— Алло, — произнес мужской голос.

Голос был хотя и мужской, но никак не Додика. И при этом какой-то запыхавшийся. Словно человек долго бежал. И остановился только для того, чтобы выслушать Маришу.

— Простите. А можно Додика?

— Хозяина этого телефона?

— Да.

— Тощего и с длинными волосами?

— Да.

— И зовут его Додик?

— Да! Да! Так можно его?

— Нет.

Ответ Маришу буквально сразил. И она тут же попыталась выяснить причину столь странного поведения своего собеседника.

— Почему? Ах! Кажется, я поняла! Вы украли у Додика этот телефон?!

— И зачем бы я стал с вами в таком случае разговаривать?

— Ну… Не знаю. Может быть, надеетесь на вознаграждение.

Ее собеседник не отреагировал. Вместо этого он деловито спросил:

— Скажите, девушка, а вы этому молодому человеку кто?

— В смысле?

— В прямом смысле. Кем вы ему приходитесь?

— А вам что?

— Если спрашиваю, значит, мне это важно. Он ваш родственник?

— Упаси бог! — вырвалось у Мариши.

— Не родственник? — оживился собеседник. — Тогда близкий знакомый?

— Нет.

— Друг?

— Нет.

— Любовник?

— Еще не хватало! Вы еще про жениха вспомните!

— Так он вам и не жених тоже? — Теперь в голосе собеседника звучало откровенное облегчение. — Совсем никто?

И Мариша решила сказать правду. Раз этому странному типу это так важно, пусть слышит.

— Да, он мне не жених, не родственник и даже не приятель. Просто случайный знакомый!

— Вот как! Отлично!

Мариша недоумевала. Разговор был какой-то беспредметный. И реакция у ее собеседника тоже была странная. С чего бы ему радоваться тому, что Мариша к Додику имеет лишь косвенное отношение?

— А я вам скажу, почему. Потому что в данный момент этот молодой человек мертв. И мне бы не хотелось, чтобы я стал для вас, так сказать, черным вестником. Тем более что у моего внука сегодня день рождения. Такой светлый день, а я тут с трупом на руках.

Некоторое время Мариша молчала. Что он ей сказал? Додик мертв? Как он может быть мертв, если они должны встретиться? И он уже опаздывает? И тут до Мариши дошло. Она ахнула. И вопросы посыпались из нее, как горох из дырявого мешка.

— Где вы находитесь? Как это случилось? Вы точно уверены, что он скончался?

— Еще бы! Парень весь синий.

— А врачи? Они что сказали?

— Врачей мы еще только ждем.

Подруги выяснили у словоохотливого гражданина, где случилось несчастье. И примчались. Благо это оказалось недалеко, всего в нескольких шагах от Катькиного садика, возле жилого дома, где шли реставрационные работы по отделке фасада. И потому дом был в лесах. И для пешеходов специальным навесом и заборчиком был огорожен кусок тротуара. Чтобы, значит, сверху на голову прохожим гражданам чего не упало. Или чтобы машина их не задавила, когда будут по проезжей части скакать.

Но Додик скончался не от упавшего сверху кирпича. И не по вине водителя-лихача. Никаких ран на его теле видно не было. И подруги только недоуменно качали головами.

— А как же это случилось? — спросила Мариша у невысокого бородатого дядечки, с которым и разговаривала по телефону.

Дядечка выглядел растерянным. Но попыток удрать не делал. Добропорядочный попался дядечка. А ведь прекрасно понимал, что по милициям теперь его затаскают. И свои дела у него на сегодняшний вечер были намечены, день рождения вот у внука. Дела теперь, ясное дело, все побоку. Но дядечка стоял на месте, никуда не уходил. Побольше бы таких сознательных граждан, жизнь стала бы куда легче и приятней.

— Сам не понимаю, как все произошло, — рассказывал он Марише. — Приятель ваш вроде бы шел себе спокойно. Нормально так ногами двигал. А я прямо за ним топал. Проход тут, как сами видите, узкий, только по одному и можно пройти. Вдруг вижу, шатается ваш друг. Но сначала думал, доска ему под ноги прогнившая попала или еще чего. Да парень-то молодой, выправится.

Но Додик вместо того, чтобы выправиться, начал заваливаться набок. А потом жутко захрипел, задергался и прежде, чем идущий за ним мужчина успел понять, что дело плохо, и предпринять меры, хотя бы вызвать «Скорую», Додик уже скончался.

— Он у вас припадочный был?

Откуда Мариша могла знать! Она и Додика этого видела только однажды. И то мельком! Но сейчас она его узнала. Без всяких сомнений, это был он. Странным образом смерть смягчила черты его лица. И разглядев парня хорошенько, Мариша даже почувствовала укол жалости. И еще кое-что почувствовала. Досаду она почувствовала. Вот что!

— Додику теперь хорошо! — пожаловалась она Инне.

— Как это? — обалдела та.

— Для него все земные проблемы закончились. А вот для нас с его смертью проблем только прибавилось.

— Как ты можешь так говорить? Человек умер!

— Он-то умер. А вот Ирочка пока еще жива. А как нам без Додика узнать, кто на нее покушался?

Инна задумалась.

— А ведь странно, да?

— Что?

— Он умер как раз в тот момент, когда собирался встретиться с нами. То есть с Ирочкой, но все равно с нами.

— Не трудись, — махнула рукой Мариша. — Я тебя поняла. В самом деле, очень странно и подозрительно.

И подруги уставились на Додика, словно он мог им еще что-то сказать. Поняв, что надежды их тщетны, они принялись шарить глазами по сторонам, словно пытаясь вычислить в толпе собравшихся зевак убийцу молодого человека. Но если тот и находился где-то рядом, подруги его не вычислили. И просто молча дождались приезда врачей.

— Умер! — заявил молоденький врач, явно только что со студенческой скамьи.

У него даже усы еще не начали расти. Вместо них над верхней губой торчали светлые волосики. Похоже, это был его первый выезд. Потому что выглядел он совсем растерянным.

— Сердечный приступ, скорей всего!

— Да что вы, Сергей Иванович! — перебила его медсестричка.

Она тоже была молоденькой. Но держалась куда уверенней врача.

— Какой же сердечный приступ? Очень похоже на отравление.

— Ирина Ивановна! Вы что себе позволяете?! — разозлился на нее врач.

А вполголоса добавил:

— Молчи, Ирка. Не то дома я тебе устрою! И родители не помогут. Накостыляю по первое число, не посмотрю, что ты у нас отличница, сестренка.

И ушел в машину. Советоваться с шофером, как им быть дальше. «Клиент» в их помощи не нуждался. Тут был нужен специальный транспорт. А медсестра осталась рядом с накрытым простыней телом. Она подняла веко, внимательно оглядела кожу на шее и на груди и озабоченно вздохнула: