Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спать я не ложился.
Над древней Нарикала занималась заря…
ШИОМГВИМЕ
Председатель профбюро нашего факультета, помимо сбора членских взносов, иногда, перед выборами, устраивал также экскурсии. Экскурсиями у нас обычно назывались коллективные хождения в кино и театры. На сей раз мы собирались в настоящий поход — в монастырь Шиомгвиме.
Тетя Марта снабдила меня четырьмя картофельными котлетами. От выдачи хлеба она воздержалась, сославшись на цивилизованных европейцев, которые, оказывается, картошку и макароны едят без хлеба. Некоторый недостаток в продуктах питания был щедро восполнен всевозможными наставлениями и предостережениями. Во дворе университета мои однокурсники уже ожидали автобуса. Ждать пришлось недолго — всего около часа с небольшим. Мы быстро заняли места, и шофер стал заводить машину. Мотор заклокотал, будто прополаскивал горло, потом чихнул и заглох.
— Эй, парень, иди-ка подсоби! — обратился ко мне водитель.
Я стал перед машиной и начал крутить ручку. Мотор молчал.
— Сойдите все с машины! — распорядился водитель. Мы сошли. В машине осталась одна лишь Цира.
— А ну давайте подтолкнем! Дружно!
— Раз, два — взяли!..
— Нажимай!
— Пошла!
— Поехали-и-и!
Машина задрожала, мотор чихнул, еще раз чихнул и, наконец, завелся.
— По местам! Мы снова заняли свои места. Машина тронулась и стала набирать скорость. Путешествие началось…
…Я сидел рядом с Цирой и искоса поглядывал на нее. Она не обращала на меня никакого внимания. Нестор нежно поглаживал прихваченный Отаром бочонок с вином. Отар беседовал с нашим экскурсоводом. Шота что-то напевал себе под нос. Я сидел, притаив дыхание, и, чтобы не беспокоить Циру, дымил в нос председателю профбюро.
— Вашаломидзе, дыми, пожалуйста, в другую сторону!
— Куда!
— Куда хочешь… А членский взнос у тебя уплачен?
— Уплачен.
— Когда же ты уплатил?
— Вчера! Забыл?
— Что-то не помню!
— Знаешь что? Или вырежь себе гланды, или запоминай лучше, не то я за себя не ручаюсь! Профбюро пересел на заднюю скамейку. Автобус выехал на Военно-Грузинскую дорогу.
— Взгляните направо! — начал экскурсовод. — Это — река Мтквари!
— Не может быть! — воскликнул Шота. — Вы уверены, что это действительно Мтквари? Нестор громко расхохотался и обернулся к Отару:
— Отар, не пора ли нам закусить? Я что-то проголодался. Ребята засмеялись.
— А сколько раз ты ешь в течение суток? — спросил кто-то.
— Сколько раз угостишь!
— Взгляните направо! — раздался опять голос экскурсовода. — Вы видите ЗАГЭС. Это наш электрический завод. Отсюда пускают ток.
— Сагол! — обрадовался водитель. — Наконец-то разобрался. А то напишут по одной букве — понимай, как хочешь! Вот ехал я прошлый раз, — вижу, огромными такими буквами выведено «ЗАГС», а рядом — «МАЧИ» или «МАЧА»', в общем что-то неприличное… Поди разберись, что это такое…
— Еще правее и выше, — продолжал польщенный экскурсовод, — мы видим монастырь Джвари. Монастырь построен в далеком историческом прошлом, однако он до сих пор еще не разрушился!
— А вы не знаете, когда он разрушится? — спросила Цира. Экскурсовод почувствовал подвох и промолчал. Спустя минуту он снова начал:
— С этим монастырем связана веселая и красивая легенда… Жил в монастыре монах — забыл, как его звали… Жил он отшельником, вдали от мирских сует…
А когда приходилось ему бывать по делам в Мцхета, спускался он по цепи: между монастырем и Мцхета была натянута такая, знаете, железная цепь… Вот однажды спускается монах по цепи и видит: девушка дивной красоты разделась и совершенно голая купается в Мтквари и Арагви.
