Что он записывал? Только мои ответы на вопросы? Или свои мысли на эту тему тоже? Я подалась вперед, чтобы заглянуть в блокнот, и локтем задела кипу бумаг и книг. Кое-что упало на пол. Я подскочила, собирая упавшее, чтобы вернуть все на место до его возвращения. Выровняла стопку и собралась уже вернуть ее в кипу, когда мое внимание привлекла розовая книжка.

Я осторожно вытащила ее из кучи, стараясь не задеть остальные.

Книжка в твердом переплете цвета «пепто-бисмол»[12] с надписью «Дневник» золотой фольгой в центре обложки, которую украшали парочка разноцветных переливающихся стикеров и пухлая наклейка с Заботливым мишкой. Дневник так и кричал, что он принадлежал девочке-подростку из восьмидесятых годов.

Я бросила взгляд на дверь, потом открыла дневник. Крупный круглый почерк. Я пролистала к началу. На обороте обложки синей ручкой было написано: «Собственность Мэнди Миллиган».

Мое сердце пропустило удар. Дневник Мэнди. Я снова взглянула на девчачью обложку, сочувствуя девочке, которой когда-то он принадлежал. Мэнди думала, что впереди у нее вся жизнь. И эти детские наклейки и почерк. По сравнению с сегодняшним днем восьмидесятые кажутся таким беззаботным временем. Сейчас девочки-подростки целыми днями снимают провокационные тик-таки и делают селфи в снэп-чате. Ладно, девочки-подростки и Оливер.

Я снова украдкой глянула на закрытую дверь. Почувствовала легкий укол вины, но проигнорировала его. Джастину и правда не стоило оставлять меня одну с такими уликами. Я начала перелистывать страницы, читая крупные округлые буквы.

На первых страницах были в основном ее переживания по поводу последнего школьного года. Уроки она ненавидела. Мальчик, который ей нравился, встречался с одной из популярных девочек, поэтому у нее не было шанса.

Дверная ручка стукнула, и я захлопнула дневник, осматриваясь. Если я положу его поверх стопки, он точно заметит. Так что я продолжала держать его на коленях, спрятав под серым пледом.

– Софи, ты в порядке?

– Брэнди? – удивилась я. – Что ты здесь делаешь?

– Я услышала о происшествии в турфирме по сканеру.

– По сканеру?

Она возбужденно кивнула:

– Да, по полицейскому сканеру. Я купила утром. Теперь, раз уж я занимаюсь расследованиями вместе с тобой, я подумала, он не помешает. Ну знаешь, быть в курсе происходящего. И я оказалась права. – Она уставилась на мой лоб: – Ты в порядке?

Я потрогала шишку на лбу.

– Да, все хорошо.

– Что случилось? Я еще не выучила все полицейские коды.

Не сомневаюсь, не пройдет и дня, как она будет знать их все до единого.

– Потом расскажу. Сначала ты должна увидеть это. – Я вытащила дневник из-под пледа и потрясла.

– Что это? – Брэнди подошла ближе.

– Дневник твоей тети. За последний класс.

– Не может быть. – Она взяла его и начала листать страницы. Добравшись до какого-то места, она протянула его мне обратно: – Посмотри.

В середине дневника была запись от десятого июня.

Рядом был нарисован огромный смайлик.

Я пролистала несколько страниц. Энни была упомянута почти в каждой записи. Они ходили в кино. На игру местной бейсбольной команды в составе большой компании. Мэнди и Энни смотрели фейерверки по случаю Четвертого июля в Бар-Харбор. Энни достала какое-то вино с фермы Буни, и они пили его в парке. Они ходили на ярмарку в Бухту Дружбы.

Но в конце июля записки Мэнди изменились.

Я сочувственно хмыкнула:

– Бедная твоя тетя. Парни вечно все портят.

Я пролистала еще дальше.

Я перевернула страницу. Там было пусто, больше никаких записей.

– Она пропала в начале августа? – спросила я. Мне было так жаль девушку, писавшую на этих страницах. Пока я их читала, она стала еще более реальной.

– Честно говоря, не уверена. Но могу спросить маму. Наверное, это она отдала дневник шерифу.

Я кивнула.

– Интересно, почему она ни разу не написала имя парня, который ей нравился.

Брэнди пожала плечами.

– Может, она беспокоилась, что бабушка найдет и не позволит ей с ним встречаться. Но он работал в турфирме. В «Хороших временах»?

– Думаю, да. И тогда связь между твоей тетей и моей бабушкой становится очевидной.

В этот момент дверная ручка снова повернулась. Легким движением руки, которому мог бы позавидовать фокусник, Брэнди спрятала дневник за пояс своих джинсов и опустила рубашку, чтобы его не было видно.

В кабинет вошел Джастин. Теперь он выглядел скорее серьезным, чем сердитым.

– Полиция нашла Фрэнка Ходжкинса. – Он посмотрел мне прямо в глаза. – Он мертв. И это выглядит очень подозрительно.

– Я так рада выбраться оттуда, – сказала я, садясь в седан Брэнди, который, казалось, был ее ровесником.

– Думаешь, шериф Джастин подозревает тебя?

Я расстроенно посмотрела на нее.

– С чего бы? Мы даже не знаем, как умер Фрэнк. У него мог случиться сердечный приступ или удар.