Даже лекарства никакого нет. Эта дрянь без шанса уничтожит организм, — Со лба Фрейдена начал капать холодный пот, — Чуме плевать сколько людей выкосить. Хоть целый остров, будь то бедняков или аристократов, сильных или слабых. От всего этого нужно держаться как можно дальше…

— Именно, — Резко ответил ему Хатиман, тут же приковав к себе окружающее внимание, — Ты, еблан, опять забыл поразмышлять перед тем, как паниковать. Перед тобой человек, который жил на острове больше недели, — Хати кивнул головой в сторону девушки в броне, которая от слов правда не слабо так напряглась, — А если и этого недостаточно, то есть и сам Фейн. Он здесь живет дольше остальных, и думаю еще жив. Просто не подходи к этому фиолетовому дыму…

— Откуда ты знаешь, что Фейн жив, а эта девушка не прячет за броней уродливые последствия чумы? — Сжав бортик до треска досок, Фрейден поднял на Хатимана взгляд, который был уже словно на грани сознания.

— Ты уверена, что он жив? — Но Хати же лишь повернувшись к девушке в броне, своим вопросом получил от нее сдавленный кивок, чего ему целиком хватило. До того, что девушка могла быть обезображена, ему дела не было, и со спокойным лицом он развернулся лицом к острову, и…неспешно двинулся вперед, — Мне и этого достаточно. Я достану и Фейна, и то за чем мы приплыли сюда. Можете разбираться с остальным, как хотите, я уже говорил, что помощи с моей стороны вы не получите.

Откровенно забив на желание Фрейдена, и на то, что в целом желала команда, он беззаботно двинулся вперед, лишь держась за свою катану — того единственного, с кем он мог сейчас поговорить. Но отойти далеко он все же не сумел. Прямо ему в спину прилетел крохотный камешек, заставившись на секунду остановиться, а следом и со странным взглядом развернуться назад…с ходу же он понял, что камушек кинула девушка.

— Ты должен серьезно воспринимать желания своей команды. И в частности желание того, кто уже пострадал от чумы…как он и сказал, ты не особенный, и если даже не чума убьет тебя, то монстры Фейна. Это ты еблан, раз не понимаешь этого.

— …Ты скрываешь лицо из-за какого-то правила из своей родной странны?

— Как ты понял? — Тут же странным тоном спросила девушка, непроизвольно даже поднеся руку к единственной катане, которая висела у нее на поясе. Вместе с ней же сразу совершенно непонимающие взгляды показали и Бароны, не понявшие как это касается темы, и как он догадался. Лишь Пандора через пару секунд медленно приоткрыла глаза.

— Предположил, что ты бы сняла конченный шлем, когда на улице стоит такая жара. От чумы он ведь тебя не защищает…так что в целом, не тебе говорить о том, что кто-то еблан, раз ты придерживаешься такого невероятно конченного правила. Завали свой ебальник, и не открывай его больше в мою сторону, я не переношу людей, которые придерживаются любого тупорылого правила. Еще скажи, что ты давала самурайские клятвы, молекула.

— …Да я… — И только девушка подрагивающей рукой схватилась за катану…как все окружающие поняли, что на их глазах у Хатимана появился новый враг.

— Да…ты молекула.

Глава 101

— Слушайте, давайте без этого, — Потирая ручки, попросила стоящая между двумя огнями Пандора. С далеко не самым счастливым лицом она смотрела на всю картину в целом, как на разозлившуюся девушку, так и на мудацкого Хатимана, который намеренно выводил людей из себя. То, что могло здесь начаться, ей не сильно нравилось, — Хатиман всегда так себя ведет, его слова просто ветер, на который не нужно обращать внимания…слушай, а как тебя зовут, — С фальшиво-доброй улыбкой Пандора уставилась на девушку в броне, как…

— Среди нас двоих, только у тебя слова имеют вес белого шума, — Раздался еще более раздраженный голос Хатимана, из-за чего Пандора лишь еще чуть сильнее натянула лыбу на лицо. Правда девушка, на которую она смотрела, в ответ на это сжала свою катану еще сильнее. Впрочем, рука точно так же начала подрагивать куда активнее.

— Ты унижаешь и членов своей команды, и меня, и мои идеалы. Я знала, что аристократия мерзкая, но не была с ней знакома…я разочарована, — Впрочем, тон самого голоса у девушки наоборот, стал более стальным. Жесткость граничилась с раздражением, из-за чего Пандора непроизвольно отошла в сторонку, незаметно при этом потянувшись к небольшой сумочке на поясе, — Однако знай. Избила я тебя не из-за того, к кому ты принадлежишь, а из-за того, как ты себя ведешь.

И сказав свои последние слова, девушка в мгновение ока удивила всех. Попросту резко высунув свою катану, в ее руке заодно неожиданно образовалась и какая-та лента, которая тянулась прямо до Хатимана, и крепилась к месту, куда ранее коснулся ранее брошенный ею камушек. А уже в следующую же секунду девушку резко потянуло к Хатиману с такой силой, что ее ноги тут же оторвались от земли. Словно кто-то ее неслабо так дернул.

Правда…долететь была не судьба. Одновременно с тем, как Хати заметил около себя ленту, и резким взмахом руки больно легко ее разорвал, так сразу же Пандора резко бросила сам мешочек прямо в быстро пролетающую рядом девушку. Попала она прямо ей в голову, из-за чего мешочек быстро вспыхнул словно во взрыве, и обдал весь шлем красной пылью. Как результат, девушка тут же свалилась на землю.

— Кха-кха-кха! — А следом и вовсе тяжело закашлялась, схватившись при этом за свое горло. Под сущие молчаливые взгляды всех людей, она начала прямо-таки извиваться на земле и страдать, пока какое-то время смотрящий на нее Хатиман не скосил взгляд к Пандоре.

— Через десять секунд ей резко полегчает…просто не хотела, чтобы она нападала на тебя, — Под конец так и не убрав от себя взгляд Хатимана, она махнула на него рукой, и пару секунд смотрела на девушку, пока в конце концов ей действительно резко не стало легче. Попросту разгладившись на земле, она очень учащенно задышала, крепко держась при этом за свой шлем. Словно в желании снять его, — Прости за это. Можешь не верить, но так я помогла тебе.

— Не извиняйся перед идиотами. Ей плохо, а она и шлем снять не хочет. К тому же, надеется на какую-то тупорылую силу фрукта… — Безразлично ответил ей Хатиман, и под слегка нахмурившиеся взгляды Баронов просто развернулся снова назад, и поплелся в сторону острова. От такого поведения все лишь недовольно насупились, тогда как Либал даже сжал кулаки. Только и вспомнив то, какую речь он