Майкл ничего не ответил, лишь крепче сжал мою руку. Я прижалась щекой к его плечу. Но не замолчала.

— И последнее, что я сказала… я сказала маме… что она мне не нужна. Я сказала, что не надо со мной тетешкаться, что я сама могу о себе позаботиться. Этого я никому не рассказывала. Даже Томасу.

Раньше я не отваживалась произнести этого вслух. Рассказывать о случившемся было все равно что переживать это заново.

— Ты ведь их любила, — утешал меня Майкл. — А они любили тебя.

— Я знаю.

Мы сидели неподвижно, единственными звуками в комнате были наше дыхание и тиканье часов. Я чувствовала дыхание Майкла.

— Нет, Эмерсон. — Он распрямил спину; заметно было даже, как побледнела его смуглая кожа. — Я такой идиот… Лайем… если кто и вправе изменить что-то в прошлом, так это ты.

— Прекрати. — Я покачала головой.

— Мы можем попробовать придумать, как сделать…

— А мы сможем? — Мой голос дрогнул. — Сможем?

— Я… не знаю. — Но по его глазам я поняла, что Майкл знал. Знал, что это невозможно.

Я тяжело сглотнула, прикусив щеку, чтобы не потекли слезы.

— Это изменение повлечет за собой другие. А парадоксов нельзя допускать, я права? К тому же были похороны.

Трупы.

— Или у тебя есть про запас еще какие теории? — Я постаралась сказать это как можно веселее, но ничего не вышло.

— Нет. — Майкл вытер большим пальцем выкатившуюся на мою щеку слезу. Такая забота меня чуть не прикончила. — Жаль, что дела обстоят так, а не иначе. Мне бы так хотелось, чтобы что-то можно было изменить.

— Я рассказала тебе об этом потому, что мне хотелось выговориться, а не потому, что я на что-то рассчитывала. — Я попыталась выдавить из себя улыбку. — К тому же я сама о себе могу позаботиться. Я уже несколько лет этим и занимаюсь.

— Эмерсон, ты поделилась со мной своим главным секретом. Я это очень ценю. Не надо делать вид, что это ничего не значит.

Я была готова вынуть сердце из груди и положить Майклу на ладонь, но он и так уже нежно держал его в своих руках.

Я закрыла глаза и вдохнула поглубже.

Да, мне тоже хотелось бы, чтобы все было иначе.

Проснувшись, я увидела, что сквозь деревянные жалюзи пробивается солнце, и оно уже почти победило. Было уже довольно светло, и я поняла, что возвращение домой будет не таким уж и ранним.

Плохо.

Спала я в постели Майкла. Я пошевелила пальцами на ногах, радуясь тому, что он хотя бы разул меня, прежде чем накрыть одеялом. Я была в одежде. А он сам спустился на первый этаж и ночевал на диване. Как приличный мальчик. Я глубоко вдохнула, обратив внимание на то, что его подушка пахнет так же хорошо, как и он сам. Но я сдержалась и не уткнулась в нее лицом.

Когда глаза привыкли к свету, я осмотрела комнату. Обстановка не такая роскошная, как у нас, скорее студенческая, но видно было, что этот студент весьма аккуратный. Сине-зеленый плед хорошо сочетался с темно-синими стенами. На столе стояла серебристая лампа на длинной ножке — рядом с изящным ноутбуком, похожим на тот, что я видела в лофте. В углу, рядом с забитой книжной полкой, на специальной стойке располагалась акустическая гитара. Это все было так похоже на… самого Майкла.

Я все же поддалась своему желанию, повернула голову и вдохнула его запах. В дверь тихонько постучали. Смутившись, я раскраснелась и какое-то время обмахивала лицо рукой, прежде чем сказать:

— Войдите.

Майкл приоткрыл дверь. Его лицо озаряла улыбка.

— Привет.

Из-за того, что я увидела его лицо, только-только проснувшись, у меня зародилось ощущение особой близости. Может, это произошло потому, что вчера я впервые за последние четыре года открылась перед кем-то, кроме своих родственников. Или дело было в самом Майкле. Или в его подушке.

— Душ вон там. Полотенца под раковиной. А я пойду проверю, что у нас там с завтраком. — Майкл забросил в комнату мой рюкзак и вышел, я даже ничего ответить не успела.

Я быстренько приняла душ и оделась, порадовавшись тому, что всегда ношу с собой зубную щетку и косметичку. Вернувшись в комнату, я увидела, что Майкл сидит на кровати с двумя чашками кофе. Он оценил мой внешний вид — я была вся в черном.

— Ты успела стать эмо, пока я отвернулся? — спросил он, все так же широко улыбаясь.

Я провела рукой по рубашке и с напускной важностью ответила:

— Я не знала, с чем столкнусь в «Песочных часах». Так что взяла эту одежду на случай, если бы мне понадобилось стать незаметной в темноте.

— Ты похожа на маленького взломщика.

— Не забывай, что можешь получить как следует.

— Ой, прости. — Но прозвучало это не искренне.

— И ты меня — за то, что заняла твою ванную, — сказала я, садясь в пустое кресло за столом.

— Не страшно. Тут душевых много. — Майкл протянул мне кружку, и я заметила, что волосы у него мокрые. — Извини, но это не кубано.

— Переживу. Кофеин есть кофеин, — ответила я, обрадовавшись тому, что он помнит мои предпочтения, но все еще смущаясь из-за вчерашнего. Я не знала, что сказать.

Майкл нарушил тишину:

— На кухне можно поесть, когда будешь готова.

— Отлично. И надо, наверное, позвонить в «Закон Мерфи». Поверить не могу, я работаю первую неделю — и уже не вышла на работу…

Лили наверняка безумно волнуется. Или решила, что Майкл похитил меня, чтобы сделать своей наложницей. Эх, если бы все было так просто.

— Я уже позвонил. Сказал, что мы тут застряли. У тебя выходной, но это, видимо, благодаря какой-то девице, которая крикнула, что она выйдет за тебя, если ты все еще с этим «сладеньким».

— Спасибо. — Я сделала огромный глоток ужасно обжигающего кофе, глядя на ковер.

— Ты готова ехать домой? — поинтересовался Майкл. Я слышала любопытство в его голосе. — Или у тебя есть свободное время?

— Я вся в твоем распоряжении. — Слова вылетели прежде, чем я успела закрыть рот. — М-м-м… То есть полагаю, после того, как я провела с тобой ночь, у меня в любом случае будут неприятности… в том смысле, что я ночевала здесь, а не дома. — Я замолчала и вздохнула. — Да, время у меня есть.

Убейте меня.

— Хорошо. — Майкл встал. Он улыбнулся. — Надо рассказать доктору Рукс, кто ты на самом деле такая.

Черная лестница привела меня на залитую солнцем кухню с дубовым полом и лимонно-желтыми стенами. Майкл пошел за обеденный стол, где уже сидели двое ребят, а я замерла у порога, увидев, что доктор Рукс стоит у кухонного стола с выложенной керамической плиткой столешницей и режет фрукты. Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь так ловко управлялся с жесткой коричневой кожицей ананаса. Она нарезала его большими кусками, и в кухне запахло, как в каком-нибудь прибрежном баре, так что у меня потекли слюнки.