Вот ведь обрадовал-то, а. Я поворачиваю голову, чтобы видеть Джанну. Лицо у нее странное, сосредоточенное и, кажется... сердитое?

- Больно? - спрашиваю я.

- Ерунда, это только эхо твоих ощущений, - говорит она. - Но кажется, ты должна кое-что мне объяснить.

- Да? Разве? - я стараюсь говорить безучастно, а сама с трудом сдерживаю любопытство. Она что-то почувствовала? Интересно, что? Спрашивать я не хочу, потому что, кажется, у Джанны ко мне претензии. Ну... да, я умудрилась выйти замуж, не приходя в сознание. Учитывая, что мы с ней тоже связаны браком, да, наверное, ее претензии в какой-то мере обоснованы, но...

Да нет, не обоснованы. И это она, для начала, должна объяснять мне, как же это все так получилось, что я до сих пор не знала, что мы с Джанной поженились. Почему такую важную информацию я должна узнавать на бегу, восстанавливать по крупицам в тот момент, когда мне и так есть о чем заняться!

- Мне кажется, что да, - сдержанно кивает Джанна. - Что у тебя с Даном?

Вот теперь мое время признаваться в грехах, да? Вот тогда и посмотрим, чего стоит раскаяние Джанны. Мне по-прежнему кажется, что мой проступок куда меньше — в конце концов, я Дана спасала! Как могла, так и спасала. Если Джанна решит, что для нее это чересчур, ну что ж... значит, зря я понадеялась, что мы можем что-то восстановить. И брак тут ничего не меняет, жили же мы как-то порознь до сегодняшнего дня — и ничего.

- Я вышла за него замуж. Чтобы вытащить оттуда. А больше между нами ничего нет. А, хотя есть! - каяться так каяться. - Он меня сегодня поцеловал. Один раз. Думаю, поэтому я и смогла его вытащить.

- Ты врешь. Он должен был как минимум сделать тебе предложение. Значит, у вас что-то было?

- А если даже так? - спросила я, отводя от нее глаза. - Ты считаешь, я чем-то тебе обязана? Ты считаешь, за прошедший год у меня не могло быть ничего и ни с кем? С чего вдруг?

- Но ты же знаешь... - Джанна запнулась. - Мы же... у нас же брак, и... как ты могла, Глена?

- Да запросто я могла. Я только сегодня узнала, что у нас был какой-то там брак! - я говорю тихо и радуюсь, что вокруг никому нет до нас дела. Мне постепенно становится больнее, а я сама становлюсь все злее. Боги, там Зверин Дана спасает, а мы выясняем отношения! - Ты же не соблаговолила мне сообщить об этом! Я считала себя совершенно свободной от тебя.

- В смысле?! - восклицает Джанна, я шикаю, и она сбавляет тон. - В смысле — свободной?! Ты соображаешь, что говоришь? Ты сказала, что готова отвечать за меня перед богами! Ты — за меня, я — за тебя! Как мы можем быть свободны друг от друга?!

- Да вот так. Я просто решила, что это был сон, и забыла его. Меня же никто не предупреждал, что у нас ночь некромантских мистерий! - я чувствую, как ее ладонь все больше напрягается в моей, и с сожалением отпускаю ее. Ну, не судьба, так не судьба.

Джанна снова хватает меня за руку.

- Не геройствуй, сдохнешь же так.

- Не сдохну, - говорю я, хоть и не уверена в этом. Но лучше я все-таки сдохну, чем сейчас буду соглашаться, чтобы Джанна сидела рядом и кипела праведным гневом. Нет у нее никакого права на гнев. Что бы я ни учудила — все равно нет и не будет еще очень долго.

- Как можно не запомнить визит на Другую сторону?! - негодует она.

- Да запросто, как видишь, - боль становится еще немного сильнее, и я все больше хочу закончить этот разговор. С ума сойти, я ведь его на самом деле ждала! Я надеялась на него! Я ожидала извинения услышать — и что в итоге? - Джанна, спасибо тебе большое за помощь, но... если я тебя не устраиваю, уходи. Насколько я помню, разводы и у восточных богов существуют. Если не сдохну — разведемся. Если сдохну — будешь вдовой.

- Много ты понимаешь, - шипит Джанна. - Такие браки на земле не расторгаются! Их заключили сами боги, а не люди! Эта связь чуть ли не крепче кровной!

- Да наплевать. Кровную мне уже доводилось рвать, порвем и эту.

- Ты не понимаешь, о чем говоришь!

Я очень хочу ответить ей что-нибудь язвительное, но боль наваливается с новой силой, и я теряю способность нормально разговаривать. Отлично поговорили. Просто замечательно. И с чего я взяла, что Джанна будет передо мной извиняться? Ах, да, она ведь очень просила меня ее простить. Ну, хватило ее, видимо, ненадолго.

23. Летославль, год назад

Последние месяцы до сессии давались мне тяжело, как никогда раньше. Мне было трудно сосредоточиться, я дольше запоминала самые простые приемы и даже не могла сама себе честно ответить: это из-за потери семейных украшений и их поддержки - или из-за потери самой семьи? Мне пришлось напроситься на дополнительные практические уроки к Грозовской, которая вела у нас собственно специальность, и еще отдельно ходить на полигон, тренироваться. Нет, огонь не изменил мне, хотя я этого почему-то боялась — слишком стала смурная и слезливая для огневички. Огонь меня не оставил, но контролировать его я стала гораздо хуже. Дважды я загоралась, когда