Потом юноша направился в оружейный ряд. Здесь его принимали радушно — к тому располагала новенькая одежда. Корди приобрел легкую кольчугу, шлем, пояс с ножнами — все черного цвета. Меч, принадлежавший убитому орденскому брату, по-прежнему казался юноше вполне подходящим оружием. Луки местного производства не произвели на Корди впечатления. Выглядели они внушительно, что называется — товар лицом… но по убойной силе ничуть не превосходили старое охотничье оружие, которое юноша оставил в лесной избушке. Оружейник, торгующий луками, объяснил, что теперь, дескать, в моду входят арбалеты, и показал новый образец — с воротом.

Корди попробовал, покрутил рукоять… пожал плечами и вернул оружие хозяину. Он предпочитает старый добрый лук. Потом они немного поболтали с оружейником, мастер удивился, что столь юный господин хорошо разбирается в тонкостях военного ремесла…

Распрощавшись с дружелюбным оружейником, юноша отправился к реке. Для этого пришлось пересечь базар. Конь Корди медленно брел в толпе, вокруг двигались люди, орали, толкались, обменивались шутками и беззлобной руганью… Юноша подумал, что видит здесь больше людей, нежели ему встретилось за всю жизнь… от криков разболелась голова — и Корди почувствовал облегчение, когда выбрался на пристань. Здесь тоже было людно, сновали грузчики… подошла барка, шкипер заорал. Полуголый грузчик принял конец, моряк крикнул, что ему потребуется полудюжина людей, чтобы разгрузить. Грузчик, наматывая канат на кнехт, назвал цену, шкипер ответил бранью — слишком дорого…

Корди миновал суету на купеческой пристани, проехал дальше вдоль берега. Отыскав спокойное местечко, вытащил белый пояс с ножнами, обмотал ремнем скрученную в ком меховую одежду, стянул покрепче — и, размахнувшись, зашвырнул в мутную воду Боделя. Прошлое Корди, хлюпнув, ушло на дно… Юноша подождал, пока исчезнут круги, потом развернул коня. Теперь нужно было пересечь базар в обратном направлении. Чтобы избежать суеты и гвалта, Корди выбрал широкий ряд, где людей было немного. Свернул в проход между странными клетками… и ощутил отчетливый запах зла.

Когда Бремек таинственным голосом сообщил брату Астусу, что вот-вот выследит волка, тот окинул охотника скучным взглядом и кивнул.

— Брат Бремек, мы не сомневались, что вам удастся. Я хочу сказать, братья верят в ваш талант ловчего. Когда собираетесь указать нам зверя?

Щекотливый момент. Охотник начал издалека:

— Я пока не готов. Видите ли, добрый брат, с оборотнями всегда непросто… Я пытался представить себе, что бы делал сам, будь волком, где бы прятался и когда выходил на промысел…

Бремек замялся, как будто подбирал нужные слова. На самом деле разговор он продумал заранее.

— Дело осложняется тем, что Раамперль — очень большой город. Боюсь ошибиться и указать на невиновного.

Глава представительства нахмурился, и Бремек торопливо пояснил:

— Не поймите превратно! Я не тревожусь за свою репутацию, но не хотелось бы, чтоб пострадал престиж Ордена. Я замечаю, на братьев и без того косо смотрят, попрекают любой мелочью! К тому же, если я ошибусь, волк почует опасность, затаится или, чего доброго, вовсе сбежит! Нет, бить нужно наверняка. Покончить с нечистью единственным ударом. И еще, думаю, будет правильно, если мы дождемся магистра. Добрый Хагней — великий воин, он сумеет управиться со зверем.

— У нас здесь найдется достаточно храбрых опытных братьев, чтобы самим совладать с волком, — заметил Астус.

