— Я…ты… — заикается она. — Все так быстро происходит, что мне становится не по себе… — выдыхает судорожно.

— Тише малыш! Я не трону тебя, пока не почувствую что ты готова! — шепчу нежно. Неужели она еще этого не понимает? — Запомни Тая, все мои действия по отношению к тебе, руководствуются инстинктами, и если я чувствую, что ты к чему — то не готова, я давить не собираюсь, — говорю искренне.

— Я просто…

— Вспомни, как только ты пришла в себя, тут, час назад… — перебиваю ее. Мне нужно достучаться до нее раз и навсегда. — Я ведь сразу поспешил убрать руку из твоей охренительно тугой киски, — напоминаю, провоцируя лишний раз на новую порцию смущения. Не могу себе в этом отказать. — Поверь, для меня это было очень сложно, но я смог… — заостряюсь.

Она должна знать, что в ее власти остановить меня, все в ее голове… Но она так-же должна знать, что всегда есть — но!

— А теперь напомни, что дальше произошло? — спрашиваю прищурившись. Возможно, она подзабыла? Так я могу напомнить…

— Я вернула руку на место, — шепчет еле слышно. Улыбаюсь, замечая ее румянец. Милее личика в жизни не видел!

— Рад, что помнишь! — глажу пальцами ее нежную щечку. Уверен, сейчас в ее голове всплывают картинки, как мои пальцы доводят ее до оргазма. — Но знай еще одно! — моя улыбка перестает быть милой. — Как только ты дашь мне зеленый свет, назад дороги не будет! — предупреждаю ее, в сопровождении с хищным взглядом.

Она вздрагивает от моих слов, и начинает хлопать испуганными глазками.

— Алекс? — зовет она. — Мне кажется, моя ведьма снова начинает…

— Кусай! — говорю смело, перебивая ее.

Кладу голову ей на плечо, открывая доступ к своей шее, и притягиваю ее голову ближе. Волк прыгает от радости, в ожидании второго укуса, он в восторге от того, что она подсаживается на вкус моей крови.

Но Тая медлит… носом дышит… медлит…

Кусай детка! Решайся!

Слышу сдавленный стон вырвавшийся из груди малышки, и уже после, наконец чувствую нежное прикосновение губ, к свежей метке.

Да! Вот так! Вздрагиваю, вместе с членом в штанах. Осталось лишь прокусить…

Чувствую ее дыхание, оно в миллиметре от моей вены, пульсирующей в томительном ожидании, замираю. Она высовывает свой язычок и медленно ведет им вдоль шеи.

Черт, что ты творишь?

Ее пальчики тем временем, скользят вверх по моим ребрам, вызывая рой мурашек, а потом крепко обхватывают плечи. Пульс зашкаливает, хочу ее зубки.

Дурным становлюсь…

И вот они наконец вонзаются в мою шею, сходу прокусывая кожу, и я с облегчением выдыхаю, потому что снова ощущаю клыки тигрицы.

Она уже рядом, и скоро покажет мне свою шкурку!

Тая со стоном потягивает мою кровь, а меня кроет от появления новых ощущений. Это просто невероятно! Если в прошлый раз, все происходило быстро и в панике, то сейчас все медленно и страстно…

По венам, словно лава растекается, обдавая жаром все тело. Трескучие импульсы под кожу врываются и начинают щекотать каждую клеточку моего тела. Дышать перестаю, потому что сейчас в моих легких она засела, и временно заменяет кислород. Вот это кайф!

Чувствую, как ее тело содрогается, словно от оргазма, но в скором времени, ее хватка стремительно слабеет, и руки падают на матрас. Лишь на последней секунде Тая успевает вынуть из меня клыки — отключается.

Она пока еще не полноценный оборотень, поэтому моя кровь для нее подобна наркотику, и сейчас она явно получила передоз.

Тая

Просыпаюсь от пробивающегося голоса в мое сознании.

— Тая!

Замираю. Папа! В груди кольнуло больно.

— Таисия, Ау! — снова слышу его голос. Тут же привожу свое тело в вертикальное положение и распахиваю глаза. Где я? Что это за место? — Эй, ты что еще спишь, что ли? — сердится папа. Боже, надо собраться!

— Пап, привет! — здороваюсь тут же. — Да, я спала! — подтверждаю, осматривая обстановку вокруг себя.

— Как спала? — тревожится он. — А на учебу тебе не пора? — Какая учеба? Смотрю в окно — ночь на дворе! Ничего не понимаю. Где черт возьми мы находимся? Встаю с кровати, на мне длинная футболка, явно не моя, а под ней ничего. Что за фокус?

Черт, отвлеклась, папа….

— Первой пары нет, — вру я. — Вот и сплю!

— Ясно! Как университет, нравится? — интересуется он.

— Да, нравится! — коротко отвечаю. — Намного интересней, чем у нас… — добавляю.

— А мы с мамой вечером в Сочи возвращаемся, — сообщает радостно.

— А что, секретное дело закрыли? — спрашиваю, выдавая интерес. Чем привычней будет диалог, тем быстрей он отстанет.

— Да, бусинка, закрыли! — смеется.

— Ну сейчас хоть расскажешь, про него? — пристаю.

— Нет, не расскажу, — продолжает смеяться.

— Ну пап! — не унимаюсь я.

— Так, все! — сдается он. — Рад слышать, что все хорошо, мне пора Льва кормить…

— Поцелуй его за меня! — прошу напоследок.

— Обязательно! Пока бусинка!

Жду, пока связь окончательно разорвется, и только после этого расслабленно выдыхаю.

Фух! Сегодня мне определенно повезло!

Подхожу к настежь открытому окну, выглядываю на улицу. Пальмы, пляж, вода. Что это? Море? Океан?

Судя по большой разнице во времени, мы на другом континенте. Уверена. Но что это за место? Где Алекс? Зачем оставил меня одну? И почему я голая?

Хмурюсь. Оборачиваюсь, в надежде наткнуться на собственную одежду, но ее тут будто и не было вовсе. Ох, Алекс! Шаловливые ручки…

Стою в темноте, не решаюсь включить свет. Мне не хочется нарушать некую таинственность, которую создал мой мужчина перед уходом, поэтому рассматриваю комнату при свете луны.

Просторная, уютная спальня. Под ногами шелковистый ковер, стоит заметить ногам очень комфортно, хоть я не особо люблю всякие паласы. Стены, по всей видимости, покрыты декоративными светлыми панелями, на которых развешаны удивительные картины. А удивительность их заключается в том, что при свете луны, они мерцают, будто полотно усыпано бриллиантами. Интересно! Мама бы сейчас визжала от восторга!

Посредине стоит огромная кровать, застелена чисто белым бельем — люблю нежиться на белоснежных простынях. С самого детства мама приучила меня к белой постели, помню, как она говорила — «прыгай в свое белоснежное облачко, оно нежно укутает тебя и будет оберегать всю ночь!». Усыпаюсь, вспоминая он ней! Интересно, она уже знает о моей половинке?

Замечаю прикроватные тумбочки и на одной из них — мой телефон. Аллилуйя!

Беру его в руки и тут же снимаю блокировку.

Черт!

Мама звонила больше 10-ти раз. А еще куча смс от нее же.

Мама: — Тая, возьми трубку!

Мама: — Я переживаю!

Мама: — Доченька, я с ума схожу, возьми трубку!