Да, теперь все правильно.

Они смотрели друг другу в глаза.

– Не волнуйся, – тихо сказал Герман, тыкая пальцем в меню. – Он знает что делает.

– Потому я и волнуюсь.

В здании – одноэтажном деревянном бараке, типичном для Соловков, – помимо кафе, располагалась еще парикмахерская, и первый взгляд на все это пробуждал единственное желание – выть на луну, вспоминая брежневские времена. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что кормят в «Кают-компании» действительно лучше, чем в любом Макдональдсе. Разносолов ожидать не приходится, но уйти голодным не то что сложно – практически невозможно.

Герман заказал салат из помидоров, огурцов и зеленого лука, жареную беломорскую сельдь с картофельным пюре, чай и пироги с морошкой.

– Прощай, фигура, – вздохнула Нора, обозревая стол.

– Кушай, дорогая. Обязуюсь сделать все возможное и невозможное для того, чтобы ты не вышла из берегов.

Сельдь была бесподобна – сочная, нежная.

– Нам повезло, – заметил Герман, – это знаменитое блюдо готовят не каждый день.

Пироги с морошкой тоже превзошли все ожидания. Когда пиршество завершилось, Норе далеко не с первой попытки удалось выбраться из-за стола. Оказавшись же на улице и подставив лицо прохладному ветерку, она поняла, что в кафе и впрямь было душновато. И откуда столько народу? Не иначе как накануне из Архангельска прилетел самолет.

Леонид и Регина остались за своим столиком, заставленном кофе, коньяком, пирожными и пепельницами. Оба курили, и дымок, вьющийся перед бледными лицами, придавал им – загадочным и элегантным – еще более инфернальный вид. Выходя, Нора оглянулась, надеясь встретиться глазами с Леонидом, но он по-прежнему смотрел только на свою даму. В углах его рта затаилась многообещающая улыбка. Прекрасный актер!

Так Нора и сказала на ухо Герману, придержавшему для нее дверь:

– Прекрасный актер.

– Да, этого у него не отнимешь.

Для улучшения пищеварения они обошли Святое озеро, и Герман только успел показать ей школу, где проживал – будучи студентом, – вместе со своими коллегами во время летней обмерочной практики, как в кармане у него опять раздалось мелодичное тилибом.

– Леонид?

Герман посмотрел и кивнул.

– Почему он не звонит, а пишет sms-ки?

– Разговор можно подслушать, а sms-ки удалил – и все.

– О боже, – Нора слегка поежилась. – И что он пишет?

– Регина остановилась в отеле Соловецкая Слобода. Сейчас они решили прогуляться до Переговорного камня… – Он прищурился на бурые, чуть подернутые рябью, воды Святого озера и продолжил: –…а там как фишка ляжет. В общем, он рекомендует нам прямо сейчас возвращаться на ферму, а сам обещает появиться позже. Ближе к вечеру.

– Как же он доберется?

– Возьмет напрокат велосипед. Деньги у него есть.

Нора представила себе лицо доктора Шадрина, но делать было нечего. Ее мнением никто не интересовался. Царь Леонид просто информировал их о своем решении, вот и все.

В полутора километрах к северо-западу от кремля начиналась грунтовая дорога на Савватьево. Одна из тех живописных лесных дорог, что связывают все более-менее значимые объекты на Большом Соловецком и надолго остаются в памяти путешественника. Зеленая «нива» Леры быстро добежала до развилки неподалеку от Макарьевской пустыни. Отсюда же, если свернуть направо, можно было попасть на лодочную станцию и прокатиться по открытым для туристов каналам.

Нора слегка вздохнула.

– Завтра, если хочешь, – сказал Герман, проследив за ее взглядом.

– Хочу. И каналы, и Макарьевскую пустынь, и Соловецкий маяк на Секирной горе, и Савватиевскую пустынь, и…

– Ладно! Ладно! – Он засмеялся, щуря уголки глаз. – Все будет.

– Обещаешь? – Нора недоверчиво поджала губы.

– Слово друида, – торжественно произнес он.

И вдруг, затормозив, указал пальцем на обочину дороги.

Нора глянула – и обомлела. Вдоль обочины выстроились, как солдаты, здоровенные белые грибы. Их бежево-коричневые шляпки с налипшими травинками выглядели так, будто сошли со страниц какого-нибудь атласа грибника.

– Ну и ну! Первый раз в жизни вижу боровики такого размера.

– Такая уж это земля. – Герман опять заулыбался до ушей. – Кстати, ты в курсе, что на Секирную гору женщины не допускались на протяжении почти пяти веков? Да и сами не особо туда стремились.

– Это еще почему?

– По преданию, ангелы высекли там жену рыбака, поселившегося неподалеку от обители двух первых иноков, Германа и Савватия. До появления этой обители рыбаки только временно наезжали на остров, но тут два семейства с поморья близ Кеми решили осчастливить иноков соседством. Сама понимаешь, отшельникам такого счастья было не надо. Но что делать?.. Однажды Савватий, отправляя всенощную вместе с Германом, вышел покадить крест, который они воздвигли на берегу озера, и услышал женский вопль. Почему он не отправился сам посмотреть что стряслось, а послал Германа, история умалчивает. Как бы то ни было, Герман пошел на крик и вскоре обнаружил плачущую женщину. По ее словам, явились ей двое светлых юношей и молвили: «Сойдите с этого места. Бог устроил его для иноческого жития, для прославления имени Божьего. Бегите отсюда, не то смерть вас постигнет». После этого случая рыбаки отплыли с острова, и долгое время никто из мирян не осмеливался селиться на Соловках.

– Ну вот, опять женщины пострадали из-за того, что мужчины не договорились.

– Ага, – согласился Герман. – Мир вообще чертовски несправедлив.

На следующей развилке он ушел направо, и теперь «нива» катилась по дороге между озерами. От запредельной красоты карельского леса в сочетании с лесом средней полосы на глаза наворачивались слезы.

– Дороги, по которым мы едем, проложены более четырех столетий назад, – негромко промолвил Герман. – Они не подвергались никакой реконструкции. Перед тобой Соловецкая земля, какой сотворил ее Господь.

Нора молчала. Ее посещали неправедные мысли, которыми стоило поделиться с Германом, но она не хотела делать это здесь.

Когда до Новой Сосновки, где находилась ферма доктора Шадрина, оставалось километров пять, у нее появилась еще одна мысль – сейчас мы вдвоем войдем туда, откуда вышли втроем, вокруг начнутся обычные танцы с бубном плюс специальные номера в исполнении Аркадия Петровича, и спокойно уже не поговоришь, – и она тронула руку Германа, чтобы привлечь к себе его внимание.

– Давай, – сказал он. – Я готов.

– Это касается Леонида.

– Я понял.

– Надеюсь, у него хватит ума не появляться в отеле, где остановилась та женщина…

– Я тоже на это надеюсь.

– …и не принимать от нее никаких предложений.

– Никаких непристойных предложений? – улыбнулся Герман. – Не хочу тебя огорчать, но такое предложение он, скорее всего, примет. Да и собственно… почему бы нет?

Ну что ж, наверное, пора. Нора глубоко вздохнула.

– Если эта Регина – та самая Регина… женщина, из-за которой Аркадий оказался здесь…

Герман остановил машину и повернулся всем телом на водительском сиденье. Взгляд его широко раскрытых глаз впился ей в лицо, как раскаленный наконечник