Начало конфронтации по оси «Ельцин — Горбачев»

Меня сильно беспокоил конфронтационный стиль, сложившийся между руководством СССР и России. Часто встречаясь с Николаем Ивановичем Рыжковым, я приходил к выводу, что с ним можно было договориться по многим вопросам, о чем я высказался в разговоре с Ельциным. Он был недоволен моим мнением, но ничего определенного не сказал, да и его мнение по этому поводу меня не очень беспокоило. Однако Силаеву Ельцин высказал свои «соображения» — нечто типа того, что вот, дескать, вы с Хасбулатовым налаживаете связи с Рыжковым, не спрашивая моего мнения. Я только рассмеялся, услышав это, но Силаев был встревожен.

А между тем давление на Горбачева и Рыжкова усиливалось по всем направлениям, с одной стороны — резко выступали руководители союзных республик, с другой — партийные функционеры, с третьей — демократы и особенно жестко — группа народных депутатов СССР, которых поддерживала пресса (МДК). Обвинения были стандартными — Горбачев и Рыжков «отступают» под натиском партийной бюрократии. Реальные факты и анализ существующих проблем сочетались с вымыслами, но были и основательные аргументы, в частности упреки в медлительности реформаторских действий.

Выждав подходящий момент, я зашел к Горбачеву, сказал, что меня тревожит общая ситуация, не считаю позитивной роль «оппозиции», которую нам, российским руководителям, приходится играть. Полагаю, что президенту страны надо вырваться вперед в плане серьезных инициатив в деле существенного продвижения реформы. Для этого я посоветовал сделать ударение на следующих двух моментах политики.

Первый момент — отодвинуть проблему Союзного договора на неопределенное время.

Второй момент — предложить экономическую реформу — намного радикальнее по сравнению с «самыми радикальными» их вариантами, в том числе «программой 500 дней». Центральная идея при этом — денационализация (приватизация) экономики на базе полного признания частной собственности. Этим самым Президент СССР выбьет почву из-под ног самых радикальных критиков, вернет доверие широких масс.

Третье — немедленно следует принять Указ президента, отменяющий государственную монополию на внешнюю торговлю — это даст возможность начать импорт продовольствия — только таким способом мы можем решить проблему ликвидации нехватки продуктов питания. Это предоставит дополнительное время для тщательной подготовки закона и иных мероприятий по приватизации.

Горбачев внимательно слушал. Потом говорит: «Идея хорошая, я думал над ней. Но, Руслан, что скажет рабочий класс? — «Горбачев вводит капитализм/» — Яне могу на это пойти!»

Я. Ленин на это пошел — у него дела были посложнее. Дэн Сяопин пошел — результаты видит весь мир. Я могу помочь подготовить доклад для вашего выступления по TV. А насчет рабочего класса, Михаил Сергеевич, Вы заблуждаетесь, — рабочий класс давно говорит: пусть Горбачев вводит или социализм, или капитализм — нам надо кормить семьи, пусть даст работу, заработную плату; возможность покупать то, что нам нужно для жизни. Вы начали перестройку, дали демократию — Вам надо и завершать это дело. Решайтесь, Михаил Сергеевич!

Горбачев. Я подумаю, но я не Ленин, Руслан… Спасибо…

Вскоре в результате жесткой критики на Президентском совете правительство Рыжкова ушло в отставку. Главой нового правительства стал Валентин Павлов. Ждать каких-то серьезных шагов в направлении улучшения дел уже не стоило… Вскоре мы на сессии Верховного Совета России приняли постановление «О внешнеэкономической деятельности», в котором была отменена государственная монополия на внешнюю торговлю на территории Российской Федерации, предоставлены гарантии иностранным предпринимателям, установлены иные льготы.

Все это дало определенный эффект в плане ликвидации острого продовольственного дефицита уже в первом квартале 1992 г. Так была отменена действовавшая более 65 лет государственная монополия внешней торговли.

Истоки, причины

Начало конфликтов между союзными и российскими властями завязано, несомненно, в области личных отношений между Горбачевым и Ельциным. Ельцин был унизительно изгнан Горбачевым с вершины политического Олимпа — Политбюро ЦК КПСС, снят с должности первого секретаря московского городского комитета КПСС и секретаря ЦК КПСС и назначен заместителем председателя государственного комитета по строительству (в должности министра СССР). Тогда это расценивалось как величайшее унижение для руководителя ранга Ельцина.

Никто и предполагать не мог в то «тоталитарное время», что Ельцин, установив свою единоличную власть, вскоре установит такую «демократию», расстреляет своих парламентских оппонентов, а меня, своего наиболее преданного сторонника, буквально спасавшего его от не политической смерти, бросит в тюрьму КГБ «Лефортово». А после освобождения не предложит никакой работы, и даже в трудоустройстве членов семьи, в том числе детей, «будут проблемы». А Чубайс будет хвататься тем, что «Хасбулатов обратился к Ельцину с просьбой позволить ему (то есть мне) пользоваться Центральной кремлевской больницей (ЦКБ)». Могу сообщить, что в настоящее время, когда я пишу эту книгу, я не прикреплен ни к ЦКБ, ни к какой-либо другой больнице в Москве, — так же как и моя семья. Но это произошло позже, спустя всего лишь несколько лет.

А в тот период чувство справедливости довлело в обществе, казалось, что всякое обиженное властью лицо — это борец за справедливость и защитник народа. Поэтому Ельцина жалели, сочувствовали ему, критиковали Горбачева за «гонения» Ельцина.

В 1989 г. Ельцин был избран народным депутатом СССР — так он снова вернулся в большую политику, вопреки обещанию Горбачева не «пускать его, Ельцина, в политику». Это произошло благодаря горбачевской же политике демократизации. Он также был избран депутатом России и Председателем Верховного Совета России — о чем я писал выше. Горбачев при этом сделал все, чтобы не допустить его избрания на этот пост, но уже действовало демократическое право — и Горбачев являлся его пленником. Победа Ельцина была одновременно сильнейшим поражением Горбачева — результатом его же демократических преобразований — что делает честь этому реформатору.

Принятие Первым съездом народных депутатов России «Декларации о суверенитете РСФСР» необычайно взволновало и обеспокоило Горбачева и всю союзную бюрократию, усмотревших в ней покушение на свою власть — с этой даты следует вести отсчет началу противостояния Кремля с российским руководством. В основе этой Декларации, однако, была реально существующая проблема, суть которой заключалась в предельной концентрации экономических полномочий в руках союзного центра и почти полная правовая невозможность союзных республик воздействовать на экономические процессы в них. Соответственно, союзные республики были лишены правовых инструментов для проведения более или менее самостоятельного курса в экономической сфере. Именно против такого порядка с требованиями большей экономической самостоятельности выступали первоначально лидеры Литвы, Латвии и Эстонии еще на Первом съезде народных депутатов СССР в 1989 г. Если бы Горбачев более мудро и вдумчиво подошел к этим их требованиям, возможно, ситуация во взаимоотношениях между Кремлем и столицами прибалтийских республик не обострилась бы до крайностей в скором времени.