Истребительные подразделения люфтваффе, отставшие от своих войск, не могли эффективно бороться с многочисленными мелкими группами советских бомбардировщиков, и поэтому их спешно перебросили поближе к фронту на аэродромы Острова, Пскова и Порхова. Теперь за счет уменьшения подлетного времени они стали дольше находиться в районах боев, и соответственно увеличилось число воздушных схваток. Поединки в небе обычно начинались звеньями самолетов и затем нередко заканчивались настоящими «собачьими свалками», в которых принимали участие по 20–30 машин. Особенно тяжелые воздушные бои разгорелись с 17 июля над населенными пунктами Шимск, Сольцы, Ивановское и Большой Сабск. За счет лучшей техники пилоты люфтваффе в этих боях обладали очевидными преимуществами. Имея радиосвязь, они быстро наращивали свои силы в сражениях, чего были лишены подразделения ВВС, а за счет большей скорости всегда могли уйти от атак и занять выгодную позицию. Тем не менее и наши летчики по-своему приспосабливались к сложившейся ситуации. Поскольку советское командование, располагая различными типами истребителей (в основном И-16 и И-153, некоторым количеством МиГ-3 и небольшим количеством Як-1), нередко вынуждено было поднимать в воздух смешанные их группы, пришлось срочно разрабатывать особую тактику взаимодействия самолетов в бою. В итоге легкие и маневренные И-16 и И-153 занимали, как правило, нижний эшелон и, когда более тяжелые истребители МиГ-3 оказывались на малых высотах, где их летные характеристики были невысокими, самолеты Поликарпова отгоняли от их хвостов «мессершмиттов». Однако потери все равно оказались велики, в том числе и среди советских полков, оснащенных современными самолетами. Например, в середине июля был отведен на переформирование 31-й ИАП 8-й смешанной авиадивизии, лишившийся с начала войны 63 истребителей МиГ-3. С другой стороны, крепко доставалось и немцам. В JG 54 за месяц боевых действий погибли или пропали без вести 37 летчиков.

19 июля немецкие войска выдохлись на рубеже Луги и вынуждены были приостановить наступление для перегруппировки и усиления резервами. Советское командование получило время для развертывания на Тихвинском и Волховском направлениях 54-й и 52-й армий. На помощь 7-й армии, сражавшейся с финскими захватчиками, были переброшены необходимые подкрепления, в том числе 65-й штурмовой авиаполк и 19 самолетов И-153, вошедших в состав вновь сформированного 197-го истребительного авиаполка. 23 июля началось контрнаступление 7-й армии на олонецком и петрозаводском направлениях, и через неделю фронт там временно стабилизировался.

Непосредственно под Ленинградом активность самолетов люфтваффе в течение первого месяца войны оставалась сравнительно низкой, и атаки одиночных немецких бомбардировщиков и мелких групп удавалось отражать без особых проблем. В середине июля был переброшен с Дальнего Востока на Северо-Западный фронт 29-й ИАП. Боевой счет полка, прикрывавшего железнодорожную станцию Бологое, открыл 18 июля летчик Юхимович. Взлетев по тревоге на истребителе И-153, он вскоре вышел в район прикрываемого объекта.

«Набираю высоту, — рассказывал Юхимович, — кручу головой во все стороны — не вижу ничего. Накренил самолет влево и увидел бомбардировщик, летевший на высоте ста метров на юго-запад. На крыльях и фюзеляже четко выделяются черные кресты. Разворачиваюсь, разгоняю самолет, пока не запели ленты-расчалки. Но расстояние уменьшается медленно. Проскальзывает мысль в голове: «Не остаться бы без горючки». Посмотрел на часы. Только пять минут прошло! А казалось — вечность. Сблизившись, узнаю тип самолета. Ju 88. Хочу вспомнить его данные — и не могу. Помню только, что нужно бить его снизу или сверху под ракурсом 1/4, с дистанции 150–200 м, по моторам… Так и сделал. Правда, длинноватая чересчур очередь получилась… Не мог пальцев оторвать от гашетки… Зато «юнкерс» сразу вспыхнул факелом, и до земли долетели лишь его обломки и один парашютист…».

