Эльвира и Юра мчатся проходными дворами, забегают в пустынный угол.

Эльвира берёт у Юры деньги, считает.

– Две шестьсот, ё-моё! – хохочет она. – Ты что, темнота? Это евро. Крутые деньги, круче доллара.

– Я знаю, – говорит Юра. – Я их просто в лицо не видел никогда. Слушай, они, может, ненастоящие?

– Может, и ненастоящие. Но очень похожи. Ладно, завтра проверим. Представляешь, а вдруг настоящие? По тыще триста на нос!

– Стрёмно как-то. Из окна бросили…

– А нам что? Мы шли себе, никого не трогали. На нас упало!

– Там тётки выскочили, видела?

– Видела. Ты как хочешь, русский, а я своих не отдам. Нормальные люди будут деньги в окно кидать?

– Может, случайно уронили?

– Это как это? Не выдумывай. Повезло – так повезло… Знаешь, такая в жизни есть лошадка – то везёт, то не везёт?

– Знаю, – смеётся Юра.

– Ну вот, эта лошадка сегодня нас с тобой везёт. Так надо ехать!

Прояснился дед Иеремия и с удивлением озирается кругом.

– Господа? – спрашивает он удивлённо. – В столь ранний час?

– Час поздний, дед, – отвечает Федя. – Пора по домам.

– Федя, что ты решил? – спрашивает Клара.

– Вообще-то женщина сделала первый взнос в семейную жизнь, – замечает Космонавтов. – Ты мог бы с ней и поговорить. За три-то тыщи. Прямо золотой у вас мальчик, Клара Петровна!

– Это кто? – осведомился Браун.

– Сами не знаем, – отвечает Лера. – Сначала я его на улице нашла. А потом он к нам прилип и не отстаёт.

– Вон из квартиры, – приказывает Браун.

– Эх, господин Браун, товарищ Иеремия… Уж вам ли меня не знать…

– А я тебя узнал. Тебе тут делать нечего – мы без тебя справимся.

– Это я не сомневаюсь, что вы справитесь. Я и не собирался с вами возиться. Я вот буквально шёл мимо по своим делам и сунул к вам нос единственно из любопытства. Ну, что можно сказать в итоге? Россия в своём репертуаре. По-прежнему довольно грязно, по-прежнему умники в дураках, однако… живенько тут у вас. Пару недель провести можно… Я раскланиваюсь. Дико извиняюсь. Лера-Нулера, предлагаю пойти со мной. Я меняю стиль – не волнуйтесь. Кусачки больше не понадобятся…

– С тобой? – презрительно переспрашивает Лера и осекается. Космонавтов и в самом деле резко меняет стиль. Интересный мужчина, блестящий артист глядит на Леру насмешливыми умными глазами.

– Федя? – Лера будто просит у Феди разрешения, но тому судьба её уже довольно безразлична.

– Не понимаю, зачем ты спрашиваешь. Ты свободна.

– Тогда пока. Всем большой привет, – говорит Лера.

– Отлично, одно дело мы уладили, – радуется Космонавтов. – Но позвольте напоследок сказать пару тёплых слов присутствующим здесь героям. Варвара Панкратова! – Космонавтов кланяется Варе. – От таких, как вы, такие, как мы, держатся на почтительном расстоянии. Нет, здесь нам не обломится! Сделано из натуральных материалов, цельный кусок металла высокой пробы. Мой вам совет: подальше от революций и безумных мальчиков, кидающих денежки в окно. Вы не маргинал какой-нибудь, вы – столбовая дорога страны! Вам пора на государственную службу!

– Без ваших советов… – начинает Варя.

– Безусловно. Никаких споров. Клара Петровна! – Космонавтов кланяется Кларе. – Вы женщина, видавшая виды, и сами знаете: в вашем возрасте самый плохонький муж лучше самого хорошего сына.

– Он прав, – говорит Гуля. – Он скользкий чёрт, и он прав.

– Россия – страна для молодых и сумасшедших, а мирно доживать жизнь здесь никто не умеет. Для дожития есть другие, очень удобные места, Клара Петровна, и вы их прекрасно знаете… Целую ручки… О, чёрный опал – мой любимый камешек… Ну, теперь позвольте раскланяться с главным героем. – Космонавтов тщательно отвешивает низкий русский поклон Феде. – Что я могу вам сказать, гордый мальчик? Дерзайте!

Когда-нибудь и вы дойдёте до своей черты, перейдёте ее – станете несчастны, а не перейдёте – может, ещё несчастней будете. Ваша воля! Ох, мы ещё встретимся с вами… Дедушка Браун… – Космонавтов машет Брауну рукой. – До скорой встречи! Не жалейте ложки – скоро они вам уже не понадобятся… Целую! Прижимаю к сердцу! Исчезаю! Прошу вас, Нулера…

Зачарованная Лера идёт вместе с Космонавтовым.

– Мне ничего не сказал! – кричит вслед Гуля.

– Будь здорова как корова! Лети как пуля, товарищ Гуля! – отвечает Космонавтов уже из коридора.

– Странный человек, – поёжилась Клара. – Вот и хорошо, что нет посторонних, дела у нас семейные…

– Простите меня… Клара Петровна, – говорит Федя. – Я верю вам, тем более, всё подтвердилось…

– Что подтвердилось? – вмешивается Браун. – Что если женщина проститутка, то это навсегда?

– И не обязательно, – заспорила Гуля. – А Мария Магдалина?

– Сказки для бедных, – отвечает Браун.

– Но, понимаете, у меня пока нет никаких… родственных чувств, – продолжает Федя. – Всё так быстро, сумбурно… давайте потом встретимся, поговорим.

– Конечно, Феденька, конечно, милый, – засуетилась Клара. – И не слушай ты дедушку, дедушка сердитый…

– Дедушке весь день нервы треплют, – говорит Браун. – Дедушке давно спать пора.

– Прости, дед. – Федя жмёт Брауну руку. – Здорово, что ты жив. Я ещё приду, ладно?

– Приходи, мой дурачок, – отвечает Браун ласково. – Я тебе подарю что-нибудь.

Гости прощаются с Брауном и уходят.

Браун прислушивается к шуму в коридоре, и, когда он стихает, кричит:

– Анжела!

– Ну ты что, дед, поздно уже, – высовывается голова Анжелы.

– Концерт, – коротко говорит Браун.

Он наливает себе водки, достаёт две ложки и вручает Анжеле. Та нехотя раздевается.

– «Надежду», – командует Браун.

– Я вновь повстречался с надеждой – приятная встреча, – поёт Анжела. – Она проживает всё там же, то я был далече… Всё то же на ней из поплина счастливое платье, всё так же горяч её взор, устремлённый в века…

Браун кивает головой, притоптывает ногой.

– Ты наша сестра! Мы твои торопливые братья! И трудно поверить, что жизнь коротка…

– Тебя подвезти? – спрашивает Клара Федю на улице.

– Спасибо, я дойду.

– Не суди меня, сынок…

– Я не сужу. – Федя усмехается. – Мама… Я позвоню тебе завтра.

– О, сказал, – радуется Гуля.

Клара целует его и уходит с Гулей. Федя смотрит на Варю.

– Ты где живёшь?

– Там, далеко, – растерянно отвечает Варя. – На Гражданке.