— Долор убьет тебя.

Как ни странно, для него это не имело значения. В любом случае ему не зачем было жить.

Потеряв интерес к борьбе и устав от одиночества, Айдан положил голову на ее плечо и стал ждать смерти. Но когда он так сделал, то уловил дразнящий женственный аромат ее кожи и понял, что в этом мире осталось кое-что, имевшее для него значение. Кое-что, за что стоило бороться.

Лета.

Его кровь зарядилась жаждой борьбы. Из его груди вырвалось свирепое рычание. Он закрыл глаза. Он не будет побежден.

Последний выстоявший человек.

Силой мысли он расколол кувалды и отшвырнул богов. Затем вскочил на ноги и повернулся кругом, оказавшись лицом к лицу с одним-единственным Долором, который смотрел на него расширенными от изумления глазами.

— Засунь это себе в задницу. — Айдан двинул ему мощным ударом в челюсть, отчего бог подлетел вверх на два фута от земли. Словно в замедленной съемке Долор очертил дугу в воздухе прежде, чем приземлился на спину с глухим ударом.

На него бросился Тимор. Айдан скрутил его и опрокинул на землю так, чтобы можно было ударить Тимора кулаком в грудь. Сзади на него напал Долор, но прежде, чем он успел добраться до Айдана, Лета отшвырнула бога назад. А сверху на них по-прежнему лились потоки дождя, и одна за одной вспыхивали молнии. Из кустов вокруг них начала сочиться кровь.

Тимор шлепнулся в грязь, обрызгав при этом их всех. Затем он прыжком вскочил на ноги и, подлетев к Айдану, поймал его за плечи. Раздался звук с треском разрываемой рубашки. Айдан почувствовал, что у него из носа течет кровь за мгновение до того, как оба бога метнули в него зарядами энергии.

— Переходи на нашу сторону, Лета, — выкрикнул Долор. — Мы вернем тебе твои эмоции.

Вместо ответа она запустила в него разрядом молнии, благодаря чему боль Айдана частично ослабла.

Айдан создал еще один меч. Размахивая им, он ринулся на Тимора, намереваясь пронзить его. Но бог схватился за лезвие левой рукой и собирался ударить Айдана. Он же, выпустив меч, щелкнул пальцами и в его руках появился другой клинок, который он глубоко погрузил в тело Тимора.

Бог испарился в яркой вспышке молнии. Долор же пронзил Лету своим мечом и в следующее мгновение отбросил ее в руки Айдана.

Увидев, что она истекает кровью, Айдан взревел полным боли голосом:

— Ты, ублюдок!

Долор рассмеялся и бросился на него.

Но так и не добрался.

Как раз когда Долор оказался перед ним, он внезапно исчез. Айдан нахмурился и начал озираться, ожидая, что бог нападет с другой стороны.

— Долор?

Ответом ему служила тишина, нарушаемая лишь шумом проливного дождя, брызгами разлетающегося по траве вокруг них.

На минуту выкидывая из головы мысли о боге и сосредотачиваясь на женщине, истекающей кровью в его руках, Айдан опустил Лету на землю. При виде ее крови, смешивающейся с грязью, он почувствовал дурноту.

Как такое могло произойти?

— Лета? — спросил он, даже не пытаясь скрыть нотки страха в своем голосе.

— Ш-ш, — ответила она, касаясь его губ. — Я бессмертна. Я не умру от этого.

— Тогда, почему у тебя течет кровь?

Она слабо улыбнулась.

— Потому что это — то, чего ты боишься. Отпусти свой страх, Айдан.

Это было легче сказать, чем сделать.

— Я не знаю как.

— Нет, ты знаешь. Вспомни то время, когда твой брат еще не отвернулся от тебя. Чего ты тогда боялся?

Того, что его карьера пойдет на спад, и киностудии больше не будут приглашать его. Того, что поклонники, которые платили, чтобы увидеть фильмы с его участием, оставят его и больше никогда не покажутся в билетных кассах. Того, что он останется один в этом мире и рядом не будет никого, в ком можно быть уверенным.

— Я боялся дурной славы. Что люди могут возненавидеть меня.

— А сейчас?

Это не могло его ранить. Несмотря на то, что мир слышал ложь, видел, как его семья вцепилась ему в горло, его фанаты остались и знали правду о нем. В том году он даже выиграл награду Киноакадемии и сыграл главную роль в одном из высокодоходных фильмов. Фильм, после которого он свободно мог бы уйти в отставку, если бы захотел. В профессиональной сфере никого не интересовала ложь, распускаемая его братом.

Относительно одиночества он понял, что это не так уж и плохо. Оно научило его верить в себя, в свои силы. После козней и интриг Донни он стал еще сильнее, чем был прежде.

У него появились бесстрашие, внутренняя сила и непревзойденная ясность.

Но все это отступило перед видом раненой и истекающей кровью Леты.

— Я не хочу потерять тебя, Лета.

— Тогда не бойся этого. Поверь, что я буду здесь с тобой, всегда.

Опять же, это было легче сказать, чем сделать. Но он должен доверять ей. Верить ей несмотря на то, что израненная часть его не желала верить никому, кроме самого себя.

Он притянул ее к себе и приник к впадинке между ее ключицами.

— Я верю тебе, Лета. — Она подняла руку и запустила ее глубоко в его волосы, одновременно притягивая его для поцелуя. И он чувствовал, как с каждым биением его сердца Лета становится сильнее.

Айдан прервал поцелуй и увидел, что она ему улыбается.

— Твои страхи имеют силу. Это то, чем питаются Долор и Тимор. Не давай им силу, которой они не заслуживают.

Кивнув, он поглядел вокруг.

— Кстати о Тиморе, что с ним случилось?

Лета покачала головой.

— Я не знаю точно.

— Мы победили их?

— Мне бы хотелось ответить «да», но я так не думаю.

Проклятие…

— Вы не побили их… пока. — Они взглянули наверх и увидели Деймоса, стоящего над ними с отчужденным, мрачным выражением лица.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Лета.

Он устало выдохнул, хотя в его глазах плясали смешинки.

— Вмешиваюсь в кое-что меня не касающееся, но если подумать, то я просто обязан так или иначе ввязаться в это дело. Какого черта? Бесить богов — то, что у меня получается делать лучше всего.

Лета нахмурилась.

— И что конкретно ты имеешь в виду?

— Короче говоря, Долор нашел человеческую жертву на той стороне. Сейчас он принял человеческую форму. Его абсолютно неожиданное рождение и послужило причиной того, почему он исчез отсюда так внезапно. Он собирается умертвить тело Айдана, пока его сознание заперто здесь.

Лета выругалась, когда узнала, что Долор нашел себе донорское тело. Большинство людей было склонно отступить, и отказывалось лишать жизни кого-то, чье тело бог мог использовать для убийства их врагов.