Но мне кажется, что ты просто замечательная.

(с) «Оторва»

Итан.

Черт бы тебя побрал, Аманда.

Не так я хотел провести сегодняшний вечер.

Хотя, признаться честно, еще пару часов назад я даже не мог предположить, что мой вечер может закончиться в объятиях Лукреции. Это было неожиданно… приятно. Искры между нами, возникшие из ниоткуда, разгорелись так стремительно, что еще бы секунда, и случилась катастрофа. Все вокруг начало бы гореть ярчайшим пламенем от трения наших тел. И самое удивительное, что мне до безумия хотелось этого. Ее. Мне неистово хотелось почувствовать ее.

Давлю на педаль газа, что есть силы, и смотрю прямо перед собой, все еще раздосадованный всем происходящим. Радует лишь только то, что Лу сейчас рядом со мной. Сидит на пассажирском сидении и испепеляет меня взглядом своих огненных глаз. Уверен, что у нее в голове сейчас с невероятной скоростью крутится рулетка ругательств в мой адрес. Но она, что удивительно, молчит.

— Значит, сейчас я познакомлюсь с твоей бывшей? — наконец решает задать вопрос Лу.

Киваю.

— Расскажешь, почему вместо того, чтобы продолжить то, чем мы тут занимались, мы едем к ней?

Тяжело сглатываю.

Потому что я все еще чувствую свою вину за произошедшее. Потому что раз она позвонила мне спустя целый год, значит, ей больше не к кому обратиться. Она нуждается в моей помощи.

Я просто не могу иначе.

Ничего не произношу, и тогда Лукреция сама продолжает:

— Итан, то, что произошло только что между нами..

— Я не жалею об этом, — перебиваю ее я. — И если ты ревнуешь, то напрасно.

— Я не ревную! — тут же кричит она.

Издаю смешок, но тут же становлюсь серьезным. Боюсь даже одним глазом взглянуть на Лукрецию.

— Мы с ней расстались больше года назад, — на выдохе произношу я. — Она — прошлое.

— Прошлое, к которому ты сейчас возвращаешься, — шепчет Лу. — Я просто хочу знать, почему после одного звонка ты сорвался, как с цепи. Ну, и что она не твоя чокнутая бывшая, как Эшли Кларк из «Невеста с того света».

— Ты правда хочешь знать?

— Да. Мне нужно знать, Итан.

Тяжело вздыхаю и начинаю рассказывать:

— Мы с Амандой учились вместе в школе. Я никогда не встречал людей добрее. Она была скромной, милой и очень красивой. Ее отец был епископом мормонской церкви, поэтому практически каждый день после школы Аманда отправлялась к нему. Несмотря на то, что мормоны довольно лояльны ко многим вещам, ее отец был категорически против ее общения с противоположным полом. А с противоположным полом, который никоим образом не относится к мормонам, тем более… Летом после окончания школы мы с Алеком играли в регби, и она пришла посмотреть игру брата. Алек неудачно упал на руку, и я отвез его в клинику. Пока он был на осмотре, мы с Амандой ждали его в моей машине, и я пригласил ее поужинать. Она согласилась. Так все началось. Нам приходилось держать наши отношения в тайне, потому что если бы ее отец об этом узнал, то выгнал бы ее из церкви.

— Алек… тот самый Алек, что сломал тебя год назад?!

Киваю.

— Но.. — Лу хмурит брови. — Почему?

— Мы с Амандой.. — издаю стон отчаяния. — Господи, Лу, я не хочу об этом говорить с тобой.

— Ладно. У тебя остались к ней чувства?

— Нет, — не раздумывая, отвечаю я.

— Хорошо, — тихо произносит Лукреция и отворачивается к окну.

Остановившись на светофоре, кладу свою руку на ладонь Лу и переплетаю наши пальцы. Поглаживаю подушечкой большого пальца, пока другой рукой тянусь к Лукреции и обхватываю пальцами ее подбородок, чтобы она повернулась ко мне. Лу обеспокоенно смотрит на меня, и я чувствую себя придурком. Льну к ней и мягко целую. На то, чтобы углубить поцелуй, времени нет, ведь вот-вот загорится зеленый сигнал светофора, но я все-равно раскрываю языком ее губы, и она стонет.

Черт побери, как же мне с ней хорошо.

Говорят, противоположности притягиваются, и мне всегда казалось это полной чепухой. Но сейчас я вдруг осознал, как меня тянет к Лукреции. И тянуло все те две недели, что она была рядом. Просто я сопротивлялся, как дурак, внушая себе, что Лу мне не подходит.

Но это не так.

Она будто создана для меня.

Резкий гудок стоящей позади машины заставляет меня вернуться в реальность и отстраниться от Лу. Выжимаю педаль газа, и «Ровер» резко стартует на загоревшийся зеленый. За окном стремительно проносятся огни вечернего города. На часах половина восьмого вечера, а это значит, что совсем скоро большая половина заведений закроется, и город погрузится во тьму. Проезжаем мимо Темпл-сквер, главной площади города, где величественно возвышается Храм Мормонов. Его остроконечные башни и шпиль с трубящим ангелом наверху сияют в ярком свете полной луны, украшающей темно-синее небесное полотно. Каждый раз, проезжая мимо, я на мгновение перестаю дышать от ярости, стремительно разливающейся по венам вместо крови.

— Аманда и я.. — откашливаюсь. — Мы были вместе почти два года на тот момент, когда.. — снова прочищаю горло. — Когда переспали.

— Ты ждал ее два года?

Киваю.

Я был готов ждать и дольше, если бы потребовалось. Да, секс — лучшее изобретение человечества, но не самое важное.

— И ее отец узнал?

— Нет. Он до сих пор не знает о нас. Узнал Алек. — Шумно выдыхаю. — Меньше, чем через год Аманда… забеременела. Я не дебил, и мы всегда предохранялись, но никто из тех, кто занимается сексом, не застрахован от того, чтобы стать родителем. Я узнал обо всем случайно. Аманда игнорировала меня около недели. Я звонил ей, писал, незаметно ошивался у здания церкви, но она там ни разу не появилась. После той игрой Алек обвинил меня в том, что я заставил его сестру сделать аборт. Вот только я понятия не имел, что она была беременна. Он на меня орал, а я стоял, потерянный, шокированный, не слышал и половину из того, что он бросал мне в лицо.

— Мне так жаль, Итан… Но почему Аманда не сказала брату, что она сама приняла такое решение?

— Я не знаю, Лу.

— Она как-то объяснила свой поступок?

— О, да, — грустно усмехаюсь. — Она сказала, что для нее нет ничего важнее церкви мормонов, а если отец узнает о том, что она лишилась девственности, да еще и залетела от парня-католика, то он отречется от нее.

— Но… церковь важнее ребенка? — шепчет Лу.

Тяжело сглатываю и шумно выдыхаю.

— Видимо, так.

— Ты любил ее? Не отвечай. Господи, это