Впрочем, и нас тоже. Оказалось, что монастырь в Витуло – это отдельное «государство». Он принадлежал одному местному клану и всегда был частной собственностью. Сюда не водят туристов. Лишь во время нечастых служб в монастырь изредка попадают посторонние. А как попасть туда, где тебя не ждут? Лишь по воле случая. И такой случай представился, нам опять повезло. Когда мы ужинали в местной таверне, нас услышал человек, говоривший на русском, хотя и с сильным акцентом. Грек, уехавший из Грузии около 30 лет назад с семьей, на нашу удачу, оказался одним из жильцов монастыря. Христофор Киласилис (так звали нашего нового знакомого) – строитель, живущий при монастыре со своей семьей. Христофор поддерживает монастырь в достойном состоянии. Он пообещал договориться с хозяйкой монастыря о нашем визите и не только сделал это, но и уговорил ее дать нам интервью. В фильм этот эпизод не вошел, но в монастырь мы все же попали.

Монастырь оказался даже старше, чем я думал. Его основали два брата, видимо, еще в конце XV века. За пять лет до прихода русских он был отремонтирован и расписан внутри фресками, которыми можно любоваться и сейчас. Такую необычную роспись я встречал в Греции всего дважды. Она стоит того, чтобы проделать долгий путь. Внутреннее убранство монастыря неплохо сохранилось. А вот богатые дары Екатерины Великой, переданные русскими моряками монастырю, – нет. Они были попросту украдены. Сейчас монастырем владеет семья Дакаулоу. Наследование происходит только по мужской линии без права отчуждения или продажи самого монастыря и прилегающей территории.

Монастырь Витуло

Русских здесь, в отличие от Архипелага, ждали давно – еще до высадки орловских десантов. В Грецию были направлены эмиссары Екатерины и Орлова. Направлены в первую очередь на Пелопоннес, к майнотским вождям. Греция была неоднородна по своему социальному настрою, и если на Пелопоннесе постоянно бунтовали, то на островах, в Архипелаге, местные жители были в основном всем довольны и ни в каких бунтах участвовать не желали – турки их вполне устраивали. Опорой в Архипелаге для русских могли быть лишь лихие пираты, составлявшие небольшую часть населения Архипелага. Эмиссары должны были выяснить настроения коренных жителей и подготовить почву для будущих совместных действий. Встречал их один из майнотских вождей, глава клана Мавромихали. Эта фамилия до сих пор влиятельна и уважаема в тех краях. Екатерина послала тайное письмо грекам: «Ея Императорское Величество, ревнуя о благочестии, желает стенящий под игом варварским православный народ избавить, посылает от себя ево, Папазола, чтоб уверил о всевысочайшей к ним милости и покровительстве, а притом изведал бы о желании и состоянии сих народов». 20 февраля Федор Орлов освятил в монастыре греческие знамена и привел к присяге на верность союзу с Россией греческих добровольцев. Степан Петрович Хметевский писал: «Повстанцы, пришедшие в российское подданство, после литургии и салютов при монастыре Успенском, вдоль берега были выстроены фронтом, при котором для оных команд наших архимандритом освящены два знамени».

Греки были разделены на два спартанских легиона – Восточный и Западный. Они незамедлительно приступили к боевым действиям. «Первый наш в море десант без единого выстрела сделан… Греков к нам великое множество приезжало, из себя видные люди, здоровые и чистые, каждый с винтовкой, с пистолетом и с саблей», – вспоминал в своем дневнике Хметевский. Поначалу русским и майнотам сопутствовала военная удача. Они смогли закрепиться в важных стратегических пунктах. Например, в крепости Наварин. Правда, военная удача вскоре отвернулась от союзников. Кульминацией невезения стали события в крепости Мистра. После девятидневной осады отряд капитана Баркова взял крепость, в которой находился двухтысячный турецкий гарнизон. Русские рассчитывали сохранить ему жизнь. Но восставшие греки были настолько разъярены, что растерзали всех пленных, включая детей и женщин. Это событие серьезно осложнило положение русских на всем полуострове и стало причиной неудачи десанта. Слабые турецкие гарнизоны в Морее, готовые сдаться, предпочли сражаться до конца, опасаясь быть растерзанными греческими повстанцами. Греки слишком полагались на русских, чьи силы были невелики. А русские полагались на греков, хотя те не обладали регулярным войском, дисциплиной, организованностью и разбежались после первых неудач. Все военные операции на материке пришлось свернуть. Русские отправились искать военного счастья в море.