— Это верно. Не будь иного выхода, я бы сам выступил против твари, хотя бы и в одиночку, — Бремек прекрасно понимал, что Астусу хочется присвоить честь победы себе и тем самым укрепить собственный авторитет в Раамперле, да заодно и в Ордене. Следовало отговорить доброго брата, но мягко. — Но что, если нас постигнет неудача? Представьте, я нахожу подозреваемого, мы говорим ему: «Ты оборотень». А если он станет хладнокровно отпираться, мол, ни при чем, знать ничего не знает… что тогда? Как мы тогда будем выглядеть?

— Я полагал, существуют способы распознать оборотня…

— Существуют. Я знаю несколько… но ни одного совершенно надежного. Все строится на том, что, будучи приперт к стене, зверь выдаст себя. Но что, если нет? А если за дело возьмется добрый Хагней, ответственность ляжет на его плечи. И если магистр появится через день после того, как мы упустим зверя, будет крайне обидно. С другой стороны, добрый Хагней непременно отметит ваше прилежание и рассудительность, если последуете моему совету.

Бремеку не хотелось высказывать столь откровенно и обещать от имени Хагнея, что тот останется доволен действиями Астуса, но зато теперь рыцарю будет трудно отказаться. Глава представительства понял намек и кивнул. Если все пройдет успешно, Хагней рассердится, что его не дождались. Если же по какой-либо причине охота на оборотня окажется неудачной, ответ держать Астусу. Это будет и вовсе скверно. Зато, если послушаться Бремека, Хагней доложит в Доме Света о том, как успешно справляется добрый Астус со своими обязанностями…

— Согласен, — молвил рыцарь. — Дождемся магистра. Но у вас уже сейчас есть подозрения? Какие-либо догадки?

Бремек снова напустил на себя таинственный вид. Он уже высказал и то, что соответствовало действительности, и некие надуманные, хотя и правдоподобные вещи, — ловчий хотел тянуть разговор, чтобы дать Астусу время подумать и принять верное решение.

— Пока что ничего конкретного, но, пытаясь влезть в волчью шкуру, представить себя на месте зверя, я насобирал множество мелких улик! Я могу сказать наверняка, что волк нападет через два-три дня.

— Значит, два или три дня? — уточнил Астус. — Мне это не нравится. Нас опять станут попрекать бездействием. Весь город будет взбудоражен.

— Ничего, — Беремек развел руками. — Мы возьмем оборотня, когда возвратится добрый Хагней. Если магистр объявится раньше, мы рискнем — под его ответственность, а? Если добрый брат задержится и волк успеет еще раз напасть, мы еще быстрей найдем его по горячему следу. У него будут припрятаны улики, унесенные с места последней охоты. Понимаете, добрый брат? Тогда ему не отвертеться, даже если он не выдаст себя, изменив внешность.

В конце концов Астус согласился и признал правильным, что руководить поимкой зверя станет Хагней. Бремек больше не рисковал показываться на глаза Гроду — пусть оборотень потешится в последний раз, пусть получит кровавый обед… На старых невольников и на будущую жертву волчьей охоты Бремеку было плевать. Его интересовало лишь удачное завершение операции, задуманной Архольдом. В итоге Бремек подтвердит свою репутацию великого ловчего, Хагней заработает авторитет и сможет лучше поддержать призыв Архольда к войне со Спасителями Мира. Оставалось только дождаться доброго Хагнея…

Бремек высчитывал дни, необходимые на дорогу к Черной Горе и обратно, прикидывал, когда возвратится магистр, и заранее ругал незадачливых следопытов, отправившихся с Хагнеем. Что, если эти растяпы не сумеют быстро найти хромого охотника? Если магистр не вернется к приходу партии невольников, будет скверно… Волк расправится с каким-нибудь бедолагой, ограбит жертву и приготовится купить партию живого товара. Конечно, у него дела идут неплохо — он покупает невольников, не торгуясь, потому что расплачивается добычей. Вот и в этот раз отдаст награбленное северянам, которые пригонят рабов…