В статье от 1964 года Гринсон ясно дает понять, что в течение первых четырех месяцев анализа Мэрилин Монро действительно пыталась с ним заигрывать. Когда он отверг ее сексуальные желания, она восприняла это как проявление неприятия и страшно разозлилась. Через год она повторила свои попытки, и он снова отверг ее. По словам психоаналитика, это «привело ее в бешенство». Впрочем, как утверждает Питер Лоуфорд, к его великому удивлению, Гринсон в конце концов поддался чарам самой главной богини секса в мире323.

Как сообщил Лоуфорд Хейманну, на лентах мафии отчетливо слышно, как Мэрилин и Гринсон занимаются любовью324. Сам Гринсон признался в своих трудах, что она была очень соблазнительной; из-за нее он и пал жертвой контрпереноса. «Одним из наиболее частых признаков контрпереноса, – пишет Гринсон, – является… сексуальная реакция… на проявления переноса» анализанда[44]325. Другими словами, когда терапевт занимается сексом со своим пациентом.

В статье 1974 года, озаглавленной «On transitional objects and transference» и включенной в книгу «Explorations in psychoanalysis» (1978 г.), Ральф Гринсон пишет о последних месяцах лечения Монро и о своей поездке в Европу: «Я сказал эмоционально незрелой молодой пациентке, у которой развился крайне зависимый перенос по отношению ко мне, что собираюсь принять участие в Международном конгрессе, который состоится в Европе примерно через три месяца. Мы провели интенсивную работу над многочисленными факторами ее зависимости, но добились лишь незначительного прогресса»326.

«Ситуация кардинально изменилась, когда в один прекрасный день она объявила… что нашла нечто, что поможет ей пережить мое отсутствие, – продолжает Гринсон. – Это был не инсайт, не новые личные взаимоотношения, это была шахматная фигура. Молодая женщина недавно получила в подарок набор шахмат из слоновой кости»327.

Ральф Гринсон отмечал растущую привязанность Мэрилин к себе в течение нескольких месяцев, вплоть до ее выступления в Мэдисон-сквер-гарден 19 мая 1962 года. Центральное место в беседах психоаналитика с пациенткой занимала одна-единственная шахматная фигура. По словам Гринсона, «однажды вечером – накануне вышеупомянутого заявления – она разглядывала набор сквозь искрящийся бокал шампанского. Внезапно ей пришло в голову, что я похож на белого коня… Эта мысль сразу же вызывала у нее ощущение комфорта. Белый конь был ее защитником»328.

Мэрилин считала белого коня временной заменой психоаналитика. «Серьезную озабоченность пациентки в… мое отсутствие вызывало публичное выступление, имеющее для нее большое профессиональное значение, – объяснил Гринсон. – Теперь она была уверена в успехе: белого коня можно было завернуть в носовой платок или шарф; она верила, что он защитит ее от нервозности, тревоги и невезения»329.

10 мая 1962 года Гринсон отправился в Европу, чтобы немного отдохнуть перед запланированным курсом лекций. «В Израиле отцу предстояло выступить перед Международным психоаналитическим обществом. После этого они с мамой должны были навестить родственников в Швейцарии», – пояснила Джоан330.

Гринсон пишет: «Я с облегчением и радостью узнал… что ее выступление в самом деле имело оглушительный успех… Тем не менее несколько раз она мне все-таки позвонила. Пациентка потеряла белого коня и была вне себя от ужаса – как ребенок, который потерял свою любимую игрушку»331.

«Мэрилин взяла красивую шахматную фигуру из набора, который купила в Мексике, – белого коня. Когда она пела, он был завернут в носовой платок, – вспоминает Юнис Мюррей. – Друг [доктор Гринсон] посоветовал ей представить, что конь – это он, что он с ней, что он рядом – дескать, это придаст ей смелости. Мэрилин… потеряла его где-то в Нью-Йорке»332.

