— Соболезную вам, — сказал Шерлок. — Конечно, этого недостаточно, но я не знаю, что еще можно сказать.

— С людьми случаются несчастья, — ответил Кроу. — Таков человеческий удел. — Он вздохнул. — Я надеюсь, ты будешь уделять время той книге, что подарил тебе брат. Я постараюсь каждый день посвящать один-два часа беседам о том, какие умозаключения ты смог сделать из увиденного и услышанного на судне, однако материала для обстоятельного обсуждения здесь маловато. Остальное время в твоем личном распоряжении. Используй его по своему усмотрению.

Остаток обеда прошел в неловком молчании. Закончив трапезу, Шерлок откланялся. У него было ощущение, что он чем-то разочаровал Амиуса Кроу, и он не хотел расстроить своего учителя еще больше, сразу же продолжив уроки игры на скрипке. Судя по учтивому прощальному кивку Руфуса Стоуна, скрипач это понял.

Следующий час Шерлок провел в шезлонге на палубе за чтением «Республики» Платона.

Перевод в уме с греческого на английский давался Шерлоку с большим трудом, и он практически не понимал, о чем читает. Он знал отдельные слова, но к концу предложения путался, забывал, с чего оно началось, и общий смысл от него ускользал.

В какой-то момент Шерлок поднял взгляд к небу, пытаясь понять значение особо сложного переходного глагола, и увидел рядом с собой стюарда в белой форме и с подносом в руках. Это был тот же светловолосый мужчина, который помог ему найти дорогу и обслуживал во время ужина прошлым вечером.

— Я могу вам что-нибудь предложить, сэр? — спросил стюард.

— Как насчет англо-греческого словаря?

Морщинистое загорелое лицо стюарда нисколько не изменилось.

— Боюсь, в этом я не смогу вам помочь, сэр. У нас, конечно, есть судовая библиотека, но не думаю, что на ее полках есть словарь греческого языка, а тем более древнегреческого, ведь, насколько я могу предположить, именно он вам необходим.

— Вы знаете все книги, которые есть в библиотеке? — удивился Шерлок.

— Я работаю на этом пароходе со дня его спуска на воду, — ответил стюард. — Я знаю не только каждую книгу в библиотеке, но и каждый коктейль в меню, каждую доску палубы и каждую заклепку в корпусе. — Он кивнул. — Меня зовут Гривенс, сэр. Если могу быть чем-то полезен, просто попросите.

Взгляд Шерлока остановился на руке, которой стюард держал поднос.

На ней была татуировка, начинавшаяся от запястья и исчезавшая под рукавом. Голубой с вкраплениями золота узор, составленный из крошечных чешуек, переливавшихся на солнце.

Нечто похожее Шерлок видел на запястье незнакомца, который следил за ним днем ранее. Совпадение или нет?

Гривенс заметил направление взгляда Шерлока:

— Что-то не так, сэр?

— Извините. — Шерлок лихорадочно пытался что-то придумать. Он слишком явно дал понять, что увидел нечто необычное, и теперь должен был как-то загладить свою оплошность. — Я просто обратил внимание… на вашу татуировку. У моего… брата… такая же. — Ему пришлось мысленно извиниться перед Майкрофтом, потому что его брат был последним человеком на земле, который согласился бы сделать татуировку. Ну еще, разве что, тетя Анна.

— Я сделал ее в Гонконге, — пояснил Гривенс. — До того, как начал служить на «Скотии».

— Красивая.

— Мне сделал ее маленький морщинистый китаец из переулка за рынком в Цзюлуне,[20]— продолжил стюард. — К нему обращаются моряки со всего мира. Клянусь, никто никогда не сравнится с ним. Чернила, которые он использует, никто больше не умеет готовить. Всякий раз, когда я вижу такую наколку у другого моряка, мы приветствуем друг друга, зная, что оба побывали у того китайца. Это все равно что быть членом клуба, правда ведь?

— Почему так много моряков носят татуировки? — спросил Шерлок. — Я заметил, что у каждого члена экипажа есть какая-нибудь татуировка, и все они разные.

Гривенс перевел взгляд на море:

— Мы не любим говорить об этом, сэр, — ответил он. — Особенно с пассажирами. Но если уж вы спрашиваете… Смысл в том — простите мою откровенность, — что если случается кораблекрушение, то тела моряков рано или поздно море может выбросить на сушу. Бывали случаи, когда тела не могли опознать даже ближайшие родственники. Виной тому соленая вода, суровые погодные условия и глубоководные обитатели, если вы понимаете, о чем я говорю. Но татуировки остаются. Татуировку можно различить даже после того, как лицо изменилось до неузнаваемости. Вот зачем они нужны, сэр, — чтобы можно было опознать человека. Это нас хоть как-то утешает: если мы погибнем, то у наших семей будет хоть какой-то шанс похоронить нас как подобает.

— Ах, — кивнул Шерлок, — в таком случае, это имеет смысл. Благодарю вас.

Гривенс кивнул в ответ:

— К вашим услугам, сэр. Вы здесь еще посидите?

— Куда же я денусь?

— Тогда я позже к вам еще подойду. Вдруг вам что-нибудь понадобится.

Стюард пошел обслуживать других пассажиров, а Шерлок погрузился в размышления. Если это тот человек, который следил за ним (если за ним действительно следили, потому что это всего лишь предположение), то зачем ему знать, останется Шерлок на палубе или нет?

Может, он собрался обыскать каюту Шерлока? Или ему нужны Амиус Кроу и Вирджиния? Каким бы ни был ответ, Шерлок понял, что не может оставаться на месте. Он торопливо поднялся, спустился по трапу вниз и двинулся по коридору, ведущему к его каюте.

Дверь в каюту была приоткрыта. Неужели стюард роется в его вещах? Или там Амиус Кроу?

Шерлок подошел ближе, стараясь незаметно заглянуть внутрь через щель. Если это Гривенс, тогда нужно бежать к Амиусу Кроу и рассказать обо всем.

Что-то сильно ударило его в спину. Шерлок потерял равновесие, споткнувшись о порог каюты. Еще один толчок сбил его с ног, и юноша лишь успел повернуться боком и пригнуться, чтобы не удариться головой о край койки. Лицо его горело: он разодрал его, проехавшись по ковру. Шерлок повернул голову и посмотрел в сторону двери.

Гривенс захлопнул дверь. Его голубые глаза внезапно стали холодными и безжизненными, как камень.

— Решил, что самый умный, да? — прорычал он. У Шерлока перехватило дыхание от такого резкого перехода от услужливости к враждебности. — Я и не таких уделывал. Думаешь, я не знал, что ты пойдешь за мной проверять, не обыскиваю ли я твою каюту? Я заметил, как ты смотрел на мою наколку. Ты же еще вчера ее запомнил, когда я следил за вами. Я специально притворился, будто пошел рыться в твоих пожитках, и таким образом заманил тебя сюда.

— Для чего? — выдавил Шерлок. Он никак не мог отдышаться и по-прежнему лежал, скрючившись, на полу.