— О-о-о! — стонала Эми под порывами резкого ветра. — Такой сухой ветер! Что же мне делать? У меня вся кожа потрескается!

Когда шел дождь, у нее ужасно ныли ноги, в солнечные дни болели глаза, ломило затылок, высыпали веснушки и кружилась голова. В серенькую, теплую погоду ей вдруг делалось жарко и ее мучил кашель.

— Самое лучшее средство — кольдкрем, — сказала Милли. — У моей бабушки тоже была сухая кожа, она только этим кремом и спасалась.

— Говорят, от него бывают угри, — мрачно сказала Эми.

Ресторан был выстроен с претензией на староанглийский стиль — он был обставлен кожаными креслами, деревянные балки тянулись через потолок. После короткого ожидания распорядительница — вся в черном шелке — подвела их к столику. Они сбросили пальто и уселись в кресла. Мэриан заметила, что на Люси новое платье из дорогого темно-лилового джерси с блестящей ниткой, со строгой серебряной брошью у ворота. «Вот почему ей сегодня захотелось пойти сюда!» — подумала Мэриан.

Из-под длинных ресниц взгляд Люси был устремлен на других посетителей ресторана — в основном серьезных бизнесменов с невыразительными лицами, торопливо поедающих завтрак и столь же поспешно запивающих его, стремясь поскорее покончить с ленчем, бегом возвратиться к себе в контору, заработать побольше денег, а потом, пробившись сквозь дорожные пробки, добраться до дому — к жене, детям и обеду — и, как можно скорее разделавшись с домашним отдыхом, снова вернуться в контору. Глаза у Люси были подведены лиловатой краской, в тон платью, губы — бледно-лиловой помадой. Она была, как всегда, элегантна. Последние месяца два она все чаще завтракала в дорогих ресторанах (Мэриан удивлялась, где она берет на это деньги) и все больше походила на живую приманку для рыбы: стеклянные бусинки, обилие перышек, в которых скрываются три блесны и семнадцать крючков, — и путешествует эта приманка от одного ресторана или коктейль-бара к другому, с их пышными филодендронами в горшках, где прячется подходящий тип мужчины — прожорливый, как щука, зато склонный к супружеской жизни. Однако этот подходящий тип не клевал на нее, — то уходил на глубину, то хватал совсем иное: какую-нибудь пустяковую штучку из коричневого пластика, а иногда — простую тусклую блесну, сделанную из медной ложки, или же приманку с большим числом перышек и крючков, чем могла себе позволить Люси. И в этом ресторанчике, и в других ему подобных Люси вхолостую демонстрировала свои изящные туалеты и подведенные глаза косяку коротышек-гуппи, у которых и времени-то не было, чтобы замечать лиловые тона.

Подошла официантка. Милли заказала солидное, питательное блюдо: мясной паштет. Эми выбрала салат с творогом и разложила на столе возле стакана с водой три таблетки — розовую, белую и оранжевую. Люси долго колебалась, привередничала, меняла заказ и в конце концов остановилась на омлете. Мэриан удивлялась себе: только что она умирала с голоду и не могла дождаться перерыва, а теперь ей расхотелось есть. Она заказала сэндвич с сыром.

— Как Питер? — спросила Люси, поковыряв вилкой омлет и объявив, что он жесткий, как подошва. Она проявляла интерес к Питеру. Он теперь часто звонил Мэриан на службу, сообщал, чем был занят весь день и какие у него планы на вечер, а когда Мэриан не было на месте, передавал все эти новости через Люси — у них с Мэриан был параллельный телефон. Люси находила, что он очень вежлив и что у него интересный голос.

Мэриан наблюдала, как Милли поглощает свой паштет, — методично, словно укладывает вещи в чемодан. Казалось, что, кончив есть, она должна сказать: «Ну вот, все вошло!» и захлопнуть рот, как крышку чемодана.

— Отлично, — ответила ей Мэриан. Они с Питером решили, что до поры до времени она не станет говорить на службе об их помолвке. И Мэриан твердо держалась этого решения, но сегодня вопрос Люси застал ее врасплох, и она не могла утерпеть. «Пусть знают, что в мире еще есть надежда», — подумала Мэриан в свое оправдание.

— Я должна сообщить вам кое-что, — сказала она, — но это пока должно остаться между нами.

Мэриан замолчала, и три пары глаз перестали смотреть в тарелки и уставились на нее; тогда она сказала:

— Мы помолвлены.

Она с улыбкой смотрела на них, наблюдая, как надежда в их глазах постепенно сменяется унынием. Люси выронила вилку и вскрикнула:

— Не может быть! — и тут же добавила: — Это же замечательно!

— Да, прекрасно! — сказала Милли.

Эми быстро проглотила вторую таблетку.

На Мэриан посыпались вопросы. Ее скупые ответы были точно пирожные, которые раздают маленьким детям, — по одному, чтобы не вызвать расстройства желудка. Ликование, на которое она рассчитывала, было очень непродолжительно. Как только прошло первое удивление, разговор — с обеих сторон — принял такой же будничный характер, как интервью относительно бритвенных лезвий: конторских дев интересовала свадьба, будущая квартира, посуда, платья.

Люси наконец сказала:

— А я думала, он из разряда стойких холостяков — ты мне сама говорила. Как же тебе удалось его заарканить?

Девы с таким жадным нетерпением уставились на Мэриан, что лица их показались ей жалкими, и она опустила глаза на вилки и ножи, сложенные на тарелках.

— Честное слово, не знаю, — ответила она, стараясь изобразить на лице подобающую невесте скромность, Да она и в самом деле не знала и уже жалела, что сообщила им о помолвке: лишь раздразнила их, а поделиться своим опытом не могла.

Питер позвонил, как только они вернулись в контору. Люси, передавая трубку Мэриан, прошептала: «Это он!» — с благоговением, которое внушало ей присутствие настоящего жениха на другом конце провода. Мэриан почувствовала, как напряглись три пары ушей, как повернулись к ней три белокурые головы, когда она заговорила по телефону.

«Привет, малышка, — услышала она, — послушай, сегодня ничего не выйдет, неожиданно подвернулось срочное дело, очень важное, мне надо поработать». Тон у Питера был озабоченный. Казалось, он винит ее за попытку помешать его работе, и Мэриан обиделась. Она вовсе не собиралась встречаться с ним в будний день, но накануне он сам позвонил и пригласил ее пообедать, и тогда она согласилась и стала с удовольствием ждать этого обеда.

— Ничего страшного, — сказала она сухо, — но было бы лучше, если бы ты меня предупредил заранее, а не в последнюю минуту.

— Но я же сказал: дело возникло неожиданно, — в голосе его звучало раздражение.

— Совсем не обязательно на меня орать!

— Я и не ору, — сказал он сердито. — Ты же знаешь, я бы с удовольствием с тобой встретился, только пойми…

Последовал обмен уступками — они помирились. «Что ж, — подумала Мэриан, — пора учиться идти на компромиссы. Чем раньше мы начнем, тем лучше».

— Так, значит, завтра? — спросила она.

— Послушай, солнышко, мне сейчас трудно сказать, это не от меня зависит. Ты же сама знаешь, как это бывает. Я позвоню тебе, идет?

Попрощавшись с предельной ласковостью, рассчитанной на слушателей на этом конце провода, Мэриан положила трубку и почувствовала ужасную усталость. Да, надо быть внимательнее к Питеру, говорить с ним поосторожней, ведь его и так терзают на службе… «Может, у меня начинается анемия?» — подумала она, поворачиваясь к пишущей машинке.