— Что за черт? — прошептала я. Мои ушибы почти зажили... за исключением загипсованной руки, но она уже не доставляла прежней боли.

В моей памяти мелькнуло еще одно воспоминание... о том, как Деймон склонился надо мной, и его теплые руки... Неужели это… его руки?

Без вариантов. Это смешно.

Я затрясла головой. Но чем больше я смотрела на свое отражение, тем больше во мне росло ощущение, что здесь творилось что-то неладное.

Близнецы что-то знали.

Ситуация не прояснялась ни на йоту.

В последнее воскресенье перед началом учебного года, Ди позвала меня в город, чтобы купить новый ноутбук. Естественно, ноутом она не ограничилась и к концу нашей поездки обновила практически все принадлежности, которыми пользовалась во время учебы.

Оставалось всего три дня каникул до наступления Дня Труда. Признаться, я с нетерпением ждала этот праздник.

Прежде чем вернуться домой, Ди, само собой, проголодалась, и мы заглянули в одно из кафе, в котором она любила перекусить, когда бывала в городе.

— Весьма... затейливое заведение, — заметила я. Ди усмехнулась, постукивая по полу босоножкой.

— Затейливое? Для девушки из большого города, как ты, может быть и затейливое, а для нас - обычное место, где можно утолить голод.

Я еще раз оглянулась по сторонам. «Дымная трапезная» выглядела не так уж и плохо. Даже… я бы сказала, мило - в своем самобытном гротно-пещерном приземистом стиле. Мне определенно нравились скопления камней и горных пород, причудливо обрамлявших столешницы.

— По вечерам и после школы здесь бывает намного люднее, — заметила Ди, между глотками. — Проблематично найти свободный столик.

— И часто ты здесь бываешь? — Я с трудом представляла, что девушка с такой утонченной внешностью, как Ди, проводила бы здесь много времени, проглатывая сэндвичи и потягивая молочные коктейли.

Но вот, пожалуйста... именно здесь она сейчас и сидела, поглощая второй горячий сэндвич и третий молочный коктейль. Меня всегда поражало то количество еды, которое она могла съесть в один присест. Честно говоря, меня это весьма беспокоило.

— Деймон и я приходим сюда, как минимум, раз в неделю поесть лазанью. Здесь ее готовят просто потрясающе! — Ее глаза заблестели.

Я рассмеялась:

— Да, уж… вижу, тебе нравится здешняя кухня. Спасибо, что позвала. Я рада любому поводу, лишь бы удрать из дома. Мама своей заботой доводит меня до сумасшествия.

— Она переживает.

Я кивнула, вертя в руке трубочку.

— Да, особенно после новостей, что пострадавшая той ночью девочка умерла. Ты была с ней знакома?

Ди опустила глаза к тарелке, покачав головой.

— Не слишком хорошо. Она младше нас на год, но очень многие люди в городе ее хорошо знали. Видишь ли, маленький городок и все такое… Я читала, что в полиции еще не знают, убийство это или нет. Пока что все улики указывают на сердечный приступ.

Она сделала паузу, взглянув куда-то поверх моего плеча, и ее губы поджались:

— Хм. Странно.

— Что? — оглянувшись, я быстро вернула взгляд к ее лицу. За моей спиной на расстоянии нескольких метров стоял Деймон.

Ди наклонила голову набок, убрав прядь волос, упавшую на глаза.

— Не знала, что он тоже будет здесь.

— Боже… — поморщилась я, — тот, чье имя нельзя называть.

Ди прыснула от смеха, привлекай к себе излишнее внимание.

— Ахах, это было смешно.

Я поглубже погрузилась в кресло. После того утра, когда Деймон со своей сестрой сделали мне завтрак, он подчеркнуто избегал моего общества. Я, само собой, не имела ничего против.

Хотя… мне, конечно, хотелось поблагодарить его за то, что он, своего рода, спас мне жизнь. Мне хотелось сказать обычное искреннее спасибо, которое бы не закончилось взаимными выпадами. Но всякий раз, когда я его видела, он бросал на меня такой жесткий нетерпимый взгляд, как будто предупреждал, чтобы я даже не думала к нему приближаться.

Возможно, с точки зрения внешности, Деймон являлся самым безупречным парнем из всех, что я когда-либо видела. Конечно... Черты его лица... наверное, любой художник умирал от желания иметь возможность писать с него эскизы, потому что свет и тень всегда падали на его лицо абсолютно выигрышно. Но с точки зрения характера... он мог быть чуть ли ни самым большим придурком на всей планете.

— Он ведь не идет сюда, верно? — пробормотала я. Ди только хмыкнула.

— Привет, сестренка.

Услышав его хриплый голос, я сделала глубокий вдох, спрятав забинтованную руку под стол. Как-то не хотелось своим гипсом лишний раз напоминать ему о том, насколько проблематичным иногда могло быть общение со мной.

— Хей, — улыбнулась Ди, поместив подбородок на руки.

— Что ты здесь делаешь?

— Я проголодался, — сухо ответил он. — Это ведь то место, куда приходят поесть, верно?

Я внимательно изучала свой недоеденный гамбургер и картошку фри, двигая их по тарелке, мысленно умоляя всех, кто только мог меня слышать, чтобы я полностью слилась с ржаво-каменной обстановкой кабинки до тех пор, пока Деймон не удалится.

Я старалась думать обо все, что угодно - о книгах, теле-шоу, о фильмах, зеленой траве за окном...

— За исключением, наверное, тебя. Потому что ты, по всей видимости, приходишь сюда, чтобы поиграть с едой, так?

Вот черт. Замерев на месте, я наклеила на губы самую ослепительную улыбку, на которую только была способна.

Эта улыбка померкла в тот же момент, когда я встретилась с ним глазами. Он смотрел на меня так, словно с точностью знал все, что творилось у меня в голове, и ждал, чтобы я дала ему отпор.

— Да… видишь ли, моя мама обычно водит меня обедать в пиццерию «Чак Чизес». Мой желудок наотрез отказывается потреблять картошку в другом месте.

Ди фыркнула, подняв глаза на брата:

— Ну, разве она не прелесть?

— Само очарование. — Он скрестил руки на груди, и его тон казался суше, чем когда бы то ни было. — Как твоя рука?

Его вопрос застал меня врасплох. На самом деле, с моей рукой все было более чем прекрасно. Я уже даже хотела избавиться от гипса, но мама запрещала мне снимать его даже в душе.

— Намного лучше. Все хорошо. Спасибо тебе...

— Не стоит, — остановил он меня, его пальцы прошлись по спутанным прядям волос. — Твое лицо, кстати, выглядит гораздо лучше.

Я автоматически коснулась пальцами щеки.

— Хм... спасибо, думаю, что так и есть. — Чувствуя абсолютную беспомощность, я бросила взгляд на Ди.