Первую попытку массированного налета на Ленинград бомбардировщики люфтваффе предприняли 20 июля. В 3:40 утра в Гатчинском секторе ПВО появился фашистский разведывательный самолет, но он был сбит зенитной артиллерией. В 9:44 посты ВНОС зафиксировали над Лугой 9 Ju 88 на высоте около 3000 м, летевших в сопровождении 11 истребителей Bf 110. Группа шла курсом на Ленинград, и на ее перехват немедленно были подняты в воздух 25 истребителей 7-го истребительного авиакорпуса. Воздушный бой разгорелся в районе Красногвардейска, и в условиях численного превосходства противника немцы сбросили бомбы куда попало и развернулись обратно. Однако советские летчики не прекратили преследование врага и продолжали атаковать его вплоть до озера Самро. В итоге 8 немецких самолетов были сбиты ценой двух потерянных истребителей. 21 и 22 июля налеты люфтваффе на Ленинград повторились, но они также оказались безуспешными. Всего в течение июля в налетах на Ленинград приняли участие 904 немецких самолета, но к городу прорвались только 9. По советским данным, за 10 последних дней июля истребительные и зенитные подразделения ПВО сбили на подступах к Ленинграду 41 вражеский самолет.

Авиация КБФ в июле 1941 года действовала и против немецких морских конвоев, доставлявших в Ригу и Пярну оружие и снаряжение для войск. Так, 12 июля крупный морской конвой, состоявший из 42 транспортов в охранении эсминцев и сторожевиков, был обнаружен в Ирбенском заливе. Кроме торпедных катеров, для его уничтожения выделили также самолеты 1, 57 и 73-го авиаполков КБФ. Однако вылетевшие на поиск конвоя три труппы бомбардировщиков (всего 24 самолета) не смогли его найти из-за плохой погоды и вечерних сумерков, и нанесли бомбовые удары по запасным целям, в частности по немецким войскам в районе Кингисеппа и по объектам порта Пярну. Лишь на рассвете 13 июля конвой вновь был обнаружен недалеко от мыса Мерсрагс, и на него нацелили сразу все находившиеся в готовности морские и воздушные силы КБФ. Одновременно с торпедными катерами корабли атаковали 27 бомбардировщиков ДБ-3 и Ар-2, взлетевшие группами около 5 часов утра.

«Теперь взоры экипажей были устремлены на идущие впереди транспорты, — вспоминал штурман П.И. Хохлов из состава эскадрильи 1-го МТАП. — Было видно, что дистанция между ними не выдерживалась. Значит, надо полагать, не миновал конвой ударов наших кораблей и береговой артиллерии у острова Сааремаа, когда проходил его… И вот цель под нами. Отчетливо видны верхние палубы транспортов. На них различимо содержимое. Палубы забиты танками, самоходными орудиями. На некоторых судах торчат поднятые вверх стволы зениток. Они уже выбрасывают снаряды по нашим самолетам. Но огонь неорганизованный. В радиусе трех-четырех километров от конвоя маневрируют, ведя зенитный огонь, несколько сторожевых кораблей и два миноносца. Истребительного прикрытия пока не видно, но его следует ожидать…

В центре третьей параллельной колонны бросается в глаза особенно крупный транспорт. Водоизмещение не менее 10–12 тысяч тонн. В отличие от других верхняя его палуба отливает красным цветом, что особенно выделяет его на водной поверхности. И очень уж много всего на палубе. Видны танки — незачехленные, ничем не прикрытые. И беготня на палубе людей, вероятно поднятых по боевой тревоге. Вот, думаю, главная цель во всем конвое. Федоров соглашается. Ведомым экипажам передается указание: «Сбрасывание бомб производить по сигналам ведущих в звеньях. В первом заходе бросать по одной бомбе с самолета. Главная цель — транспорт с красной палубой».