— Спроси, кто те двое, что были с ним?

Сафаров перевел. Пленный ответил и замолчал.

— Ну что?

— Говорит, что они из одного отряда, готовили вьючных животных для поездки в Кабул. Утром собирались выехать.

— Сколько единиц оружия подготовили к переброске?

Сафаров перевел.

— 12 автоматов, два гранатомета, много патронов.

— Где планировали въехать в город?

— Здесь, — был ответ.

— Где — здесь?

— Возле заставы «шурави» безопасней.

— Почему?

— «Шурави» не досматривают машины, груженые повозки, а «сорбозы» проверяют и берут бакшиш.

— Спроси — сколько человек этой ночью спустилось с гор и находятся в кишлаке?

Пленный, разминая затекшие руки, ответил:

— Несколько отрядов по 20–30 человек в каждом. Вооружены.

— Ничего себе, — воскликнул я, — вот бы прессанули, вляпайся им!

Ответ «языка» вызвал холод не только в кишках, переглянувшись с Сашкой, мы поняли — пленный давал информацию особой важности.

— Товарищ лейтенант, «духовские» отряды к вечеру должны быть в Кабуле, — уточнил Сафаров.

— Понял, Сергей, понял.

В голове стучали молоточки — действия группы по варианту быстрого отрыва, возможно, спасли нас от гибели в снежной долине. Кто его знает, может, «духи» пытались устроить погоню, но опоздали с перехватом у Черной горы, впрочем, это уже из области лирики. (Пройдет чуть более года. Командуя разведывательной ротой 350-го гвардейского парашютно-десантного полка, именно здесь, в Тарахейле, я со своими разведчиками встречусь в бою с группировкой противника, которую мы будем уничтожать в течение нескольких дней. Будут раненые, убитые…) Сегодня же мы выполнили очередное задание командования по захвату «языка», чтобы получить информацию о намерениях противника.

— Сергей, ты понял, какого мы взяли «душка»?

— Да уж, товарищ лейтенант, — кивнул заместитель.

— Береги его, как зеницу ока, и держи рядом с собой.

— Понял.

— Давай к ребятам, скоро на базу.

— Есть.

Александр был весь на иголках, едва дождался, когда я отправлю сержанта к разведчикам.

— Давай быстрей, — толкнул меня в бок, — скоро машина.

Хозяин лихо плеснул в кружки желто-зеленую жидкость — шароп. Ну, и… черт с ним.

— Валер, давай.

Опрокинули в рот самогон, вызывающий рвотный рефлекс, но ничего, прокатилось. Чего уж там, сейчас все пойдет…

— Саш, давай Мажмунова, пусть покрутит «душка», глядишь, что-нибудь и накрапает.

— Дневальный! Мажмунова, — крикнул взводный.

Прикрыв глаза, я прислушался к себе — шароп разносил по жилам мерзкую дурь. Что же получается? «Духовские» отряды спускаются с гор и размещаются перед самым Кабулом. Таким образом, в кишлаках образуются перевалочные базы, пункты сбора для последнего броска в столицу. В них же складируется оружие, боеприпасы, задействуются жители для операций в Кабуле. Одним словом, оппозиция готовит активные действия.

— Товарищ старший лейтенант, прибыл майор Скрынников, — доложил начальнику заставы вбежавший в землянку сержант.

Пытаюсь вскочить, чтобы доложить начальнику разведки, но едва получилось встать, ноги не слушались. Совсем не ожидал, что Михаил Федорович лично прибудет за группой. О «языке» он знает, видимо, хочет сам допросить, а то армейская разведка заберет к себе в штаб и оставит нас без информации. Кое-как вышли наружу. Михаил Федорович направлялся в нашу сторону.

— Товарищ гвардии майор, разведывательная группа боевое задание выполнила. Произведен захват «языка» и первичный допрос. Потерь не имею. Командир разведгруппы гвардии лейтенант Марченко.

— Валер, ты молодец, конечно, но я-то всю ночь не спал, — хитро улыбаясь, жал мою руку начальник.

— Знаю, товарищ майор, но у меня ночь тоже была вроде как без сновидений.

— Не подначивай старого майора.

— Никак нет! Как можно? Да и какой вы старый?

Скрынников повел носом.

— Успел?

— Немного, камкам (чуть-чуть).

— За что тебя люблю — не врешь.

Какой «не врешь» — шаропом несло за версту.

— Устали?

— Не то слово, товарищ майор, едва стою.

— Ну, ты — это ладно, а народ?

— В порядке, выдержали. Надо представить к наградам.

— Давай «языка» посмотрим, а там разберемся.

— Есть. Баравков, «языка» на КП начальника заставы.

Подмигнув Александру, я обратился к начальнику:

— Товарищ майор, не возражаете, если переводчиком будет Мажмунов — солдат с заставы, таджик, призванный из забитого кишлака — он больше расположит «земляка» для беседы.

— Давай.

Александр вызвал на КП лучшего «друга» разведчиков, куда вскоре прибыл Баравков с пленным душманом. Начальник разведки сходу взял «языка» в оборот, но минут через десять допрос прекратил.

— Валера, твой душман — бесценный кадр, его нужно в разработку. Он дает такую информацию, на которую необходимо реагировать сегодня, сейчас, иначе мы опоздаем по многим позициям.

— Понял, товарищ майор.

— Быстро в штаб дивизии, — дал команду Михаил Федорович.

— Гена, в машину!

Махнул Баравкову рукой. Геннадий уже понял задачу, потянув пленного к выходу с КП командира взвода. Повернувшись к Александру, я пожал ему руку:

— Спасибо, Сань, кажется, оживаю. Удачи тебе и прими меры к «бородатым парням». Все слышал сам, сметут неожиданной атакой. Кстати, что-нибудь есть по работе с «бачатами»?

— Так, отдельные намеки, но всего-то пару деньков работаем. Маловато.

— Хорошо, не скучай, дружище, — хлопнул Александра.

На базе встретились с Тютвиным.

— Знаешь, Валер, когда прикинул по времени, что ты уже в кишлаке, заволновался — у тебя пауза в передаче сигналов оказалась большой.

— Так получилось, Коля…

— Да-а-а, ночью в горах жутковато, представляешь, Валер, ветер воет в скалах, за каждым камнем мерещатся «духи».

— Еще как представляю! Мне и сейчас душманы мерещатся, а ты говоришь в горах… там в любую секунду атака…

Под вечер, проснувшись бодрым и здоровым, я потихоньку размялся. Но как болели ноги! Старшина за столом сверял материальные запасы роты по приходным и расходным книгам, составлял меню на прием пищи личным составом. Толик Родин, о чем-то мечтая, лежал на кровати и вяло переговаривался с Коробицыным. Больше в расположении никого не было.