Нас загрузили в вертолет, выдали наушники и целых 12 минут катали.

…Ночевали мы в роскошном «Венишене».

Я все поглядывала на Зэка и пыталась угадать: будет у нас секс или нет. Новый муж вышел из ванной в трусах – у меня аж сердце забилось.

Легли на кровать – каждый со своего краю.

– Ну тебе хоть понравилось выходить замуж? – спросил Зэк.

Я кивнула. Супруг лежал поверх одеяла. Пресс, бицепсы… Ы-ы-ы!!!

– Зэк, выключи свет… А то глаза режет.

Он щелкнул кнопкой настольной лампы. Я повернула голову и чуть с кровати не свалилась: на Зэковых трусах проступили фосфоресцирующие динозаврики.

– Ты что, читать под одеялом собрался?

– Не, это я расставил маяки.

Секс был. И все было хорошо.

[19 декабря 2005 г.]

И все-таки разница в возрасте чувствуется. Меня никак не покидает ощущение, что я завела себе бой-френда, от слова boy[7].

Он верит в светлое будущее, я не верю даже в прививки.

Он считает приспущенные штаны классикой обольщения.

Он не знает, что значит слово «остеохондроз».

Он думает, что я профукала свою жизнь, и постоянно пытается мне помочь. Особенно после секса.

– Мардж, давай сделаем из тебя всемирно известного писателя!

Я растягиваю послевкусие разврата.

– Давай.

Записывайте меня хоть в писатели, хоть в Красную армию, хоть в библиотеку. Лишь бы мне никуда не надо было идти прямо сейчас.

Зэк воодушевляется.

– Вот смотри: тебе нужно написать книгу, издать ее и как следует раскрутить. Ты отправишься в гастрольный тур по стране и каждый месяц будешь проводить как минимум десять встреч с читателями…

Я поправляю одеяло на груди.

– Можно мои читатели будут встречаться без меня? Мне так лень куда-либо ехать!

Зэк озадаченно чешет в затылке.

– А что, если тебе податься в актрисы? Хочешь, я поговорю с нашим звукорежиссером? Он все плачется, что не может найти голос для озвучивания убийства.

– Кого убивают?

Зэк запинается.

– Самку павиана. Понимаешь, там будут браконьеры, и они нападут на колонию… Но это только для начала!

Надо попросить Мелиссу погадать нам на картах. Все-таки интересно, кто из нас кого бросит: я Зэка или он меня.

[20 декабря 2005 г.]

Мелисса Зэка не одобрила. Пришла в гости, посмотрела…

– Зачем он тебе сдался? Такая аура бывает только у бомжей и прокуроров. Знаю я эту породу – с ними поведешься, потом все чешется! А ты его у себя поселила!

– Он умный и красивый.

– Мне неинтересно, какой он. Я спрашиваю, чего ты от него ждешь?

– Я люблю окружать себя привлекательными людьми.

В ответ на это Мелисса опять заявила, что я ненастоящая женщина.

– Это мужская психология: искать в ближних эстетику. Женщины ищут в мужиках пользу, и если бы это было не так, то род человеческий давно бы вымер.

Я тупиковая ветка эволюции.

[21 декабря 2005 г.]

Три дня назад мне позвонила бывшая начальница – Триш Пойнтер, главред «Miss X».

– Слушай, ты ведь литагентским бизнесом занимаешься, да? А я как раз книжку написала. Хочешь меня представлять?

Предложение звучало заманчиво. Триш писала блестящие статьи: пожалуй, это было лучшее, что я читала из публицистики.

– Давай встретимся и все обсудим. Ты в Нью-Йорке?

– В Мемфисе.

Тришка долгое время была моей тайной страстью: она была настолько умна и талантлива, что я аж поскуливала от зависти, читая ее статьи. Ее трудно было назвать идеальной начальницей. Она орала на подчиненных, являлась на работу с похмелья и дымила, как Фидель Кастро. Женственности в ней было не больше, чем в лопате. Тем не менее личная жизнь ее протекала весьма бурно. Мы по очереди водили ее секретаршу в ресторан, и та выбалтывала нам подробности.

Большинство девушек в нашей редакции не задерживалось. Глупых Триш уничтожала на месте, а красивых медленно травила. Однажды на Рождество генеральный провозгласил знаменательный тост: «Выпьем, девчонки, за ваш ум. И еще за красоту – какой бы она ни была».

Сблизились мы следующим образом.

Я уже уходила домой, когда в редакцию вломилась взмыленная Триш.

– Там! На улице! У мужика лиса и енот в клетках! И еще медведь на цепочке! Он их мучает!

Я подхватила сумку, и мы помчались на помощь.

Куда смотрели полиция и всевозможные «зеленые» – бог весть, но факт оставался фактом: у входа в Пенн Стэйшн сидел пьяный бомж и выклянчивал деньги на «лечение зверей».

Тришка спикировала на него, как истребитель.

– Это подло – эксплуатировать животных! Тем более когда они не могут ответить вам тем же!

Глазки мужика с нежностью смотрели друг на друга: ему было хорошо.

– Отпустите их! Вы слышите?! – крикнула Триш. – Мы из полиции!

Бомж сфокусировался на ее лице.

– Бля-я-я…

И, выронив поводок, побрел прочь.

– Стойте! – завопили мы.

Ситуация была хреновая. Мы стояли посреди города с лисой, енотом и медведем и понятия не имели, что нам делать.

– Побудь здесь, а я найду телефон-автомат, – сказала Триш. – Пусть их заберут в зоопарк.

Но я запротестовала:

– Не бросай меня! Я не справлюсь с ними одна!

Медведь – тощий подросток со скатавшейся шерстью – заурчал и двинулся к нам.

– А-а-а!

– Держи его!

Лиса заметалась в клетке, енот заскулил.

Разумеется, ни в одно такси нас не взяли.

– Вы бы еще с коровой пришли! – ворчали водители.

Триш порылась в записной книжке.

– Кажется, Конни живет недалеко, – вспомнила она. – Идем к ней, а там разберемся.

Я взяла лису, Тришка – енота, а медвежью цепочку мы решили продеть под ремни наших джинсов.

– Вместе мы больше весим, – сказала Триш. – Нас двоих он не своротит.

Медведь нам попался на редкость мощный. Мы протащили его сто ярдов, а потом ему захотелось на дерево.