без нее. Осталась последняя, самая объемная пачка с распечатками банковских операций бармена Леонова, пострадавшего Громова и лгуньи Баниной. Работу прервало появление лечащего врача:

– Так, Мария, прошу в перевязочную. Осмотрю вашу рану, если никаких осложнений, то отпущу домой. На снятие швов потом к нам или в районную поликлинику.

Лев бросился помогать жене подняться с кровати, так что все листы разлетелись по палате.

– Потом соберу, – отмахнулся он. – Давай помогу тебе добраться до перевязочной.

Маша улыбнулась тепло:

– Я ходить могу, Лев. Хотя все равно приятно, пойдем. – Она прижалась к мужу, отчего его накрыло волной тепла и нежности.

В коридоре он, пользуясь свободной минутой, сформулировал свое открытие в сообщении Станиславу. Получил радостный ответ: «Отлично, сейчас я эту Алину-Карину-Дарину выманю на встречу сегодня вечером».

Гуров тоже понимал, что сейчас им предъявить Алисе Баниной нечего. Ну, лжет о своих доходах, у нее может быть просто богатый любовник, или двое, или трое, с таким-то количеством анкет. Нападение на Марию – толком в темноте никто не рассмотрел преступницу и не сможет ее опознать. Парик – следы ДНК не так-то просто обнаружить, это дорогостоящие анализы. Банина же, к счастью, не сильно навредила его жене – максимум, что можно предъявить, это мелкое хулиганство. Нападение в метро тоже произошло при огромном количестве свидетелей, которые заметили лишь падение Гурова, но не того, кто его толкнул под поезд. Записка и запущенный в машину кирпич – снова ни улик, ни свидетелей против шустрой девицы. Лаборатория криминалистики, может быть, найдет отпечатки, но для этого нужно время, результаты анализов обычно готовятся неделями, месяцами. Что за это время учудит Банина, лучше не проверять. Быстрее будет взять ее на живца и поймать в процессе преступления. Они толком не знают, как девушка действует, проворачивая кражу огромных сумм, поэтому нужно увидеть это во время реальной полицейской засады – свидания.

В палате Мария обняла одной рукой Льва:

– Как хорошо, что можно выписаться из больницы. – Она заглянула в глаза мужа и прочитала все ту же тревогу: – Вы еще не задержали ее, да? Мы не можем вернуться домой…

Опер в печали опустил голову:

– Я сейчас позвоню Орлову, и мы решим, куда лучше поехать – на дачу или в квартиру в центре Москвы.

В то время как оперативник беседовал по телефону, договариваясь о новой конспиративной квартире, Мария собрала в стопку разлетевшиеся листы. Она с интересом вчитывалась в мелкие строки:

– Это новое дело, Лев? Расследуете работу компании «Голд»?

– Так, все, договорился, сейчас Стас пригонит мою машину, эксперты закончили ее осмотр. Еще привезет нам ключи и адрес от квартиры Верочки, она разрешила там пожить. Уедем вместе, и я останусь там с тобой до завтра. Буду возить на перевязки, еду закажем из ресторана. Отдохнешь от домашнего хозяйства, от театра.

Лев обнял жену, радуясь, что удалось получить маленький перерыв от гнетущей опасности. Потом вспомнил о ее вопросе:

– Почему расследование про «Голд»? Даже не знаю, что за компания. Это банковские операции разных людей за определенный срок. Можно сказать, разные дела, просто так получилось, что вместе печатали документы.

– Странно, – тонкие пальцы прошлись по отдельным строчкам в бумагах. – Эти люди в одной компании, получается, что-то покупали. Везде есть денежные операции по одному адресу в компании «Голд». – Маша ткнула в одну строку, потом в другую, в третью: – Вот смотри, в пятницу и в субботу они оплачивали покупки. Суммы небольшие, по 400 и 500 рублей.

– Давай мы сейчас соберемся, а когда окажемся на месте, то ты мне поможешь найти все совпадения? – предложил Лев Иванович. – Я пока не знаю, что это значит, но точно что-то важное.

* * *

В московской квартире, ключи от которой передала им секретарша генерала Орлова, Лев почувствовал, что будто вернулся в детство. Старый сервант, скромная тахта, ковры на полу и на стенах. Мария тоже рассмеялась:

– Я будто к бабушке в Королев приехала. Готова поспорить, здесь эмалированный чайник голубого цвета с картинкой на боку – желтые цветы.

С кухни раздалось ее радостное восклицание:

– Я права! Голубой и цветы желтые.

– Хорошо, но чайник буду ставить я, – откликнулся Лев. – Врач сказал тебе поменьше нагружать руку. Так что вот тебе карандаш и бумажки, представь, что это головоломка, где нужно найти похожие детали. Кухню предоставь мне.

– Я согласна. – Маша опустилась в кресло и провела карандашом по строчкам первого листа. – Только имей в виду, после больничной еды я ужасно голодная, так что постарайся придумать, как сварить из заварки еще и парочку бутербродов, а лучше парочку отбивных. С картошкой, греческим салатом и на десерт тирамису.

– Ух, – расхохотался Лев. – Вы явно на поправку идете.

На кухне он набрал номер Крячко:

– Стас, слушай, не в службу, а в дружбу, можешь курьером поработать, привезти еды из кафешки. Через службу доставки опасаюсь заказывать. Да и тут еще такая закономерность обнаружилась по нашему делу, что тебе будет интересно взглянуть.

Голос у напарника был крайне недовольный:

– А только это и остается, второй час эту твою Банину мурыжу, ни в какую на встречу не соглашается, заблокировала меня везде. Мы уже и нового миллионера ей приготовили, гения программирования из Америки, проездом в России ищет себе исключительно русскую невесту. Черновца так причесали, будь здоров – чистый америкашка. Шорты, яхта, наивные вопросы про медведей и морозы. А она ни в какую! Да нет, флиртует напропалую, а от свидания отказывается. Чует кошка, чье мясо съела!

– Тем более двигай сюда. Может, Маша даст парочку советов как женщина, исправит ваши неловкие ухаживания, – предложил Лев.

– Обижаешь, я вчера вон какую дамочку очаровал. Красавица, умница и состоятельная, – в трубке раздалось обиженное сопение.

– Это был не ты, а твой воображаемый лабрадор, – напомнил Гуров. – Так что давай, не томи, кушать хочется. Одну Марию я не оставлю, нужна твоя помощь.

– Сей момент, уже мчу, – откликнулся Станислав, который всегда был рад угоститься шикарным обедом из ресторана, а не дежурным борщом в местной столовой.

Через час на столе, покрытом потертой клеенкой, громоздились одноразовые упаковки из пластика.