только должны проглянуть духовные переживания и чувства, – весь кодекс правящих законов расплывается в неопределенных идеях.

Медицина по большей части занимается явлениями физическими, она имеет дело с животным организмом, который, будучи подвержен постоянным изменениям, через 2 месяца никогда не останется точно тем же, чем он был до того; это уже значительно затрудняет задачу медицины и ставит способность суждения врача выше его знаний; но насколько труднее случай, когда примешивается и душевное заболевание, и насколько выше ставим мы работу психиатра!

15. Моральные величины не могут быть исключены из теории войны

Но военная деятельность никогда не бывает направлена против одной лишь материи, а всегда в то же время и против моральных сил, одухотворяющих эту материю; отделить их друг от друга невозможно.

Моральные величины можно различать лишь внутренним оком, а последнее у каждого человека будет иным, да и у одного и того же человека бывает различным в разное время.

Так как опасность является общей стихией, в которой протекает вся военная деятельность, то суждение здесь будет находиться в зависимости от мужества и уверенности в собственных силах. Последние являются той призмой, через которую проходят все представления, раньше чем они достигают разума.

И все же нельзя сомневаться в том, что эти моральные величины могут получить известную объективную оценку уже на основе одного опыта.

Каждый знает моральное действие внезапного нападения, атаки с фланга или с тыла. Каждый ценит ниже храбрость противника, как только тот повернул спину, и проявляет совсем иную отвагу в роли преследующего, чем в роли преследуемого. Каждый судит о своем противнике по молве о его талантах, по его возрасту и его опытности и этим руководствуется в своей деятельности. Каждый тщательно взвешивает дух и настроение своих и неприятельских войск. Все эти и подобные им воздействия в области духовной природы подтверждались и постоянно повторялись на опыте; следовательно, мы вправе считаться с ними как со своего рода действительными величинами.

Что может получиться из теории, которая оставила бы их без внимания?

Конечно, эти истины должны вести свою родословную от опыта. С психологическими же и философскими мудрствованиями не должны связываться ни одна теория, ни один полководец.

16. Главная трудность для теории ведения войны

Чтобы отчетливо обозреть трудность задачи, которая содержится во всякой теории ведения войны, и иметь возможность вывести заключение о характере, который должна носить эта теория, мы должны ближе присмотреться к главным особенностям, определяющим природу военной деятельности.

17. Первая особенность: моральные силы и воздействия

ЧУВСТВО ВРАЖДЫ

Первая из этих особенностей заключается в моральных силах и воздействиях.

В своей основе борьба представляет выражение враждебных чувств; правда, в тех крупных столкновениях, которые мы называем войнами, враждебные чувства часто становятся только враждебными намерениями: обычно мы не найдем, по крайней мере у отдельного человека, чувства ненависти к отдельному единичному врагу. Тем не менее без такого морального переживания дело никогда не обходится. Национальная ненависть, в которой и в наших войнах редко чувствуется недостаток, заменяет в большей или меньшей степени личную вражду одного индивида к другому. Но там, где нет налицо и национальной ненависти и первоначально не было никакого озлобления, там враждебные чувства разгораются в процессе самой борьбы, ибо насилие, которое нам кто-то причиняет по приказанию свыше, разжигает в нас стремление отплатить и отомстить ему; это происходит даже прежде, чем у нас появятся соответственные чувства к высшей власти, распорядившейся этим насилием против нас. Это – по-человечески, или, если угодно, по-зверски, но это – так. А в теории обычно принято смотреть на бой как на абстрактное измерение сил без какого-либо участия настроения; это представляет одну из тысячи ошибок, допускаемых вполне умышленно теориями, не отдающими себе отчета в вытекающих из них последствиях.

Кроме этого порождаемого самой природой борьбы побуждения моральных сил, существуют и другие, в основном самостоятельные, но родственные борьбе и легко с ней увязывающиеся, как то: честолюбие, властолюбие, воодушевление всякого рода и пр.

18. Впечатления, производимые опасностью

МУЖЕСТВО

Наконец, бой порождает стихию опасности, в которой все виды военной деятельности пребывают и движутся, как рыбы в воде, как птицы в воздухе. Действие же опасности влияет на дух или непосредственно, т. е. инстинктивно, или через посредство разума. Непосредственным отражением опасности является стремление избежать ее, а при невосполнимости последнего – страх и ужас. Если такое воздействие не имеет места, это означает, что этот инстинкт уравновешивается мужеством. Но мужество никоим образом не есть акт рассудка, а представляет точно такое же чувство, как и страх; последний направлен на физическое самосохранение, а мужество – на моральное. Мужество – благородный инстинкт, который не допускает своего использования в виде безжизненного инструмента, проявляющего свое действие в точно указанном размере. Таким образом, мужество – не простой противовес опасности, предназначенный нейтрализовать ее действие, а величина самостоятельная.

19. Объем влияния опасности

Дабы правильно оценить влияние опасности, оказываемое на лиц, действующих на войне, не следует ограничиваться физической минутной опасностью. Она действует на начальника не только тем, что непосредственно угрожает лично ему, но и тем, что угрожает всем вверенным ему людям; это давление имеет место не только в момент действительного проявления опасности, но в течение всего промежутка времени, который в нашем представлении связан с этим моментом. И наконец, опасность оказывает не только непосредственное воздействие, но и косвенное, посредством ответственности, бремя которой, тяготеющее над сознанием начальника, она удесятеряет. Кто может посоветовать или решиться дать большое сражение, не испытывая при этом большего или меньшего духовного напряжения или смущения перед опасностью и ответственностью, сопряженных с таким решительным актом? Можно положительно утверждать, что военная деятельность, поскольку она является подлинной деятельностью, а не только присутствием на войне, никогда полностью не выходит из сферы опасности.

20. Другие моральные силы

Рассматривая эти моральные силы, возбужденные враждой и опасностью, как специфически присущие войне, мы тем самым не исключаем всех остальных моральных сил, сопровождающих человека на его жизненном пути; и на войне они найдут для себя достаточно места. Правда, можно сказать, что иная мелкая игра страстей принуждена будет смолкнуть на этом серьезном жизненном поприще, но это относится лишь к лицам, действующим на низших ступенях: переносясь от одной опасности, от одного потрясения к другим, они теряют из виду все прочие обстоятельства жизни, отвыкают от лжи и обмана, ибо смерти не солжешь и не обманешь, и таким образом доходят до солдатской простоты характера – лучшего признака военного звания.

Но на высших постах дело обстоит иначе, ибо чем выше человек поставлен, тем шире должен быть его кругозор; следовательно, там возникают всесторонние интересы