государстве воры с особым цинизмом, средь бела дня, ловить сотрудника прямо в торговом центре. И не должны, по идее, сотрудники при аресте отъявленного мерзавца вести себя так, словно они собираются ограбить банк…

Наверное, наши договорились со старшим охраны насчет подачи условленного сигнала. Красная ракета в зенит, три очереди по два патрона с интервалом в полторы секунды, ну, мало ли что там еще, может, просто «что-то сложная сегодня дорожная обстановка» – однако в тот момент, когда плешивый соратник переключил звук на динамики, тематический диалог как раз только начался.

«… – Не понял, что за маневры?

– Разворачиваемся, едем по третьему маршруту. На первом, втором – пробки.

– Это что, опять на Кольцевую?!

– А по-другому не получится…

– Так это же на полчаса больше!

– Ну, не на пол – от силы минут на двадцать…

– Какие двадцать, э? Тут полно дорог, смотри – люди поворачивают. Давай хотя бы вон на Курчатова сворачивай и поехали!

– Это небезопасно.

– Почему?

– Там парк, переулки, возможны всякие варианты…

– Ну и что – «переулки»?

– Я обязан учитывать любую…

– Да ну на х… – «учитывать»! Кто на меня в этом городе может свой хвост поднять, э?! Я тут всех давно купил!

– Да, я в курсе. Но моя задача – обеспечить вашу…

– Да идет на х… твой «обеспечить»! Я сказал – ехайте через Курчатова! Быстро! Хоть против движения, хоть боком, хоть ж… вперед, мне по х…!!! Через полчаса я должен быть в офисе, ты понял, нет?!

– Я понял. Я выполню ваш приказ, но это неправильно.

– Все, я сказал! Еще против скажешь – уволю, другого возьму…»

Однако! Такой большой человек, а визжит, аки резаное порося. Ну прям натуральная истерия: похоже, в детстве частенько стукался головкой о твердые кучки кизяка на родном пастбище.

– По местам! – скомандовал Собакин. – Двигаем на исходные позиции, ждем команду на начало операции.

* * *

Разуваевские «Тойоты» проехали мимо переулка и метров через тридцать свернули в парк. Мы же, напротив, остановились на правой обочине, не доезжая метров тридцати до переулка. «Близнецы» остались в машине, мы с Собакиным вышли, пересекли улицу и направились к месту злодеяния по левой обочине.

За пешеходным переходом, со стороны парка, торчали четыре полосатых бетонных блока, составленных в одну линию. Создавалось такое впечатление, что здесь им не место. Почему? Да потому что они напрочь перегораживали пешеходную аллею – ни проехать, ни пройти.