По «дороге» передают буквально все, что может пройти через отверстия и дырки тюрьмы (ночами работники «системы» проносят в тюрьму огромные баулы). Бывали случаи, когда в баулах заносили женщин и в этих же баулах их выносили наружу. Передать можно в принципе что угодно, весь вопрос в цене и упаковке.

Обычные «дороги» строятся таким образом: между окон камер натягиваются канаты и к ним крепятся различные грузы — от «маляв» до «кишок» (сшитые удлиненные мешки, в которые набиваются разные предметы: от сигарет до кусков сала). Передача грузов происходит путем втягивания каната с грузом в камеру. Дороги могут идти вверх, вниз, вбок, вбок и вверх и, если позволяют условия, между корпусами. Бывает, что строение тюрьмы позволяет связаться с волей. Тогда «дорога» может идти через забор прямо на волю. Иногда канаты натягивают через коридор (продол) от камеры к камере. Для этого пользуются вентиляционными отверстиями, или «шнифтами», или кормушками. Все зависит от строения тюрьмы. Если администрация уж очень активно борется с «дорогами», то ее могут проложить и «по-мокрому», т. е. через систему канализации. Для этого из канализации убирается вся влага, в трубы запускается «еж» (приспособление из палочек, спичек или крючков на канатике). «Ежи», запущенные определенным способом умелой рукой, сдавливаются друг с другом в недрах канализации, и один из канатиков втягивается в камеру — дорога налажена. Теперь, привязав к канатику соответствующего размера груз, его можно передать в другую камеру.

Таким же образом через канализацию можно свободно переговариваться. Пустые трубы резонируют, звуки разносятся далеко, слышимость великолепная. Конечно, есть некоторые неудобства в процессе «отрабатывания дороги» «по-мокрому». Никто из обитателей камеры не может сходить в туалет, но это беда небольшого свойства. К такого рода неудобствам каждый зэк привычен.

Дорожник

Если позволяют обстоятельства и толщина стен, в стенах проделываются отверстия («кабуры»), О них речь шла выше.

Для общения можно использовать и обыкновенную систему отопления (батареи), достаточно только знать, как это делается. А делается это крайне просто: берется обыкновенная «положняковая» (выдаваемая администрацией) алюминиевая кружка для питья, если специальным образом говорить в ее открытую часть, приставив дно к трубе отопления, в другой же камере также приставить такую же кружку днищем к уху, а открытой частью к батарее, то слышимость очень даже приличная. Ну, конечно, не телефон, но и тюрьма — не хурма.

Иной раз удается провести дорогу через стояки того же отопления. Если долгое время целенаправленно раскачивать вертикальный стояк, то между трубой и перекрытием возникает щель, достаточная для прохода в нее веревочки с «малявой». Камерные воздуховоды издревле служили средством общения, передачи чего-либо или как место схоронения запретных предметов. Воздуховод по своей конфигурации не строго вертикален, этими неровностями и пользуются зэки. В него сбрасывается специально сшитый мешочек с многочисленными петельками. Глубина воздуховода разная, может составлять несколько метров. Чтобы вытащить данную «кишку», необходимо в воздуховод забросить «кошку». «Кошка» (специальный крючок) захватывает петельки (может, не с первого, а с десятого или двадцатого раза, но времени у зэков много), и, потянув канат, «кишку» легко достать.

Получать или отправлять «малявы» можно и на прогулке перекидывая их через стены, разделяющие прогулочные дворики, либо при попадании на продол (прогулка, вызов к адвокату или следователю или на свидание, или к врачу), закидывая в кормушки или в «шнифт»’ Еще их передают через раздатчика баланды — «баландера». Иной раз (и нередко) их приносят адресату сами работники тюрьмы.

Дорога на Матроске

В дневное время «дороги» затихают, а в вечернее или ночное прием-передача «маляв» и «грузов» идет непрерывно. Чтобы построить «дорогу» между камерами через окно («решку»), в одной камере выставляется «маяк» (длинная палка или веник). Запущенный умелой рукой груз на веревке цепляет веник — все, дорога через минуту настроена. Для связи с корпусами используют «ружья» (трубки, сделанные из бумаги). В «ружья» заряжаются бумажные воланы, утяжеленные с одной стороны (разжёванным хлебным мякишем) и забитые специально сложенной ниткой изнутри. Волан выстреливается (выплевывается) и попадает прямо в камеру или на «экран» (две палки или два веника с веревкой посередине). Конечно, волан попадает на место не сразу, для этого нужен опыт, и поэтому масса воланов с «контрольками» (нитки) печально висит на веревках, проводах, карнизах, углах тюрьмы. Иные деревья, находящиеся на пути полета воланов. буквально обвешаны ими, как новогодняя елка игрушками.

«Дороги» между зданиями или через лестничные пролеты называются «большой дорогой», или «БД». Иной раз длина «БД» достигает 150 метров. При этом прочность канатов такова, что свободно выдерживает вес человеческого тела.

Конечно, работники тюрьмы борются с «дорогами», это их прямая обязанность, однако полностью истребить это явление невозможно, как невозможно полностью истребить простое человеческое желание общаться между собой. Потом, как ни странно, «дороги» нужны оперативникам, это источник информации и средство воздействия. Словом, вот уже XXI век идет, а «дороги» как были, так и остаются.

Однажды охранник «Бутырки», проходя по тюремному двору, бросил взгляд на стену и обнаружил свисающую из окна камеры третьего этажа веревку с грузом. Хочется оговориться:

«Бутырку» строили в конце XVIII века, и высота потолков у нее приличная. И еще один момент, это был молодой, глупый (умный в тюрьму работать не пойдет) и, как следствие, неопытный работник. Веревка («конь») предназначалась для связи с камерами на первом этаже (на втором камеры пустовали). Доблестный работник «системы» тут же ухватился за конец веревки и попытался ее оборвать, используя для этого свой вес. Проще говоря, «вертухай» повис на веревке, поджав ноги. В этот момент обитатели камеры, откуда была веревка, мгновенно сообразив, в чем тут дело, потянули «коня» наверх. Причем потянули сразу человек пять и. естественно, со всей «дури». Это перетягивание каната кончилось тем, что тупого, но доблестного тюремщика, так и не выпустившего из рук веревку, утащило чуть ли не к третьему этажу. Оказавшись на высоте третьего этажа, «вертухай» опомнился (или руки устали) и отпустил злосчастного «коня». При падении дурак сломал себе ногу.