Пирс встретил его словами:

— Отчет о вскрытии по делу Нидэм!

Маркби снял пальто и набросил его на крючок. Он не сразу сел за стол; сначала подошел к окну и осмотрел узамбарскую фиалку. Рядом с самым большим горшком находились горшки поменьше; Маркби пытался разводить фиалки, но пока безрезультатно.

Он сел и взял стопку бумаги, аккуратно сложенную на столе. Через секунду он негромко присвистнул:

— Пирс!

— Что, сэр?

— Покойная была напичкана транквилизаторами!

— Их нельзя мешать со спиртным, — откликнулся Пирс. — А вы ведь сказали, что все охотники выпили по рюмочке-другой.

— Да, выпили. Транквилизаторы… — Маркби откинулся на спинку кресла. — Ничего удивительного, что она упала. Конечно, она выглядела и вела себя странно. Полагаю, теперь с молодого Парди можно снять обвинения. Правда, его можно обвинить в неосторожности. Но падение, скорее всего, было неизбежным, потому что у Гарриет Нидэм кружилась голова. Спиртное взаимодействовало с таблетками. Странно… — Старший инспектор прищурился и невидящим взглядом посмотрел на календарь, висящий на дальней стене. — По-моему, мисс Нидэм не была похожа на дамочек, которые злоупотребляют транквилизаторами. Очень хладнокровная, уверенная в себе… не нервная, не депрессивная.

— Никогда не знаешь… — глубокомысленно вздохнул Пирс.

— Точно. Если дело кончится тем, что молодому Парди предъявят более легкое обвинение, Динс будет очень доволен. А может, и разочарован. Кстати, он уже закончил свою книгу; говорит, что скоро ее можно будет купить. Книга называется «Молодые бунтари».

— Надо будет поискать в магазине, — уклончиво заметил Пирс.

— Речь в ней идет о юнцах, которые входят в различные радикальные группировки и совершают акты насилия, руководствуясь благими, в общем, целями. Например, громят научные лаборатории, выпускают из клеток подопытных крыс и кроликов и так далее. Или ходят на демонстрации… как Парди. Может быть, я не прав, но мне кажется, что Динс охотно воспользуется «делом Парди» для дополнительной саморекламы. Только вряд ли у него что-нибудь получится. Коронерское расследование наверняка завершится вердиктом: смерть в результате несчастного случая.

Маркби снова обратился к отчету.

— Зачем же она так напилась? Только на наших глазах она пропустила не одну «стременную». Должно быть, перед выездом из дома выпила еще чего-нибудь. Если бы ее остановили на дороге и измерили уровень алкоголя в крови, она бы лишилась водительских прав как минимум на год и заплатила бы солидный штраф. Вряд ли коронер вынесет вердикт о непредумышленном убийстве. Дурак Парди не мог знать, что его поступок приведет к таким трагическим последствиям. И потом, она все равно упала бы на охоте — у первого же барьера, который пришлось бы брать!

— А что насчет письма, которое получил мистер Фирон?

— О, здесь совершенно другое дело, и мне не терпится докопаться до сути. Я почти уверен, что письмо написал Парди, но пока ничего не могу доказать. Готов поставить последние деньги на то, что были и другие письма. Завтра утром я наметил себе съездить к главе местных охотников и расспросить его. Пропала суббота! Возможно, неизвестный угрожал и ему, а может, председатель знает, кто еще из охотников получал такие письма. Кстати, расспросите их всех. В письме, полученном Фироном, содержится масса грязных угроз и оскорблений. Вдруг Парди, если это его дело, допустил оплошность и послал кому-нибудь письмо от руки? Хотя, когда аноним вырезает буквы из газет, он обычно подобных ошибок не совершает. Посмотрим.

* * *

— Входите, дорогой мой, входите! — пригласил старшего инспектора полковник Стенли. — Извините, что не встаю. Проклятый ишиас! Сегодня меня скрутило так, что ни сесть, ни встать. Сижу весь день на диване, прямо как старуха какая-нибудь. Выпить хотите?

— Обычно я говорю: нет, я на дежурстве, — улыбнулся Маркби, пожимая руку председателю Бамфордского охотничьего общества.

— Конечно. Но это обычно. Мы ведь с вашим отцом вместе ходили в школу. Правда, он был старше меня. Я был еще зеленым новичком, а он учился в шестом классе. Очень достойный малый; на нас, малышню, и внимания не обращал. И правильно делал, кстати. Так выпьете виски? Окажите мне любезность. И мне тоже налейте, и капельку содовой, только немного.

Маркби «оказал любезность» и сел в широкое мягкое кресло, обитое ситцем. Стены комнаты были увешаны спортивными призами и снимками охотников. Свет серого зимнего субботнего утра проникал в комнату через высокие окна, занавешенные выцветшими бархатными портьерами. В гостиной пахло табаком и псиной. В большом камине ревел огонь, от поленьев летели искры. Несмотря на беспорядок, здесь чувствовался истинно английский дух и истинно английский уют.

— Мне не нужно спрашивать, что привело вас ко мне! — отрывисто заявил Стенли.

— Да. Очень жаль. — Маркби сжал в руке стакан с темно-желтой жидкостью.

— Полагаю, не нужно говорить вам, как я расстроен. И другие тоже. Она была славная девушка, славная!

— Да, нам будет ее очень не хватать.

— Дорогой мой… — Стенли помолчал. — Да, вот именно, вот именно. Что же вы намерены предпринять?

— Вы слышали о том, что в крови покойной нашли следы транквилизаторов?

— Да, слышал. Не скрою, мне это кажется очень странным. Гарриет не была нервной особой. На моих глазах она брала такие препятствия, перед которыми и мужчина сробеет!

— Дело запутывается… Скажите, как по-вашему, упала бы она с коня, если бы не приняла таблетки и не запила их спиртным?

— Кто угодно упадет, — с мрачным видом заметил глава охотничьего общества, — если перед конской мордой начнут размахивать каким-то паршивым плакатом!

— Но ведь вы считали ее хорошей наездницей? Говорили о том, как она смело берет трудные препятствия…

— Превосходно. Я понял, что вы пытаетесь доказать. Но надеюсь, что гнусный молодой хам с плакатом не выйдет сухим из воды!

— Обвинения ему будут предъявлены, но вот какие, мы пока не уверены.

— Лично я обвинил бы его в убийстве!

— Да, сэр. — Маркби тактично помолчал. — Но в суде, знаете ли…

— Да, да, — язвительно перебил его полковник Стенли. — Понимаю! Дурацкие законы. Об их несовершенстве еще Диккенс писал. И был прав. — Полковник неуклюже поерзал на диване, и лицо его исказила гримаса боли. — Вчера вечером мне звонила ее кузина Фрэнсис. Она сейчас за границей, но с первым же рейсом прилетит сюда. Естественно, известие о гибели Гарриет стало для нее страшным ударом. Она все узнала от старого сухаря Симпсона. Алан, Фрэнсис в полном недоумении. Она в курсе того, что написал патологоанатом. Она клянется, что Гарриет никогда не принимала такие лекарства; она хочет узнать, нашли ли их у нее в доме. Полагаю, об ошибке речи быть не может?

— Чьей, патологоанатома? Нет, исключено. Транквилизаторы — не такое уж редкое явление. Люди часто по неосторожности смешивают снотворное и алкоголь. Особенно на Рождество.