Никто никогда не интересовался его самочувствием, его настроением. Никому из них не было дела до неприятностей, которые иногда случались на фирме и из-за которых он ходил по дому темнее тучи. Женщины просто пользовались им и его деньгами, отдавая ему за это свое тело. У него были красивые женщины. Ему завидовали друзья и знакомые. Но ни у одной не было того, что было у Даши — души. Сплошные пустышки. Он снова и снова сравнивал каждую из них с Дашей и осознавал, какое счастье было у него в руках.

Ник ходил по своей огромной пустой квартире, подходил к окнам, наблюдал за ночным городом. Видел в окнах квартир свет, представлял, как там живут другие, как они целуют друг друга на ночь, читают детям сказки. Он не знал, зачем купил эти хоромы, которые никогда не услышат детский смех. Ему захотелось уехать куда-нибудь далеко в деревню, а лучше в горы, где нет цивилизации. Где деньги не являются главным признаком достатка. В обществе, где он сейчас крутился, не иметь «Бентли» и квартиру в 10 комнат в центре столицы считалось признаком нищебродства. Позволить себе, чтобы его считали таким, он не мог. Поэтому только все самое дорогое, дорогие игрушки-машины, дорогие игрушки-девушки. Но все это пустое, дутое, показушное. Никому из новых знакомых он не мог позвонить просто так и поговорить о каких-то простых вещах. Такое одиночество в толпе нужных и важных для бизнеса людей. Ник никак не мог понять, хорошо ли то, что он сейчас на столько богат, что может купить все, что взбредет в голову. А можно ли купить счастье? Купить любовь? А за очень большие деньги? И будет ли это любовь? Сколько стоит любовь? Могут ли деньги заменить улыбку любимой женщины, смех твоих детей? Все ли правильно он сделал в своей жизни?

Ник долго не мог уснуть, ему хотелось поменять что-то в своей жизни. Но страх все потерять был сильнее. Он уже привык к деньгам, очень большим деньгам.

Утром его разбудил звонок отца:

— Привет, Ник. Знаешь, я посмотрел информацию по твоей Даше.

— Что-то новое и интересное мне можешь рассказать? Так то я сам знаю, чем она сейчас занимается.

— Одно могу сказать, сын. Не надо было мне влезать в твои отношения с ней. Мне Даша нравится. Хорошая девушка, талантливая. — Отец тяжело вздохнул. — Сейчас уже ничего не исправить.

— Я тоже виноват перед ней. Даже больше, чем ты можешь подумать. — Ник никогда не рассказывал, как поступил с Дашей. Он просто сказал отцу, что после окончания она уволилась и уехала. Больше они не встречались.

— Я что-то не знаю? Ты мне что-то не рассказал?

— Много не рассказал. Много, — Ник задумчиво смотрел в окно, наблюдая как ветер гоняет колючие снежинки. У него и на душе было также холодно и промозгло. Рассказывать сейчас отцу правду не хотелось. Может потом когда-нибудь, когда сможет поговорить с Дашей. — Когда-нибудь я все тебе расскажу, папа. Но не сейчас.

Глава 25

После возвращения из Канады Надин не успокоилась. Каждый день она названивала Нику, спрашивала, не связался ли он с Ангелиной. Когда его терпение подошло к крайней точке, он просто перестал отвечать на ее звонки, а затем добавил ее контакт в черный список. Чтобы она не достала его дома, просто на пару дней снял номер в гостинице. Однако она все равно его достала в офисе, где появилась разъяренной фурией.

Ник проводил совещание с руководителями отделов в своем кабинете, когда из приемной услышал крики, потом послышалась возня у двери. Затем дверь распахнулась и в кабинет ворвалась Надин, которую безрезультатно пыталась остановить его секретарь Галина.

— Надин, что происходит? Что ты себе позволяешь? — спросил Ник, поднимаясь с кресла.

— Это ты что себе позволяешь, — закричала Надин, подбегая к нему и хватаясь за лацканы пиджака. — Ты почему снова мне не отвечаешь? Как ты так можешь со мной поступать? Я твоя невеста, а ты просто слился куда-то. Почему я снова должна тебя по всюду искать?

Она не унималась, пыталась пару раз ударить Ника кулаками по груди, но он перехватил ее руки, удерживал на расстоянии от себя. Он кивнул присутствующим на совещании:

— Прошу прощения, техническая накладка. Совещание проведем чуть позже. Галина, — сказал он секретарю, — пригласи Станислава, начабеза.

Сотрудники поднялись из-за стола, вышли из кабинета. Ник толкнул Надин в сторону дивана, заставил сесть на него. Когда она пыталась подняться, нажал ей на плечи, прижимая к дивану. Ему так хотелось залепить ей оплеуху, чтобы привести ее в чувство, но, к сожалению, женщин он не бил.

— Ник, — не унималась Надин, — я так не оставлю! Я расскажу папе, что ты меня избегаешь, посмотрим, что из этого выйдет.

В это время в кабинете появился начальник безопасности.

— Станислав, подержи девушку, я кое кому позвоню, — когда тот подошел к сопротивляющейся девушке и с силой сжал ее руки, не давая ударить его, Ник вернулся к столу, взял смартфон и набрал номер и включил на видеосвязь:

— Виктор Федорович, добрый день.

— Здравствуй Ник, что-то случилось, что решил меня побеспокоить?

— Да, пришлось Вас побеспокоить. Ваша дочь…

Он не успел ничего сказать, как Надин закричала изо всех сил, пытаясь вырваться из рук Станислава:

— Папа, скажи этому уроду, чтобы он меня отпустил!

— Что у вас там происходит? — спросил Морозов.

Ник развернул телефон в сторону дивана, где Надин пыталась вырваться из рук Станислава и наносила ему удары ногами по ногам:

— Как сами можете видеть, Ваша дочь решила, что может ворваться ко мне среди рабочего дня и устроить истерику. Сейчас она пытается побить моего начальника безопасности. До этого пыталась побить меня.

— Папочка, не слушай его. Он сам виноват, он три дня не отвечал мне! Я пришла к нему, чтобы узнать, почему он меня игнорит, — на грани истерики кричала Надин.

— Виктор Федорович, я сейчас привезу к Вам Надин и нам надо серьезно поговорить. Так больше продолжаться не может. Я не могу постоянно усмирять Вашу дочь. Это уже не первый случай. Я не хотел, чтобы наши отношения испортились из-за истерик Надин.

С отцом Надин у него сложились хорошие рабочие отношения, по всем вопросам, касающимся бизнеса, никогда не возникало проблем. Но когда Ник пытался поговорить с ним о его дочери, Морозов старательно уходил от этой темы. Только поговаривал, что счастье дочери для него важнее всего.

— Хорошо, жду, — тяжело вздохнул Морозов и первым отключил связь.

— Станислав, помоги мне, — попросил Ник