– Делай, что говорят! Немедленно!

– Нет! – Тори медленно отъезжала назад, крепко сжимая пистолет. – Если приблизишься, я выстрелю.

Скарблейд размышлял. Он не сомневался, что девушка исполнит угрозу. Вопрос в том, какую цель она себе поставит – убить, ранить или предупредить.

– Будь ты проклята! – заорал он, зная, что она исчезнет в тот же миг, когда он займется добычей.

Тори догадалась о его мыслях и расхохоталась.

– Похоже, мистер Скарблейд, мы зашли в тупик. Безвыходное положение, не так ли? – она пригнулась к холке коня, опустив пистолет, волосы закрыли плечи, ниспадали вниз. У Скарблейда перехватило дыхание. Девушка была прекрасна – лунный свет озарял ее золотистые волосы, как нимб. Он молча засунул пистолет за пояс, холодно произнес:

– Можешь уезжать. Даю тебе свободу. Отправляйся на все четыре стороны.

– Лжешь, ты так не думаешь.

– Убирайся.

– Хочешь пошутить? – Тори смотрела подозрительно.

– У тебя ума нет ни на грош, судишь по себе. Чего ждешь? Поезжай, пока я не передумал.

– Дай слово, что не остановишь. Скарблейд резко кивнул.

Тори пыталась разгадать, что у него на уме. Это может быть просто злой шуткой, но, с другой стороны, возможно, он говорит серьезно. Откинув назад волосы, она сунула пистолет за пояс и пришпорила коня. Тот помчался вперед, словно все дьяволы преисподней гнались за ними.

На скаку Тори обернулась – так и есть, Скарблейд следовал за ней.

Ему нужно было только одно – забрать у нее пистолет, но девушка не поняла и сильнее погоняла коня. Еще раз оглянулась – он догонял. Тори пригнулась, чтобы защитить лицо от ледяного ветра, и застонала от досады и напряжения. И вдруг ощутила, что летит по воздуху.

Пусти меня! – завизжала она. – Не трогай! пусти меня на землю! Ты дал слово! Пусти же!

– Охотно, – последовал ответ. Тори плюхнулась в грязь.

– Как ты смеешь… ты…

– То, что ты собираешься произнести, как я понимаю, совсем не изысканные слова, достойные леди, а оскорбления. Я прав? – он засмеялся.

– Как ты смеешь насмехаться?

– Почему бы нет? – Скарблейд был невозмутим.

– Потому… потому…

Шрам на его щеке стал темно-багровым. Тори разрывалась между желанием уязвить и страхом.

– Будь ты проклят! – выпалила она.

– Какой язык! И у такой благовоспитанной леди!

– Заткнись!

– Игра окончена, – произнес он холодно. – Иди сюда, поедем вместе.

– С тобой, Скарблейд, я не поеду, заруби себе на носу. Лучше останусь здесь и замерзну до смерти.

Скарблейд спрыгнул с коня, подошел к Тори. Посмотрел на нее сверху вниз, протянул руку. Она отвернулась. Схватив девушку за запястье, он рывком поставил ее на ноги.

– Убери руки! – кричала Тори, вырываясь. Он схватил ее за вторую руку, Тори ударила его ногой ниже пояса.

– Если хочешь драться, я покажу тебе, как это делается, ты, бешеная кошка! Скарблейд обвил ногой ее ноги, прижав к себе. Тори не ожидала подобного маневра и на секунду оказалась прижатой к его мощному торсу, почувствовав бешеный стук его сердца. Или это бьется ее собственное? Его близость лишала решимости, Тори чувствовала неодолимое желание в его теле.

Скарблейду до боли хотелось целовать ее мягкие губы, широко посаженные зеленые глаза, нежные щеки, утопить в страстных объятиях. Чувствовать, как она отзывается на требовательные ласки, как делала тогда, в комнате Долли.

Тори поняла – ей не вырваться, почувствовала, что слабеет. Глаза затуманились, губы раскрылись, взгляд его черных глаз завораживал, словно окутывал колдовскими чарами. Его губы коснулись ее губ, голова закружилась. Она протянула руки к его лицу и вдруг почувствовала – ей тепло и надежно, и она так желанна.

Скарблейд оторвался от девушки, губы исказила насмешливая и одновременно гневная улыбка.

Тори готова была провалиться от унижения, дрожь охватила ее. Этот человек – исчадие ада. Привлечь и тут же оттолкнуть… В глазах Скарблейда горели торжествующие огоньки. Но в коротком поцелуе была страсть, она готова поклясться. Или он сделан из стали?

Тори сидела в своей палатке, вспоминая, как попала в логово разбойников. Если бы не ее строптивость, этого бы не случилось. Но девушка не хотела думать о собственной вине и больше укоряла судьбу. До нее донесся тихий голос Скарблейда, обращавшегося к Джошу:

– Пришел конец визита Маркуса Чанселора в Англию. Вечером съезжу в Лондон и постараюсь решить наше дело.

– Ты все продумал? – хрипло спросил Джош. Он заметно сдал в последнее время.

– Не совсем. Но думаю, чем больше людей будут знать, что это последний вечер Маркуса в Лондоне, тем лучше. Придется зайти на квартиру, переодеться – предстоит визит в театр и несколько почтенных заведений.

Тори навострила уши. Имя Маркуса Чанселора показалось знакомым, хотя она не могла припомнить, где его слышала. Двое собеседников удалились, разговор стал не слышен. Она подумала, что давно не была в театре, не надевала красивых платьев и не сидела в обществе утонченных людей.

Тори выглянула из палатки. Вокруг никого не было. Она не тешила себя напрасной надеждой на побег, но от сундучка с последней добычей Скарблейда ее отделяло всего несколько шагов.

Девушка вышла из палатки и через минуту сундук с платьями перекочевал к ней. Развязывая петли на крышке, Тори молила Бога, чтобы одежда подошла. Когда они приехали в лагерь, Скарблейд принес ей сундук и разрешил пользоваться его содержимым, добавив, что на носу зима и им некогда возиться с больной женщиной. Теперь Тори пожалела, что отказалась от подарка, хоть он и был предложен без должной деликатности.

Наконец веревка поддалась, Тори с бьющимся сердцем откинула крышку. «Боже, пусть они подойдут!» – молила она. Под тонкой голубой бумагой лежали два аккуратно сложенные платья – голубое и ярко-зеленое из переливающейся ткани. Под платьями – нарядные туфли, сорочки, шали, ленты и предметы туалета.

Приложив к себе голубое платье, Тори убедилась, что оно немного велико, но несколько булавок и лент могли спасти положение. А зеленое очень подойдет к ее глазам.

В палатку вошел Скарблейд и удивленно уставился на Тори.

– А я-то думал, ты ни за какие коврижки не согласишься воспользоваться сундучком.

Первое побуждение Тори – сказать грубость, чтобы поставить его на место, но она передумала и повернулась с любезной улыбкой.

– Раньше у меня не было повода наряжаться. Но ведь сегодня мы идем в Ковент Гарден,[5]и я хотела бы выглядеть достойно, если ты не возражаешь.