Греки, как выяснилось, не сильно нуждались в освобождении. А Екатерина и ее ближайшие сподвижники надеялись именно на их поддержку и сильное стремление к свободе. Освобождение единоверцев от басурман поначалу значилось одной из главных целей экспедиции. Пока Орлов и Ганнибал штурмовали Наварин, а остальные отряды захватывали крепости на Пелопоннесе, Эльфинстон не пошел на соединение с эскадрой Г. А. Спиридова, как предписывала Екатерина еще до отправки эскадр. Джон Эльфинстон решил действовать в одиночку и, высадив десант, пятью своими кораблями атаковал превосходящий турецкий флот в местечке Наполи-ди-Романья.

Даже простая логика подсказывала, что правильнее было соединиться с эскадрой Спиридова и удвоить силы. Но Эльфинстон предпочел проявить самостоятельность, если не сказать самоуправство. Что это было – случайная ошибка или намеренное вредительство? Эльфинстон запер турка в бухте, дал бой эскадре Гасан-паши, а затем ушел, якобы устрашившись превосходящих сил противника. Офицеры русской эскадры негодовали, отказывались подчиняться английскому командиру и возмущались стилем его руководства. Они требовали соединения со Спиридовым, как то предписывалось императрицей еще при выходе из Кронштадта – при приходе к берегам Греции соединиться обеим эскадрам Спиридова и Эльфинстона. Командиры недолюбливали друг друга, не в силах совладать со своим желанием быть номером первым. Чрезвычайно амбициозный Эльфинстон жаждал славы, не готов был делиться ею и потому в ущерб здравому смыслу и с большим риском для эскадры гонялся за превосходящими турецкими силами. И вот – неслыханное дело! Эльфинстон уступил требованиям команды и пошел навстречу силам Спиридова. Вот только драгоценное время было упущено. Турецкий флот словно испарился из бухты.

Самостоятельная атака Эльфинстоном превосходящих сил противника не закончилась катастрофой по чистой случайности, поскольку османы уклонились от боя, приняв эскадру Эльфинстона за весь русский флот. Если бы турки приняли бой, Архипелагская эспедиция завершилась бы в тот же момент. В этот раз русским просто повезло. Весьма показательна запись из дневника С. П. Хметевского, командовавшего в тот момент кораблем «Святослав»: «При лавировании из Калантинской бухты на корабле у меня переломился грот марса реи, которых по беспутству контр-адмирала (Эльфинстона. – Авт.) в запасе уже не было у мыса Кабино, не хотел контр-адмирал, хотя и место позволяло, поворотить корабль по ветру, а надеялся обойтить оный, мне ж, не знав языка, никто перевести не хотел, да и мало слов моих слушали…» Записи Хметевского не были в целом очень эмоциональными, но в тот момент он не сдержался. Его, опытного, заслуженного капитана, просто игнорировали. Он практически не участвовал в командовании кораблем. В конце концов его заменили на англичанина Роксбурга! Все это можно было бы списать на взбалмошность и неуживчивость Эльфинстона. Но я подозреваю, что в его действиях была определенная логика. Он хотел всем управлять лично и таким образом конструировать нужные последствия. Хотя, возможно, есть и другое объяснение его поведению. Эльфинстоном руководили неуемные амбиции. Он не желал делить возможные лавры даже со своими капитанами, а тем более с адмиралом Спиридовым. Дальнейшие события показали, что подобный метод командования был для него не исключением, а правилом.