Все идет хорошо. Поиски видения начались.

Я беру в руки барабан и начинаю мерно бить, ожидая, когда подействует зелье. Я стучу ладонями по натянутой коже, сначала медленно, чувствуя, как звук и вибрация проникают в тело. Время идет, и зелье из ведовских мухоморов впитывается в меня все глубже – в сознание и душу, – я учащаю барабанный бой. Быстрее, быстрее! Я чувствую, как меня поглощает тьма. Озеро и остров, леса и луга – все исчезает. Нас унесло прочь друг от друга. Теперь я буду существовать только внутри своей головы, пока действие магии не выпустит меня на волю и я не пущусь в странствия. Боль сводит живот и царапает горло. Меня обжигает собственное дыхание. Я слышу шум, жуткий вой бушующей внутри меня бури. Она становится все неистовее, все яростнее, сейчас она наверняка разорвет меня на куски! Я лопну и умру! Неужели тело не выдержит испытание? Неужели я задохнусь и буду низвергнута в вечную тьму?

Нет! Вот оно! Буря отпустила меня и вырвалась на волю. Мои странствия начались.

Я широкими прыжками несусь по летнему сенокосному лугу, цветущие травы возвышаются над головой, когда я пригибаюсь перед прыжком, и щекочут живот, когда подпрыгиваю в воздух. За мною никто не гонится. Я бегаю по лугу просто потому, что меня переполняет радость, потому что день прекрасен, потому что в полях поспевает благословенный урожай, потому что меня греет солнце. Ибо его лучи больше не режут моих глаз. Его золотой жар больше не обжигает кожу, не заставляет ее идти волдырями. Какая свобода! Мне больше нет нужды прятаться в тени, таиться в ночи. Я могу бегать среди щебечущих птиц, проноситься мимо пасущихся коров, пробираться сквозь душистые травы и цветы, которые источают свое благоухание при свете дня.

Я останавливаюсь, принюхиваясь, мой чуткий слух все слышит, мои зоркие глаза все видят. Вот что-то движется на фоне залитого солнцем горизонта. Это олень со стройными ногами и лоснящейся шерстью. Он странствует вместе со мной. Мгновение он смотрит на меня, потом, подняв голову, шевелит ушами. Я тоже слышу этот звук. Плачет женщина. Я беззвучно иду на ее плач, таясь в высоких травах, ничем не выдавая своего присутствия. Она стоит на коленях на краю озера спиной ко мне. Перед ней – колыбель. Она качается на изогнутых деревянных полозьях, но из нее не доносятся никакие звуки, и в ней нет движения. Когда я подкрадываюсь ближе, чтобы рассмотреть ту, которая рыдает над пустой колыбелью, меня вдруг останавливает другой звук. Дрожь земли. Галоп. К нам на полной скорости приближаются кони! Олень тоже почувствовал, как дрожит под их копытами земля, – он поворачивается и уносится прочь. Теперь скачущие кони уже видны. Сколько же их? Пятьдесят? Сто? Двести? Их так много, что не счесть. Я лежу лицом вниз, надеясь, что мчащиеся кони не раздавят меня тяжелыми железными подковами. Всадники кричат, ревут и размахивают тяжелыми мечами, атакуя, а перед ними стоит одинокая фигура – молодой человек на рыжем коне. Шея животного в поту, изо рта идет пена. На всаднике нет доспехов, в руках нет ни щита, ни меча. Он беззащитен. Я начинаю задыхаться, потому что узнаю его – это принц Бринах! Атакующие воины несутся прямо на него. Женщина поднимает голову. Она все видит, но не окликает его. Она не делает ничего. Ничего. Воины приближаются к принцу, и он вынужден повернуть коня и погнать его к озеру. Он погружается в воду все глубже и глубже, пока не заставляет коня поплыть, а потом, когда тот выбивается из сил, озеро поглощает их.

Тильда

Паб «Красный лев» находится в самом центре деревни Ллангорс. Это крепкая, солидная постройка с выбеленными известью стенами, выкрашенными черной краской оконными рамами и дверями и тремя дымящимися трубами. Тильда может легко представить, как усталые путники или желающие промочить горло фермеры сбивали с сапог грязь и, наклонившись, входили в низкую парадную дверь сто, двести и даже триста лет назад. Единственные уступки современности – бесплатный Wi-Fi и просторная парковка, хотя здесь по-прежнему есть и коновязь, поскольку в пабе любят останавливаться на обед те, кто занимается местным конным туризмом.

Дилан находит в зале несколько свободных столиков. Потолок здесь низкий, с выступающими черными балками перекрытия, под ним в камине весело пылает огонь, бросая отблески на окружающие латунные приспособления: кочерги, щипцы и совки, а также многочисленные, тоже сделанные из латуни украшения. Люди снимают теплую одежду и подходят к барной стойке, чтобы сделать заказ, либо садятся на обитые гобеленовой тканью стулья или на длинную деревянную скамью с высокой спинкой, занимающую все пространство у стены от камина до небольшого окна. Над стойкой висят две доски, на которых мелом написано сегодняшнее меню, обещая сытные, приготовленные по-домашнему варианты обедов. Тильда глазами пожирает список блюд. В зале слышится тихий гул дружески переговаривающихся голосов; местные жители стоят, прислонясь к барной стойке, наслаждаясь послеобеденной пинтой пива, а приезжие уплетают за обе щеки обед, утоляя голод после того, как все утро развлекались на морозе.

Все здесь кажется таким нормальным, приветливым и безопасным, что, читая меню, Тильда чувствует, как подступают непрошеные слезы.

Не будь дурой, Тильда Фордуэлз. Ты проводишь слишком много времени в одиночестве и ешь слишком много всякой дряни, если сама мысль о приличной еде из паба может заставить тебя распустить нюни.

Внезапно электрическое освещение становится тусклым и начинает мигать.

О нет! Только не здесь! Только не сейчас!

Освещение еще раз мигает, потом гаснет. Посетители паба издают дружный стон. Барменша щелкает переключателями, но, похоже, они не работают. Кто-то спускается в подвал, чтобы проверить щиток. Тильда подавляет желание повернуться и убежать. Она знает – должна что-то сделать. Должна хотя бы попытаться. Она закрывает глаза и старается дышать ровно и глубоко.

Сосредоточься. Успокой сознание. Ты можешь это сделать. Ты можешь.

Пока люди вокруг говорят что-то о бутербродах, о том, чтобы подбросить в камин побольше дров и найти свечи, Тильда стоит неподвижно, отделившись ото всех. И заставляет себя представить электрическую искру.

Давай же, давай! Работай, черт тебя возьми. Работай!

Слышится шипение, огни снова мигают, вспыхивают и продолжают гореть.

Ура!

Посетители разражаются аплодисментами и одобрительными криками. Тильда тоже хлопает в ладоши и восклицает, улыбаясь при мысли, что никто из этих людей даже не представляет, как она рада, что эти электрические светильники вновь горят.

– Что будешь пить?

Рядом стоит Дилан. Он приветливо улыбается, показывая белоснежные зубы, и в его блестящих глазах горит озорной огонек. Дайвер потирает руки и кивком показывает Тильде несколько находящихся над стойкой бара кранов.

– Майк настоящий специалист по элю и пиву. Его «Горный козел», пожалуй, немного крепковат, но тебе может понравиться «Блаженство туриста». Или «Овечий шампунь», он здесь весьма популярен.

– Похоже, ты и сам неплохой специалист по здешним напиткам.