сценарий. То же самое и с понравившимся мне парнем. Думаешь, сказал: «Извини», и на этом всё кончено? Ни за что!

Ван Ян пренебрежительно скривил рот и хотел было как-нибудь едко ответить, но это был бы слишком инфантильный поступок. Он сказал:

— И что ты сделаешь? Отношения зависят от обоих людей, это тебе не кастинг, где ты одна собственными силами можешь побороться за роль. Подруга, буду с тобой откровенен, твои чувства ко мне никак меня не всколыхнули! Да и вообще я никогда не рассматривал тебя как женщину.

— Правда? Не рассматривал? — равнодушно промолвила Натали, не сводя с него глаз. — Совсем не рассматривал?

Ван Ян, стараясь взять себя в руки, очистил свою голову от ненужных мыслей и с улыбкой ответил:

— Нет!

Натали ухмыльнулась и помотала указательным пальцем из стороны в сторону:

— Врёшь, ведёшь себя неестественно, твой взгляд не такой, как обычно. Думаю, ты только что хотел заставить себя ответить механически, безэмоционально.

Ван Ян закатил глаза. Во время недавнего поцелуя его сердце действительно резко подпрыгнуло, но то была всего лишь обычная реакция организма из-за шока. Он не хотел создавать путаницу, потому и заставил себя ответить механически. Заметив, как она обрадовалась своей догадке, он потерял всякое терпение:

— Нет значит нет, хватит притворяться, будто во всём разбираешься. Я ухожу, чёрт возьми!

Он широким шагом пошёл по обратной дороге, без конца бормоча под нос: «Чёрт, что за хрень!» И когда он успел стать таким обаятельным? За один вечер ему в чувствах признались парень и девушка, да ещё и захотели с ним переспать! Что за шутка! Пока он размышлял, то увидел, как Натали догнала его и воодушевлённо спросила:

— Приятель, как насчёт одного поцелуя на прощание? Мой язык взбунтовался!

— Натали…

От её упорной настойчивости Ван Яна пробило на смех. Просмеявшись, он подуспокоился и глядя на улыбавшуюся Натали, произнёс:

— Мы правда слишком несовместимы. Взять хотя бы вопрос питания. Представь, если мы устроим свидание, ужин плюс кино. Что мы будем есть на ужин, интересно?

Натали, не чувствуя, что здесь есть какая-то загвоздка, легко ответила:

— Ты поешь мясное, я вегетарианское. В чём проблема расставить всё на одном столе?

Ван Ян неторопливо сказал:

— Ты не веришь в вечный брак, зато я верю!

Натали недоумённо нахмурилась, заявив:

— Кто сказал, что я не верю? С тобой поверю!

Ван Ян видел её нахальство, но не спорил с ней по отдельным пунктам. Так или иначе, хватало и других аргументов. Поразмыслив, он с улыбкой промолвил:

— Точно, ты же иудейка, и ничего с этим не поделаешь, ты не празднуешь Рождество! А я праздную.

— Ха, ты разве не пантеист? Раз можешь со своей девушкой отмечать Рождество, почему не можешь отметить Хануку? Я вот могу праздновать китайский Новый год.

— Кхм… — Ван Ян склонил голову набок, глядя на Натали, и щёлкнул пальцами, сказав: — Тогда баскетбол! Я уже в курсе, что ты сегодня «давала представление». Ты даже двухочковый от трёхочкового не можешь отличить. Тебе не нравится баскетбол, зато мне нравится!

Натали развела руками, говоря:

— Ты прав, раньше он мне не нравился, но я поняла, что немного полюбила его, интересная игра!

Она хихикнула и произнесла по-китайски:

— Любя человека, люблю и всё, что с ним связано.

Натали чуть призадумалась и вымолвила:

— А чего не говоришь, что тебе нравятся крупные собаки, а мне маленькие?

Ван Ян кивнул, согласившись:

— Хороший аргумент! Его тоже надо взять на заметку.

Говоря это, он с улыбкой покачал головой и с любопытством спросил:

— А вообще, чем я тебе так нравлюсь?

Он в самом деле не испытывал чувств к Натали. Хотя они всегда приятно общались, он считал её своим «братаном» типа Майкла Питта или Джошуа, поэтому её внезапное «гейское» признание в чувствах он не воспринял всерьёз, ему казалось, что это её какой-то коварный замысел или сложная шутка.

Натали пожала плечами, ответив:

— Самый молодой мультимиллионер — этого разве недостаточно?

Оба человека захохотали. Когда они прошли часть пути, Натали серьёзно сказала:

— Ты точно хочешь, чтобы я произнесла слащавые речи? Так и быть, удовлетворю твою жажду. Ты вызываешь во мне особое чувство, которое похоже на то, когда ты приходишь в обувной магазин, видишь кожаные ботинки, думаешь, фу, отстой, а потом видишь эспадрильи, и у тебя сердце радуется, ты примеряешь их, чувствуешь, какие они удобные, и понимаешь: это то, что нужно!

— А, так значит, я обувь, — усмехнулся Ван Ян и тихо произнёс: — Поверь мне, существует ещё много эспадрилий, которые подойдут тебе, но не я, потому что есть одна важная причина, — он ударил себя в грудь, сказав: — У меня уже есть девушка!

Натали, улыбнувшись, указала на часы на своём запястье и самоуверенно вымолвила:

— Время покажет! Поживём — увидим!

Ван Ян по-прежнему пренебрежительно скривил рот:

— Что ж, поживём — увидим. Я вот-вот вернусь в Лос-Анджелес, посмотрим, что ты будешь делать.

Он считал, что она не станет совершать ничего раздражающего и неподобающего. Она не была таким человеком. Главное — ему никак не реагировать, тогда она быстро придёт в норму.

— На следующей неделе «Оскар», так что как минимум скоро мы опять встретимся, разве что ты не посетишь церемонию, — довольно сказала Натали.

Ван Ян, окинув её взглядом, без раздумья промолвил:

— Такое вполне возможно. Через несколько дней у меня суд по тому делу. Если судья признает меня виновным, я должен сесть в тюрьму. Как я тогда посещу «Оскар»?

— Да брось, это каким тупым должен быть судья, чтобы вынести такой приговор? — с улыбкой сказала Натали.

— Не знаю, — пожал плечами Ван Ян.

Натали, глядя на него, решительным тоном произнесла:

— Не беспокойся, если сядешь в тюрьму, я совершу набег и помогу тебе сбежать!

— Нет! Ни в коем случае! Мне лишние приятности не нужны!

Глава 117. Ты непременно должен сесть в тюрьму!

23 августа 1999 года, Нью-Йорк, частная больница Парлека.

— Хочешь, чтобы я избил тебя? — чуть задыхаясь, произнёс холодным голосом Ван Ян, чей взгляд был преисполнен небывалой ярости.

Стоявший напротив Коул, улыбнувшись, пожал плечами:

— Давай!

На лице Ван Яна показалась ледяная ухмылка, он внезапно шагнул вперёд, выхватил из рук Коула длиннофокусный фотоаппарат и изо всех сил разбил об пол, после чего с безудержным гневом замахнулся кулаком:

— Твою мать, тебе конец!

Бац! Его кулак безжалостно врезался в щёку Коула, отчего из скривившегося рта последнего вылетел зуб!

31 марта 2001 года, Верховный суд штата Нью-Йорк.

В небольшом зале суда не осталось свободных мест. Среди наблюдателей присутствовало немало журналистов без