облаченья тела и вовсе не случается почти что никогда. И здесь просматриваются любопытные особенности, на которые впору обратить достойное внимание. И так, как стало известно благодаря рыжеволосому двоюродному братику с сестричкой, рыжие волосы не только завитушками курчавятся, но и избыточной длинной обычно всё-таки не отличаются. Родители, насколько помню, сами какой-либо особой склонностью в сторону избыточно рыжего спектра собственных волос не отличались. У матери, носившей постоянно жёлтую косу, при некоторых признаках курчавости, волосы скорее впору было бы назвать именно светлыми, и всё же то, что там росло на теле, можно было бы хотя бы попытаться посчитать пригодным для рождения таких рыжеволосых, ну, как те, какими получились в результате дети. Отец отличался волосками редкими, чуть-чуть курчавившимися, а также тем, что был еврей, и явно и открыто это признавал. И вот, такое продолженье рода! Волосы огненные, у сестры почти что красные и чуть волнистые, и тоже, сколько помню, косу заплетала. А между тем у брата огненный волосяной покров на голове курчавился по ходу жизни так, что эти волоски, закручивающиеся в настоящие спирали, насколько понимаю, с точки зрения сторонних наблюдателей, по жизни отличавшихся обычной прямотой волос, даже смотрелись как-то неестественно. И кожа отличалась редкой белизной, а так как и сестра, и брат, на Солнце сразу же сгорали, скорее отличалась красными оттенками и с постоянством облезала. Присутствовала так же и своего рода точечная разница в расцветке в целом всех волосяных покровов, и на руках, и на плечах, и на других участках тела. Одни участки кожного покрова проступали красноватыми пятнышками на более жёлтом, были и пятнышки, выглядевшие жёлтой россыпью на красноватом.

Здесь что ещё можно добавить из того, что происходит ныне. В процессе постоянного и каждодневного мытья с головы до ног что отмечается с завидным постоянством — так это сколько скапливается в сливе всяческих волос. То есть, пока что лысины в прямом подобном украшении обличия не появилось, возможно волосы немного поредели, но и только-то, но при таком частом мытье оволосения облезает прямо скажем много. С чего бы это, просится вопрос? Зачем, и почему? То, что сама поверхность тела при таком мытье изо дня в день меняется заметно более активно, вот это-то сомнения не вызывает. Тело как будто обновляется. Но волосы, от этого зачем с такой активностью, меняя, так серьёзно избавляться?

Следует быть как можно более внимательным к самым различным мелочам. С постоянством опираться на то, что просто так что-либо, как-то, где-то и вокруг ни в коем случае не приключается — всегда у приключившегося существует некий веский повод почему-либо произойти, и если в следствие каких-то там причин пока не видишь, почему, то просто, уж во всяком случае пока, всё ещё недостаточно поднялся здесь в вопросах понимания случающегося, и вот поэтому всё так происходящее для глаз с постоянством выглядит набором из случайно приключившихся событий. Всегда старайся преуспеть в вопросах осмысления первопричины некого последствия, особенно если подметил повторяемость такого рода приключающихся следствий, и это, и практически всегда, окажется лишь исключительно на пользу, и для такого вот теченья жизни, строящейся от события к событию, и для самого смотрящего при качественном улучшении личности.

Всё это писанина специфическая, очень специфическая, вот это несомненно точно, очень точно. Так что, если продвинетесь, ну, хоть немного, и в вопросах увеличения своего внимания к прочитанным Словам, как и глобализации чарующего понимания того какого-никакого смысла, что те Слова в себе несут, и, в результате, вдруг поймёте так хоть что-нибудь по факту нового прочтения, переработки текста, вот и хорошо! Так как после такого столь внушительного подвига любой окажется за вас искренне рад и счастлив. И даже трудно описать, какими искренне радующимися и счастливыми, сплошь за самих себя, окажетесь после такого сами, все любопытные, читавшие написанные здесь Слова!

А это, кстати, выглядит, по-своему, чем-то из разряда перечня забот. Теперь, когда возможность появилась оглянуться и представить, в чём будет заключаться то или иное испытание, заботой донимающее, чем надо самого себя не ублажить при прохождении таких духовных тонкостей, чтобы потом именно преуспеть в конечном результате, и вот, когда вот так на всё посмотришь, всё-таки, а как-то ну почти не получается не согласиться, что среднестатистическому человеку в такие игры поиграть почти никогда не захочется, или если в такое играть, то точно не по полной и не до конца.

ГАРМОНИЯ, (специально создаваемое начало).

И было сказано, чтоб взял и написал вот эту книгу. Но здесь утверждать возможности нет, что книга написана для таких, у кого достанет интереса сей текст прочесть после того, как написанное претерпит все отпущенные правки, которые всему подобному и по определению пристали. И главная причина по данному поводу испытывать неуверенность прежде всего заключается в том, что, как выяснилось по ходу самого написания, создание книги не предполагает никакого резюмирующего и завершающего общего конца. Написать всё после чего упокоиться в некоем виде всепоглощающего с радостью полной блаженства в данном случае невозможно. Даже если и не создаёшь чего-либо особенного-нового, ранее написанное необходимо снова, снова, снова перечитывать, с изрядным постоянством занимаясь качественным улучшением до этого когда-то написанного. И улучшение, во всех возможных направлениях, при всём подобном перечитывании и переписывании происходит. Кстати, именно поэтому настолько важно, если возникло желание прочитать книгу, всегда иметь для надлежащего ознакомления самый последний сообразно времени фиксации-записи возможный вариант вот таким образом когда-то переписанного. Теперь скажем несколько слов о том, что это там за книга, и о чём написана, и почему было предельно важно, чтобы, столь основательно и много потрудившись, такое всё-таки по ходу дела написали. Что ж, в отношении последнего ответ напрашивается поразительно элементарный — всё дело в том, что эта книга в содержании дарует некие ответы на вопросы, ответы на которые до сих пор дарованы обычным людям небыли. Опять необходима оговорка — возможно что среди читающих найдутся и такие, которых утверждения, дарованные книгой, задевают и, может быть, даже заставят возмутиться, вот всем таким и сразу первый помогающий совет — прежде чем в крик вдаваться, оглянитесь и окиньте взглядом то, что было, после чего попытайтесь, видя всё случившееся раньше прошлое, прикинуть, а когда в последний раз живущих попытались одарить подобным вот таким очередным написанным? Давно? Ответ простой, такое приключилось удивительно давно. С тех пор, как Мухаммад принёс всем свой Коран прошло заметно больше половины целого тысячелетия! Да и до Корана такого рода появления каких-то новых толкований с наставлениями если случались,