— Одна — в двух реках? — усомнился водитель.
— Взгляните направо, здесь эти реки сливаются.
— Дальше, дальше!
— Взглянул наш монах украдкой на голую девушку…
— Взглянул-таки, старый хрыч?! — обрадовался водитель.
— Взглянул. А в те времена, заметьте, монахам не разрешалось глядеть на голых девушек…
— Ва! Выходит, монах нарушил правила! — посочувствовал водитель.
— Да. А к чему ведет созерцание голой девушки — об этом известно каждому из вас… Закружилась голова у бедного монаха, и полетел он вниз, в реку. И утонул, — чуть не плача закончил наш гид свою веселую и красивую легенду.
— И все? — спросил водитель. Экскурсовод кивнул головой. Да-а-а… Вот так нас губят женщины, карты и вино… Еду я недавно по проспекту, вижу — ангел. Без крыльев, но ангел, ей-богу!.. Только она была не совсем голая… «Гражданка, зову, — обернись!» Обернулась… И точно, как у того монаха, помутилось у меня в глазах… Бах! — и наскочил на «Волгу»!.. Ну, конечно, инспектор тут как тут! Инспектор — это наш бог. Только бог, говорят, с неба спускается, а инспектор появляется из-под земли… Ну, что дальше было, это вам неинтересно, — закончил наш водитель свою печальную и поучительную легенду.
— Взгляните направо! — очнулся экскурсовод. — Перед нами — Светицховели!.. Зодчему, который построил этот собор, по приказу царя отсекли десницу…
— Это почему же? — спросил Нестор.
— Интрига… Кто-то донес на него…
— Никак присвоил стройматериалы? — сказал водитель.
— А почему собор называется Светицховели? — . спросила Цира.
— Собор называется Светицховели потому, что… Нет, вы действительно этого не знаете?
— Не знаю!
— На этом месте когда-то стоял столб…
— А откуда взялись животные? — спросил Нестор.
— Дикие животные жили в окрестных лесах! — разъяснил Шота.
— Взгляните направо! — крикнул экскурсовод. — Здесь похоронен наш национальный герой Арсена Марабдели!
— Ва! Сагол, Арсена! Его я знаю! — воскликнул водитель и тут же с подъемом продекламировал:
Сел на лурджу наш Арсена, Гарцевал, скакал проворно. Самоцветы подарил ей, Дорогие украшенья. все, что взял я у богатых, Роздал тем, кто обездолен!
К полудню мы подъехали к селению Дзегви. На пароме переправились через реку и стали взбираться по склону Шиомгвимской горы. Шли группами. Я неотступно следовал за Цирой, но она ни разу не взглянула на меня. Я чувствовал — после той ночи Цира избегала меня. Я очень любил Циру и хотел, чтобы мы остались в хороших отношениях, кроме того, я знал, что и Цире не хотелось ссориться со мной. Но мы почему-то боялись быть вместе, боялись друг друга…
— Зурико! — кричит Нестор. — Отстань от девочки, видишь, она не обращает на тебя никакого внимания! Иди сюда, помоги нам!
Я присоединяюсь к ребятам, которые, обливаясь потом, по очереди тащат бочонок с вином. Цира идет впереди всех. Она то и дело нагибается, срывает цветы. Я очень люблю цветы. Я могу весь день смотреть на один цветок и видеть усеянную цветами поляну; могу весь день бродить по полю и не видеть там ничего, кроме одного цветка; могу часами лежать, глядеть в небо и видеть там одни цветы… Я люблю цветы, но не могу смотреть, как их срывают. Мне противны сорванные цветы — они напоминают похоронный венок…
В монастырском саду нас встретил