Сет пожал плечами:

— У маленьких детей короткая память.

— Я бы не стала на это рассчитывать, Сет. Она умница. Кроме того, я не позволю ей забыть тебя. Ты — член ее семьи.

— У нее есть ты. Твои родные дадут ей ощущение семьи. Чего еще ей желать?

— Отца.

Он нахмурился и тряхнул головой:

— Ты знаешь, что это невозможно.

— Но ты уже заменил ей отца, Сет. Ты важен для нее, хотя вы мало были вместе. — (Он промолчал.) — Я буду тебе звонить. — Эйми не понимала, как ей удается разговаривать, не расплакавшись. — Я позабочусь, чтобы ты не пропустил важные даты в жизни Беллы.

— Когда день ее рождения? — спросил он.

— Четырнадцатого марта. — (Он кивнул, и по его лицу пробежала тень печали.) — Но есть и другие важные события, Сет. Первый поход в детский сад, в школу, начало обучения игре на виолончели.

Он изумленно поднял брови:

— Виолончель?

— Виолончель, балет, верховая езда… Все, что угодно. У девочки должны быть увлечения.

— Да, — тихо согласился Сет.

— Я буду звонить.

— Будешь, — согласился он, — а я стану приезжать по особым случаям.

— Или я привезу ее к тебе.

— Вероятно, приезжать лучше мне. Тебе слишком тяжело ездить так далеко.

Эйми сдержала вздох сожаления.

— Ты пришлешь мне экземпляр книги Рейчел? — спросил Сет.

— Конечно. — Только сейчас Эйми сообразила, что совсем забыла о книге. Как неприятно! Она покачала головой, глядя на Сета. — Не волнуйся. Уверена, Рейчел не написала ничего плохого.

Посадку на самолет объявили, казалось, слишком быстро. У Эйми болезненно сдавило горло, когда она увидела решительно сжатые губы Сета.

Он отнес Беллу к месту посадки и грустно улыбнулся, потеревшись носом о ее носик. Эйми посмотрела на узкий проход, ведущий на борт самолета. Пассажиры торопливо шли по нему, предвкушая путешествие. Но они летели навстречу своей судьбе, в то время как она думала только о расставании.

Не сдержавшись, молодая женщина произнесла:

— Знаешь, сад можно обнести забором.

Сет выглядел ошеломленным, а она почувствовала себя дурочкой. Однако увидятся они не скоро, так что ей нечего терять.

— Если хочешь обезопасить жизнь ребенка, тебе нужно всего лишь огородить дом и сад забором, — сказала она. — И там будет абсолютно безопасно.

На мгновение в глазах Сета вспыхнул огонек надежды, однако он быстро исчез, и Эйми не поняла, достигли ее слова цели или нет. Тряхнув головой, он то ли с изумлением, то ли с отчаянием улыбнулся ей:

— Эйми, иди на борт.

Поцеловав Беллу, он опустил ее на пол. Эйми взяла малышку за пухлую ручку.

Глаза Сета заблестели слишком ярко. Эйми ощутила жар его тела, когда он наклонился, и почувствовала теплое прикосновение его губ к уголку своего рта.

— Этот поцелуй прощальный, и я был рад познакомиться с тобой, — тихо проговорил он.

У Эйми щипало глаза, а в горле саднило так сильно, что она едва могла говорить. Как такое вынести? Неужели можно всерьез и навсегда влюбиться в мужчину и тем не менее покинуть его?

— И напоследок, Сет. — Она безуспешно пыталась улыбнуться. — Просто помни, что мы с тобой живы и будем жить. Ты, я и Белла.

Повернувшись, Эйми показала посадочные талоны служащему аэропорта и, очень крепко держа Беллу за руку, прошла на посадку.

Эйми старалась убедить себя, что ей и Белле будет гораздо лучше дома, в Мельбурне. Оказавшись в безопасном городе, она забудет пышную экстравагантность тропических растений, пряные запахи имбиря и кардамона, утонченный аромат красного жасмина.

И несомненно, со временем она забудет высокого длинноногого скотовода, который носит потертые джинсы и выцветшие рубашки и разгуливает под тропическим ливнем без плаща или зонтика.

Эйми твердила себе, что была вполне счастлива до поездки на север страны и снова станет счастливой. Она занята работой и воспитанием Беллы. Они с малышкой чудесно заживут вдвоем. Хватит с нее мужчин!

В конце концов, Эйми общалась с Сетом всего четыре дня, так что вряд ли можно назвать любовью гложущую ее тоску. Если она уйдет с головой в работу и отдаст все свое внимание Белле, душевная рана затянется.

По крайней мере, такова теория.

Однако шесть недель спустя, когда Эйми заканчивала подготовку к выпуску книги Рейчел, она по-прежнему ужасно тосковала по Сету Риардону, будто сердце ее проткнули отравленной стрелой.

Она мысленно разговаривала с ним в течение дня, каждую ночь видела Сета во сне. Его имя постоянно было у нее на устах. Молодая женщина похудела, и ее близкие начали волноваться.

Мать пыталась поговорить с ней, да и Эйми была бы рада поделиться своими проблемами. Однако с Сетом они были знакомы слишком мало, и мама вряд ли поверит, что ее дочь по-настоящему влюбилась.

Любой здравомыслящий человек скажет, что нужно узнать человека как следует, прежде чем поверить в свои чувства.

До встречи с Сетом Эйми была воплощением здравого смысла. Так что же происходит теперь? Рассудком не объяснишь глубокую и волнующую уверенность в том, что судьба Эйми связана с Сетом Риардоном.

Иногда она вспоминала о невесте Сета, которая, вернувшись в Нью-Йорк, поняла, что не сможет жить на ранчо. А вот Эйми спокойствие в Мельбурне не обрела.

Только одна новость была хорошей: книга Рейчел оказалась чудесным волнующим романом, написанным красивым слогом, как и ожидала Эйми. Рейчел рассказала захватывающую историю о мужчине и женщине, нашедших свою любовь на тропическом севере.

Мир мыса Йорк ожил на страницах книги. Эйми, зачитавшаяся до ночи, возродила в памяти облака, полеты бабочек, яркую окраску попугаев и цветов. Она, казалось, вдохнула ароматы тропического леса, услышала пение птиц, ощутила хруст кораллов под ногами.

Хотя описание природы было достоверным, персонажи книги полностью отличались от людей, живущих в «Безмятежности».

У романа был счастливый конец.

Эйми отправила экземпляр книги Сету, приложив записку, в которой выразила надежду, что он, как и она, обрадуется, не найдя сходства между персонажами романа и членами его семьи. Когда Сет не ответил, Эйми разочаровалась, но не удивилась.

Как ни было мучительно, она понимала, что он решил сторониться ее.

Сет видел во сне Эйми.

Они вместе жили в «Безмятежности», а на верандах звенел смех их друзей. На лужайке бегали дети. Там были и Белла, и двое детей Барни, и еще один малыш — упитанный ползунок. Во сне Сет не сомневался, что карапуз — его сын. Он испытал прилив удивительной любви и нежности к этому пухленькому мальчугану.