litbaza книги онлайнРоманыФакультет звездокрылов - Маргарита Блинова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 37
Перейти на страницу:
хочет стать отчаянным, тот должен пройти тропой Испытания… — прошептала я, давно забытые слова. — Три испытания выдержит смелый: испытание тишины, испытание воли, испытание острова.

— Урр? — уточнила Бестия. По крайней мере звучало, как вопрос.

— Эти трое сбежали из лагеря перед шумихой и оказались отрезанными от лагеря грозой и разбушевавшейся рекой.

— Пиу! — пискнула дракошка и в панике заметалась из стороны в сторону. — Пиу! Пиу!

Я глубоко вздохнула, пытаясь подавить нервную дрожь и возвращая холодный разум. Детей надо срочно добавить в списки пропавших пока те не замерзли или не случилось чего более ужасного!

Еще раз провела кончиками пальцев по шершавой поверхности дерева.

— Михель Соль. Трей Кесси. Ром Мыльный, — пробормотала я, не в силах вот так с ходу запомнить имена, и неожиданно вспомнила занятие по основам мнемотехники.

Как там квезалка говорила?

«Лучший способ запомнить сложную информацию — создать яркий визуальный образ и зашифровать в нем все необходимое. Если вам попалось сложное определение, то разбейте его на части и создайте понятную вам картинку».

Ладно, Юдау. Искренне надеюсь, что ваш метод рабочий, в противном случае…

Итак, первый — Михель Соль.

В голове родился образ медведя, который выглядывает из кустов с громким воплем «Хей». Медведь — Миша — Ми. Хей. Я зажмурилась и мысленно вручила медведю в лапы солонку. Ми — Хей. Соль.

Трей Кесси. С этим было в разы проще. Фамилия моей двоюродной сестры — Кесси. В голове родился образ невысокой, слегка поправившейся после родов брюнетки. Сестра катила коляску, из которой выглядывала большая буква «Т» в голубеньком чепчике.

Ну, допустим… Т. Кесси. Трей Кесси.

Ладно, остался последний!

Ром Мыльный. Воображение не придумало ничего лучшего, чем здоровенный таз мыльных пузырей. Пузыри лопались, сверкали и слегка покачивались, а еще одурительно ярко пахли арбузом. Поколебавшись секунду, я мысленно поставила в центр огромный бутыль из темно-зелёного стекла. Ну, здравствуй, ром!

— Урр?

Бестия уже не могла ждать и демонстративно рыла землю когтями.

Я вскочила на ноги, стараясь не потерять чудесные образы медведя с солонкой, сестру с новорожденной буквой «Т» и бутылку рома в центре мыльного безобразия.

Не ассоциации, а полный бред!

— Бежим! — скомандовала я и сорвалась с места.

Бедро дернуло болью, но уже через пять ударов сердца все отошло на задний план. Я больше не чувствовала холода, усталости и боли в ушибленных местах. Все вытеснило три ярких образа, в которых я зашифровала имена детей, и настойчивая необходимость рассказать кому-то о них.

Глотая мокрых воздух, я пробежала по тропинке вдоль реки. Поднялась чуть выше, чтобы не вязнуть в мокром песке спусков в воду, по диагонали пересекла футбольное поле и напрямик бросилась к вытянутому зданию столовой. Бестия скакала рядом, то вырываясь вперёд, то пропадая в ночной тени, то невысоко взлетая в небо.

Только на дорожке, ведущей к столовой, почувствовала, как колени сами собой подгибаются, а лёгкие горят и разрываются от холодного воздуха, который я жадно хватала ртом.

Бестия легко обогнала меня, боднула головой дверь и ворвалась в освещенную столовую. Через миг оттуда донесся коллективный вопль ужаса.

— Ну… Бестия!.. — ругнулась я, обхватила рукой немилосердно колющий бок, взобралась на ступеньку и ворвалась внутрь.

* * *

У детского лагеря «Галчонок» были свои места силы.

Первым таким местом галчата считали поляну, где по вечерам вожатые разводили костер, желающие садились в круг и пели песни. Вы будете удивлены, но треск поленьев, голодный писк комаров, запах дыма и общий мотив песни сближали десятилеток быстрее любых мудреных тренингов на сплочение коллектива.

А еще у галчат была столовая.

Днем это место принадлежало царству кухни, где все чинно едят и болтают. В конце смены здесь устраивали дискотеку. Но больше всего я любила это место по пятницам. Ведь только по пятницам скучная столовая становилась центром магии и внезапных перевоплощений!

Вожатые сдвигали столы, дежурные выставляли стулья и лавки кривыми рядами (кто в здравом уме будет требовать от десятилетки геометрической точности?). Гомоня и улюлюкая, галчата занимали свои места, и на пятачок у противоположной от входа стены приходило время для вечерних представлений, которые готовили отряды.

Все это дело взрослые величали мудреным словом «коллективно-творческое дело». Но на деле здесь торжествовала лютая детская самодеятельность. Все выступления держались на фантазии зрителей, возможностях липкой ленты и подручных средств (чаще всего занавесок, поспешно снятых с окон комнат).

Я всем сердцем обожала эти выступления. Здесь на импровизированной сцене под запахи свежей сдобы и аплодисменты других галчат, я впервые сыграла дерево — и была, на мой скромный взгляд, бесподобна! — качала руками и скрипела в самые трагически-ответственные моменты.

Здесь впервые читала стишок-переделку про ослика, потерявшего палатку (история основана на реальных событиях одного похода). Здесь громко и отчаянно фальшивила, крича отрядную песню вместе с остальными (ведь не важно, как поешь, главное, что громко).

Здесь много всего происходило.

Но впервые меня не воспринимали всерьез…

— Я не желаю слушать этот бред!

Начальник лагеря грохнул кулаком по столу, где в беспорядке лежали переговорные устройства и карты. Над последними мигали и двигались черные, белые и синие точки, в реальном времени отображая перемещения поисковых отрядов.

Столовая времен моего детства не походила на себя: в воздухе явственно угадывался запах валерьянки, будто кто-то так нервничал, что уронил пузырек на пол и разлил половину флакона. Но хуже всего была атмосфера мрачного ожидания, наползавшая со всех сторон.

Кто-то сдвинул обеденные столы буквой «П», за которыми стояли обеспокоенные вожатые и незнакомые мне люди. Никто не садился. Подозреваю, что это не от избытка сил, бодрости духа и зашкаливающего уровня кофе в крови.

Никто кроме начальника лагеря, чей стол располагался отдельно от всех. Начальника лагеря, которому я безуспешно пыталась донести свою мысль.

— Это не бред. Трое детей сейчас на острове проходят испытание Отчаянных. Подозреваю, что они сбежали из лагеря еще до начала грозы и…

— Девушка, достаточно сказок, — отказался слушать мужчина.

Под его глазами залегли глубокие тени, морщины обозначились сильнее, а руки дрожали. Он то и дело поднимал руку и нервно приглаживал тонкие седые волосы. И я вдруг подумала, что после случившегося этой ночью, начальника лагеря снимут с должности. Если не хуже…

Подумала и не испытала ни капли сочувствия. Только глухую безосновательную ярость.

— Хватит с нас вашего появления! Никаких нервов не хватит, а у меня сердце, между прочим.

Бестия, сидевшая рядом с моей ногой, вжала голову в плечи и грустно шмыгнула носом. На виноватой морде большими буква читалось следующее: кто ж знал, что эти двуногие такие впечатлительные? Я

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 37
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?