Она встретила Марину в дверях, за локоток, обдав сладковатым запахом пудры и еще какой-то древней косметики, подвела и усадила в креслице, доброжелательно осмотрела, сразу, конечно, заметив неровности физиономии, – и при этом так ласково и неопределенно ворковала на низах, что Марине стало жутко. Почувствовала она себя Машенькой, которая шла-шла себе в счастливую сказку, да вот и пришла, а сказка страшная, про лес и ведьму в каменном доме. Тамара Максимовна на ведьму не походила совсем – скорее, на чуть переодетого петровского гренадера. Все равно было понятно, что захочет – сожрет. В полуприседе.

Пока, похоже, не хотела – и на том спасибо.

Тамара Максимовна поинтересовалась, откуда Марина родом, надолго ли намерена обосноваться в Брежневе, удовлетворенно кивнула спокойному ответу: «Надеюсь, дольше, чем на обязательную отработку» – и заверила, что Марине здесь понравится: школа, без хвастовства скажу, престижная, коллектив хороший и молодой, хоть на вашем фоне, конечно, предпенсионно выглядит, ребята славные, город интересный и перспективы огромные. Устроились нормально?

Она чуть задержала взгляд на припухшей щеке Марины, и та решила объяснить – не вдаваясь в подробности:

– В целом да, но там ремонт еще и кое-где даже опасно.

Зря она это сказала – в голове хрипло заныл Кутуньо, и Марина поняла, что сейчас затрясется и, возможно, устроит полноценную истерику, как в кино. Самое время и место. Она торопливо уставилась в окно и спросила – кажется, впопад и удачно – про укромные места и магазины по соседству, куда старшеклассники могли на беду себе и преподавательскому составу бегать за куревом и другими предосудительными удовольствиями. Тамара Максимовна покивала и сказала, что это, вообще-то, проблема завуча по оргвоспитательной работе Зинаиды Ефимовны, она вам и всем остальным об этом подробнее и расскажет на первом совещании. Сейчас у нас летняя практика на пришкольной территории, девочки работают с кустами и деревьями, мальчики обновляют спортплощадку, а Зинаида Ефимовна следит, как за лето изменились маршруты, проложенные к неподобающим местам. Пока они сосредоточены в одном месте – продовольственный на первом этаже высотки, рядом стройка, видите, и небольшой пустырь, он отсюда не просматривается. В общем, проще от первого звонка до последнего учеников с территории школы не выпускать. О продленке особый разговор, но это уже потом. Вы лучше скажите, Марина Михайловна, классное руководство потянете?

Марина Михайловна испугалась и вопроса, и того, что не понимала, какой ответ лучше. Скажет, что потянет, – покажет себя легкомысленной хвастуньей; скажет, что не потянет, – безответственной трусихой.

– Я могу, – сказала она, помедлив.

– Хорошо. Будем это иметь в виду. Тонкое место у нас только одно, восьмой «в», но там пока Зинаида Ефимовна взяла на себя классное руководство. Если к Новому году не передумаете, вернемся к этом разговору, хорошо? Вот и прекрасно. А в остальном обходимся пока, еще четвертый «г» пристроили – и на этом, слава те господи, всё, хоть и по сорок человек в классе. Спасибо, у нас требования особые, физмат-направление все-таки, в обычных-то школах, где всех брать приходится, первые классы уже до буквы «е» доходят, а через пару лет, наверное, и до «л» доберутся. Представляете?

Марина представила и вздрогнула:

– Это сколько же народу в школе получается?

– У нас почти стандарт, тысяча сто. В тридцать восьмой полторы тысячи, и в каждом классе по сорок пять человек.

– А… преподавать как?

– А вот так. В общем, Марина Михайловна, еще раз поздравляю вас с распределением. Понимаете?

– О да, – с чувством сказала Марина и растерянно рассмеялась.

– Ну и сразу, вы уж простите, интимный момент. Давайте договоримся не беременеть минимум три года.

Она смотрела на Марину, не пытаясь смягчить слова хотя бы намеком на улыбку или понимающий прищур. За себя-то я ручаюсь, подумала Марина, стараясь не психовать, а вот за тебя не готова.

Тамара Максимовна то ли досчитала до нужной цифры, то ли сочла требование воспринятым и продолжила:

– В противном случае придется рассматривать вариант ухода по собственному желанию. Вы можете сказать, что это не единственный вариант, и будете правы, но уж поверьте старухе: остальные хуже. Ни мне, ни вам не нужны сложности, правильно? А они будут, к сожалению, если не вести себя разумно. В этом вопросе я, к сожалению, накопила такой опыт, что обсуждать нечего. Просто условимся так, хорошо?

Она внимательно посмотрела на Марину, дожидаясь, видимо, хотя бы кивка; не дождавшись, кивнула сама, нависла над исчерканной карандашами и тремя пастами простынью с расписанием уроков и осведомилась:

– У вас как, немецкий основной?

Марина поморгала и сказала вполне спокойно, как ни странно:

– Да нет, одинаково, французский могу в том же объеме.

– И это хорошо. То есть пока не пригодится, у нас французские группы небольшие, но на будущее… на будущее… В общем, смотрите, получается так: в первом полугодии у вас пятнадцать групп, порядка тридцати уроков в неделю. На самом деле будет поменьше, группы из параллельных классов постараемся объединять, так что получается четыре часа в день, ну или пять часов, если получится вам пятидневку выкроить, с одним свободным. Но этого не обещаю, сами понимаете.

– Да не надо, что вы, спасибо, – смущенно сказала Марина. – Рано мне еще преимуществами…

– А вы не волнуйтесь, мы свое возьмем, – пообещала Тамара Максимовна с полуулыбкой. – Вы ближайшую неделю заняты вообще?

– Да н-нет.

Тамара Максимовна, прищурившись, пробормотала:

– Хотя, наверное, и так справимся… Я это к чему – может, понадобится ваша помощь на летней практике как раз, просто последить за ребятами, чтобы балду не пинали. Этот-то опыт, я так понимаю, вы за лето наработали.

– О да, – с гордостью подтвердила Марина.

Она, кажется, совсем пришла в себя, а про неприятное условие решила не думать. Мало ли на свете неприятных глупостей, которые нас не касаются.

– Хорошо. Тогда завтра подойдите, пожалуйста, будет понятно, вернулся ли все-таки Сергей Вячеславович, – он предупреждал, что может опоздать из отпуска, но поклялся сделать все возможное… да.

Марина заверила, что непременно подойдет и что, даже если окажется невостребованной, готова помогать на участке и спортплощадке оставшуюся летнюю неделю, а потом прибежит тридцатого и тридцать первого и подметет-вымоет что надо, а Тамара Максимовна сообщила, что до такого уж не доходит обычно, и вообще, вам же свое жилье обустраивать надо, я забыла, вон какие страсти у вас. На этой щекотливой ноте Марина вскочила, не быстренько, но как уж смогла – вернее, как позволила директриса, – закруглила разговор и, трижды попрощавшись – дважды поклонившись, покинула школу.

Ноги немножко тряслись, но вроде вышло неплохо.

Виталика внизу, конечно, не было. Хорош ухажер, подумала Марина, с недоумением чувствуя, что настроение не портится даже, а валится ниже колен, в узкие туфли, наполненные гулом и резью. Обещал весь день рядом быть, раз уж военкомат, куда он с утра намыливался, не принимает – по телефону сказали, мероприятие у них сегодня, не будет нужного офицера, – и вот вам рядом. В самом деле не воспринимает человек команд «рядом» и «сидеть», как и собственных обещаний.