* * *

– Гидрофоны слышат торпеду, пеленг два-три-ноль! Вражеская торпеда на пеленге два-три-ноль! – выкрикнул акустик. – Ее поисковый гидролокатор в активном режиме!

Сато резко повернулся в сторону гидролокационного поста, и на тактическом дисплее тут же появился новый предмет. Черт побери, ведь «Курошио» передал, что в районе никого нет, а подводная лодка всего в нескольких милях.

– Включить средства противодействия! – послышалась команда капитана «Мутсу». Через несколько секунд с кормы в воду ушла приманка «никси», спроектированная в Америке. – Вертолету – взлет!

– Брат, я сейчас занят. Желаю мягкой посадки. Конец связи. – Радиоканал отключился, и наступило молчание.

Сначала капитан Сато решил, что неожиданный конец разговора объясняется тем, что у брата действительно неотложные дела, затем посмотрел вниз и в пяти милях под собой увидел, как эсминец резко повернул влево и за кормой его поднялся огромный пенящийся бурун, что указывало на внезапное увеличение скорости.

– Что-то у них произошло, – произнес он в интерком.

* * *

– Мы взяли его. Одной торпедой или обеими, – сообщил офицер огневой группы.

– Цель увеличивает скорость и поворачивает налево, – послышался голос акустика. – Обе торпеды замкнулись на цель и сближаются с нею. Они еще не начали работать в активном режиме.

– Первая в двух тысячах ярдов от цели. Третья в двух тысячах двухста. Обе движутся прямо к цели. – Взгляд старшины не отрывался от дисплея управления торпедами. Он был готов в любой момент взять управление на себя в случае ошибки системы автоматического наведения на цель. В настоящий момент торпеда представляла собой миниатюрную подлодку, передающую на экран перед старшиной точное гидролокационное изображение. Она превращала ее в своего рода камикадзе, действующим на расстоянии, причем даже не одним, а двумя – искусство, отточенное им во время игры на корабельной системе «нинтендо». Клаггетт с удовлетворением отметил, что командир японского эсминца даже не пытался обнаружить подводную лодку, а прилагал все силы, чтобы спасти свой корабль. Ну что ж, это зов судьбы, не правда ли?

* * *

– Еще одна по носу, пеленг один-четыре-ноль!

– Они накрыли нас, – произнес капитан, глядя на дисплей и считая, что его атаковали, по-видимому, две подводные лодки. И все-таки надо попытаться уклониться от торпед. Он приказал положить руль на левый борт. «Мутсу» с тяжелыми надстройками, как и у американских эсминцев типа «иджис», резко накренился на правый борт. Едва корабль выпрямился, капитан приказал дать полный ход, надеясь, что торпеда пройдет за кормой.

* * *

Это не могло быть ничем, кроме морского боя. Картина его оставалась позади, поэтому Сато отключил автопилот и круто повернул самолет влево, дав сигнал второму пилоту предупредить пассажиров о необходимости закрепить пристежные ремни. Он отчетливо видел при ярком свете луны, находящейся в последней четверти, что происходит далеко внизу. «Мутсу» закончил резкий поворот и тут же начал другой. На кормовой палубе вспыхнули мигающие огни – это на палубе эсминца раскручивался несущий винт противолодочного вертолета, пытающегося Алететь и атаковать подводную лодку противника, трусливо подкравшуюся к гордому и красивому кораблю его брата. Сато с удивлением заметил, что эсминец замедляет ход, его винты включены на торможение, и не мог понять, почему предпринят этот маневр. Разве для боевых кораблей не действует та же простая аксиома, что и для самолетов, – скорость – это жизнь…

* * *

– Громкий кавитационный шум, по-видимому, включен задний ход, – сообщил старший акустик. Техник огневой группы опередил Клаггетта:

– Теперь это не имеет значения, сэр. Обе торпеды замкнулись на цели. Ощущается постороннее магнитное влияние – они, должно быть, выпустили приманку вроде нашей «никси», верно?

– Правильно, старшина.

– Ну что ж, мы знаем, как действует эта кошечка. Первая торпеда в пятистах ярдах от цели и быстро сближается с ней. – Техник отсек один из проводов, позволив первой торпеде самой искать цель. Она всплыла на глубину тридцать футов, включила бортовой магнитный искатель, нашла мощное магнитное поле и помчалась к нему в автономном режиме. Цель росла и росла…

* * *

Вертолет, мигая габаритными огнями, только что взлетел с застывшего на месте эсминца. Мгновение растянулось, казалось, в вечность, затем корабль снова начал разворачиваться, и тут с обоих бортов перед мостиком, рядом с вертикальными установками ракет «корабль – воздух», прогремели мощные взрывы, сопровождающиеся ослепительной зеленой вспышкой в воде. Остроконечный профиль корпуса осветился странным смертельным пламенем. Эта картина на долю секунды запечатлелась в воображении Сато, затем взорвались одна или несколько зенитных ракет «Мутсу», и тут же последовал взрыв всех сорока ракет. Носовая часть «Мутсу» распалась. Через три секунды последовал новый взрыв, и когда белая пена улеглась, на поверхности виделись только пятна горящей нефти. Эсминец погиб так же, как и его тезка в гавани Нагасаки в 1943 году…

* * *

– Капитан! – Второму пилоту пришлось силой вырвать штурвал из рук Сато, прежде чем «боинг» окончательно потерял скорость. – Капитан, у нас на борту пассажиры!

– Там мой брат…

– У нас пассажиры, черт побери! – Второй пилот взял управление на себя, перевел авиалайнер в горизонтальный полет и посмотрел на гирокомпас в поисках требуемого курса. – Возьмите себя в руки, капитан!

Сато повернул голову, огляделся по сторонам кокпита, затем снова посмотрел вниз на то, как исчезает вдали морская могила его брата. Самолет опять направился к югу.

– Извините меня, капитан Сато, но нам тоже нужно выполнять свой долг. – Он включил автопилот и положил руку на плечо капитана. – С вами теперь все в порядке?

Сато посмотрел вперед, на пустое небо, затем кивнул.

– Да, со мной все в порядке. Спасибо. Теперь со мной все в полном порядке, – повторил он более твердым голосом. Многовековые традиции требовали, чтобы он не показывал своего горя. Их отец пережил гибель эсминца, стал командиром крейсера и погиб на нем недалеко от Шамара, пав жертвой американских эсминцев и их торпед… И вот теперь снова…

* * *

– Что это был за звук, черт побери? – спросил капитан третьего ранга Угаки у своего офицера, начальника гидроакустической службы.

– Взрыв двух торпед, где-то на юге, – ответил младший лейтенант. – Они потопили «Мутсу».

– Кто? – последовал резкий вопрос.

– Кто-то не обнаруженный нами, капитан, – нерешительно произнес акустик.

– Поворачиваем на юг, скорость восемь узлов.

– Но при этом мы пройдем прямо через то место, где погиб…

– Я знаю.

* * *

– Он несомненно потоплен, – доложил старший акустик. Сигнатура на экране ясно показывала это. – Никакого шума машин от подшипников гребных валов, только шум разрывающейся стали и затем мощный вторичный взрыв. Он потоплен, сэр.