«Наш отпуск обернулся настоящим кошмаром. Сплошные телефонные звонки, – вспоминает жена Гринсона Хилди. – В Израиле нам звонили все время: то Мэрилин, то руководство студии. Когда мы приехали в Швейцарию, мой муж сказал: “Я обещал им, что вернусь и мы спасем картину”»333.

Через две недели после смерти своей пациентки Гринсон писал: «Я оставил Мэрилин на попечение коллеги [Милтона Векслера], которого она хорошо знала. Я заверил ее, что при необходимости сразу же вернусь. Как вы знаете, через три недели мне позвонил мой коллега, потом позвонила она, и я вернулся в Лос-Анджелес [поздно вечером 6 июня]. Хотя она была крайне подавлена, через сутки после приезда я сообщил киностудии, что Мэрилин вернется к работе в течение 48 часов. К сожалению, они приняли решение уволить ее [8 июня]»334.

По словам дочери Гринсона, Джоан, Мэрилин позвонила ей и ее брату Дэнни 2 июня, на следующий день после своего тридцатишестилетия. «Мэрилин еле ворочала языком. Обычно это был признак того, что она приняла много снотворного, но так и не смогла заснуть… Дэнни и я поехали к ней. В комнате было темно. Плотно закрытые шторы не пропускали ни единого лучика света. Мэрилин лежала на кровати, завернувшись в простыню. Судя по сбитой постели, у нее выдалась плохая ночь. Она попросила Дэнни посидеть рядом и поговорить с ней…

Какая грустная картина: Мэрилин, одна, в темной комнате, похожей на пещеру! Боюсь, ей уже никто не мог помочь. Какое жуткое чувство беспомощности и безнадежности! Мой отец ничего не мог сделать. Я знала, что они разговаривали по телефону… Она была сплошь соткана из противоречий. С одной стороны, Мэрилин была наивным ребенком, с другой – опытной и подозрительной женщиной, которая умела видеть скрытые мотивы. Ей выпало тяжелое детство – казалось бы, если есть справедливость в этом мире, теперь-то у нее должно быть все хорошо»335.

«Она была яркой, красивой и интересной, – добавила Хилди, – но было в ней что-то шизоидное»336.

ЭББОТТ, АЛЛАН. ИНТЕРВЬЮ С ДЖЕЕМ МАРГОЛИСОМ. 13 ИЮНЯ 2012 г.

(«Именно мы предоставили лимузины для Джона Кеннеди в ходе Демократической Конвенции – это было еще до его избрания президентом…»).

ЭББОТТ, АЛЛАН. ИНТЕРВЬЮ С ДЖЕЕМ МАРГОЛИСОМ. 7 ИЮНЯ 2012 г.

(«Это я был за рулем лимузина на похоронах Кларка Гейбла и катафалка у Эрни Ковача…»).

ЭББОТТ, АЛЛАН. ИНТЕРВЬЮ С ДЖЕЕМ МАРГОЛИСОМ. 20 ИЮНЯ 2012 г.

(«Кларенс Пирс, младший из двух братьев, позвонил мне и сказал…»).

ЭББОТТ, АЛЛАН. ИНТЕРВЬЮ С ДЖЕЕМ МАРГОЛИСОМ. 7 ИЮНЯ 2012 г.

(«Я стоял у дверей часовни…»).

Hast, Ron. “Just Conversation”. Октябрь 2012 г. Коллекция Джея Марголиса.

(«Основанная в 1957 году, наша компания…»).

ЭББОТТ, АЛЛАН. ИНТЕРВЬЮ С ДЖЕЕМ МАРГОЛИСОМ. 22 ИЮЛЯ 2012 г.

(«Джо Ди Маджио уехал в одиннадцать часов вечера…»).

ЭББОТТ, АЛЛАН. ИНТЕРВЬЮ С ДЖЕЕМ МАРГОЛИСОМ. 13 ИЮНЯ 2012 г.

(«Мы пробыли на кладбище почти до одиннадцати…»).