Когда Арно постучал, Гай мельком посмотрел на часы. Секундная стрелка как раз соскакивала с 12, спеша всунуть свой любопытный журавлиный нос в следующие сутки.

– Арно, вы, часом, не Золушка? Чего от вас ждать в следующую минуту? Что вы потеряете туфельку? – спросил Гай.

Арно улыбнулся ровно настолько, насколько сам Гай оценивал свою шутку. Если улыбнуться больше – это будет подобострастие. Если меньше – неуважение. Секретарь жестом фокусника разложил на столе снимки. Снимали издали и чуть сверху, сильным объективом. Качество было хорошее.

– Что я вижу! Замечательные фотографии маршрутки номер Н, – похвалил Гай. – Все в лучших традициях детского вандализма. Итак, новички уже в ШНыре? Давно?

– С сегодняшнего дня.

– Есть их фотографии?

– Да. Сделали на «Планерной».

Поверх первого ряда снимков лег другой. Гай некоторое время разглядывал садящихся в маршрутку людей, затем рывком встал, собрал снимки и приказал Арно:

– Машину и двух арбалетчиков! Едем к Дионисию!

– Может, лучше его к нам? – нерешительно предложил Арно.

– Нет. Нам все равно нужно в Москву.

Два часа спустя тонированный автомобиль Гая стоял у подъезда дома на Садовом. На крыше бесшумно всплескивал синий проблесковый маячок, отражающийся на стенах дома и на мокром асфальте. Возле машины суетился Дионисий Тигранович, свежий, розовый. Точно его подняли не среди ночи.

– Младочка! Владочка! Что вы топчетесь, вороны? Гость-то какой к нам! Чаечек! Пюрешку с котлеткой? – вскрикивал он, всплескивая руками.

– Не надо! – поморщился Гай.

– Как не надо? С дороги же, с дороги! – хлопотал старичок.

Потеряв терпение, Гай за рукав втащил Белдо в машину. Автомобиль выпустил белое облако и тронулся. Млада и Влада, радостные, с нестертыми улыбками, остались в облаке газов.

– Куда это он его увез? – спросила Млада хмурым голосом, мало вязавшимся с восторженным выражением ее лица. Ее рука продолжала приветливо махать вслед машине Гая.

– Не знаю. Но могу поспорить, что утром наш вернется и будет злее собаки. Так что пошли пока отсыпаться, – не менее хмуро отозвалась Влада.

Это было вполне в стиле Дионисия Тиграновича. На встречи с любимым шефом он расходовал столько доброжелательности, что потом целый день ходил больной, сердитый, придирался к бедным «воронам» и колол их ржавой булавкой.

Тонированный автомобиль мчался по никогда не спящему городу. Кипели площади у вокзалов. Дама с собачкой на поводке кругами ходила вокруг единственного в своем районе дерева и думала, должно быть, о Гурове. Порой Арно казалось, что со временем, когда город еще больше населится, жители разделятся на ночных и дневных, как сейчас происходит в некоторых квартирах. Одни люди ждут, пока другие пойдут спать, чтобы спокойно посидеть на кухне или перед освободившимся компьютером.

– Куда мы? – все так же лучезарно улыбаясь, спросил Белдо.

– Это вы должны сказать куда, – не менее лучезарно отозвался Гай.

Дионисий Тигранович перестал покачивать ножкой и напрягся:

– Да я-то откуда знаю?

– Ох, Дионисий, не темните! Я специально дал вам время подумать.

– Подумать?

– Вы же подзеркалили Арно, когда он подвинулся, чтобы вас пропустить. Меня не решились, а его подзеркалили. Причем интересным методом. Я видел, как вы коснулись его пульса. Это позволяет мгновенно считать все значимые мысли, скажем, за последнюю неделю.

Арно побледнел. Его затошнило от смеси ненависти и страха. «Что делать?! Это ж сколько секретов он узнал!»

– Ах, дружочек! Не надо волноваться! У меня такая память… просто решето. Я и свое-то все забываю, – успокоил его Дионисий Тигранович и погладил Арно по руке, попутно опять коснувшись его пульса и считав еще неделю из его жизни.

Арно в ужасе врезался в дверь машины, едва не вывалившись на шоссе.

– Дионисий! – нахмурился Гай. – Хватит измываться над Арно! Его секреты – и мои секреты! Лучше посоветуйте, к кому из ваших ворожей нам обратиться. Я хочу узнать побольше о новых шнырах, тайнике Митяя и… кое о чем еще. – В голосе Гая возникло на миг что-то неуловимо тревожное, точно стеклянный стакан дал трещину.

Чуткий Белдо уловил эту тревогу.

– А ваш опекун? У него же высокий уровень! Зачем вам помощь моих девочек? – вкрадчиво спросил старичок, изучая город за стеклом машины.

– Мой опекун знает лишь то, что известно болоту. У многих же ваших ведьм были когда-то золотые пчелы.

Дионисий Тигранович закивал, щурясь от наслаждения:

– Да-да-да. Я вас понимаю. Тут все очень… очень тонко!

– Так к кому обращаемся? У вас было время обдумать, – поторопил Гай.

Белдо широко развел руками. Ему нравилось дразнить Арно, который, опасаясь, что Дионисий Тигранович опять его коснется, буквально вжимался телом в дверь.

– Я тут подумал о… Гамбетте, – вкрадчиво произнес старичок.

Гай приподнял брови:

– Это не та Гамбетта, которая убила дюжину берсерков при предшественнике Тилля?

– Они принесли ей не тот джем, – оправдывая ее, объяснил Белдо. – Видите ли, Гамбетта ненавидит черничный. Ну поставьте себя на ее место! Вы пожилая женщина, сидите все время дома. Просите берсерков купить джем, представляете, что будете пить чаечек… Готовите блюдце, ложечку! И тут вам раз! – и приносят черничный…

– Но ухлопать за это десять человек!

– Так говорят. Может, их было меньше. Может, больше. Тел все равно не нашли, – невинно хлопая глазками, сказал Белдо.

– Хм… ну не знаю… Гамбетта что, сильнее Круни?

Белдо пошевелил в воздухе пальчиками:

– Как вам сказать… Сильнее – слабее. Это детский спор вроде того, что в бою полезнее: лук или меч. Все относительно. Гамбетта легко считает по фотографии прошлое любого человека. В том числе и новичков.

Арно оттянул от шеи ворот рубашки.

– А она нас не того? Не убьет? – спросил он застенчивым шепотом.