– Ни в коем случае! – резко сказала Хюррем Султан. – Отправляют провинившихся. А чем они виноваты? В том, что казна пуста, нет вины наших слуг.

– Но где же достать денег? Если мы отправим слуг, то и расходы сразу уменьшатся, – настаивала хазнедар. – А сейчас, когда повелителя нет во дворце, столько слуг и не требуется. Многие просто бездельничают.

– Нет… Мы сделаем все иначе. – Хюррем Султан улыбнулась – и будто солнце взошло в полутемных покоях. Ее глаза заискрились весельем. Хазнедар смотрела на султаншу и думала, что понимает повелителя. Хюррем Султан – необычная женщина, как раз такая, какая и нужна властелину всего мира. Но что же она задумала?

– Султанша, простите свою никчемную служанку, но что мы предпримем? – осторожно поинтересовалась хазнедар.

– Мне необходимо встретиться с главным казначеем. – Хюррем Султан, продолжая улыбаться, потянулась к чаше с лукумом, аккуратно взяла сладость, откусила, прижмуриваясь от удовольствия. – Еще нужно узнать, кто из иудеев дает деньги в рост, какие проценты берут.

– Вы хотите взять деньги в долг?! – ужаснулась хазнедар. – А если мы не сможем вернуть долг вовремя? Повелитель будет очень, очень недоволен.

– Не беспокойся, – засмеялась Хюррем Султан – будто хрустальные шарики рассыпались по серебряному подносу. – Поверь мне, все будет просто замечательно. И не забудь принести мне письменные принадлежности.

– Вы напишете письмо повелителю? – облегченно вздохнула хазнедар. Это она одобряла всей душой. Обязательно нужно написать повелителю: султан распорядится, и деньги найдут.

– Конечно я напишу повелителю, – согласилась Хюррем Султан. – Но только не о наших проблемах и бедах. Незачем тревожить его во время похода такими мелочами. Не хватало еще, чтобы он на поле брани думал о деньгах, которые нужно платить слугам! Я напишу ему потом.

– А кому же вы будете писать? – удивилась хазнедар.

– Шейх-уль-ислам должен помочь мне решить этот вопрос, – ответила султанша.

Хазнедар открыла рот в полном изумлении. Какое отношение может иметь шейх-уль-ислам к недостатку денег в казне? Как все странно и непонятно! Неужели султанша думает, что шейх-уль-ислам достанет для нее денег? О, Аллах, султанша ведь недавно потеряла сына, а сразу после этого родила. Может, она повредилась рассудком? Правда, этого не видно, но мало ли… Не каждое сумасшествие очевидно с первого взгляда.

Она решила сама написать повелителю. По мнению хазнедар, повелитель должен был знать, что происходит во дворце. А тем более – о переговорах с иудейскими ростовщиками. Султан будет очень, очень недоволен, в этом хазнедар была уверена. Ну так что ж. Она все равно выполнит свой долг.

Хюррем Султан больше не обращала внимания на хазнедар. Она с удовольствием поглощала сладости и мечтала о том, как султан вернется из похода. Султанша немного беспокоилась: как там ее любимый повелитель, как сыновья? Особенно она волновалась за Селима – в юном шах заде не было ни капли воинственности, ему наверняка тяжело в походе. Но что ж делать! Раз он – сын султана, значит, придется терпеть.

– Прикажи, чтобы подали обед на террасу, – сказала Хюррем Султан хазнедар. – Я желаю подышать свежим воздухом. И чтоб непременно была квашеная капуста. И свежая пахлава. Знаешь, капуста способствует ясности мышления!

– Будет исполнено, госпожа, – поклонилась хазнедар.

Хюррем Султан подумала, что неплохо было бы прописать квашеную капусту как лекарство всему Дивану. Пусть бы в головах у пашей прояснилось!

* * *

Шейх-уль-ислам эфенди с изумлением читал письмо, пришедшее из дворца. Сначала он решил, что Хюррем Султан не иначе как сошла с ума. Может, от тоски по повелителю. А может, на нее так повлияла смерть Абдуллы. Кто знает…

А, может, все это проделки шайтана? Но подумав как следует, шейх-уль-ислам решил, что шайтан тут ни при чем. Слова султанши были вполне разумны, а главное – то, что она просила, ни на волосок не отступало от принципов ислама. Он так и написал в ответном письме: «Султанша, задуманное вами будет благим! Вы принесете пользу государству…»

Отправив письмо, шейх-уль-ислам долго смеялся. Он представил, что начнется в Стамбуле, когда султанша начнет выполнять свой план. Конечно, ревнителям веры прибавится работы, в этом нет сомнения. Зато сразу будет видно – кто на самом деле истинно верующий, а то всего лишь прикрывается щитом Аллаха, чтобы скрыть свои пороки. Но самым интересным будут сплетни, которые немедленно станут гулять по базарам. Шейх-уль-ислам имел одну слабость: он любил сплетни, собирал их, как любитель цветов собирает редкую коллекцию растений. Что делать, каждый находит удовольствия там, где может! И разве плохо то, что никому не мешает?

* * *

Иудейские ростовщики, поразмыслив как следует, решили дать султанше денег в долг.

Необходимую сумму собирали вскладчину: никто не хотел остаться в стороне. Ведь это – прекрасная возможность наладить отношения с всесильной Хюррем Султан! А если она не сможет вернуть деньги вовремя – еще лучше. Ростовщики не брезговали и шантажом. А что может быть лучше в качестве повода для шантажа, чем долг иудеям? Особенно если речь идет о той, кто жаждет стать законной супругой повелителя и посадить на трон одного из своих сыновей!

Проценты были назначены не слишком высокие, ниже, чем обычно. Султаншу необходимо было заманить в ловушку подальше, чтобы она не смогла вырваться, когда придет время.

– А если она сможет отдать деньги? – робко поинтересовался самый молодой из торговцев золотом.

– Что ж, тогда мы заслужим ее благодарность, – резонно ответил глава ростовщиков, почтенный Исаак-эфенди. – Что тоже неплохо. Но не могу представить, как она вернет долг. Поступлений в казну не ожидается. Уж мы-то знаем.

– Хюррем Султан хитра, – вздохнул самый старый ростовщик, которому приходилось одалживать деньги и королям христианского мира, и принцам, и вот теперь – любимой наложнице султана. – У нее непременно есть что-то на уме.

– Да что там может быть, на женском-то уме! – засмеялся Исаак-эфенди. В женскую хитрость он верил, а в женском уме сомневался: его жена была женщиной скромной, робкой, глаза на мужа поднимала редко, а говорила и того реже, разве что о детях.

– Посмотрим, посмотрим… – покачал головой старик.

Молодой ростовщик крутил головой, переводя взгляд с одного на другого. Любопытство мучило его. А больше всего хотелось увидеть Хюррем Султан, о которой так много болтали вокруг. Говорили, что она владеет колдовскими чарами, а еще говорили, что она совсем некрасива, но когда улыбается или смеется, то ни один мужчина не может остаться равнодушным, даже у евнухов сердце выпрыгивает из груди, стремясь навстречу султанше. Молодому ростовщику было не жаль отдать жизнь за один взгляд на такое чудо.

* * *

Султан Сулейман получил письма из столицы. Писали визири, докладывая положение дел в государстве, писали доверенные аги, донося о настроениях янычар, оставшихся в Стамбуле, писали сестры, изливая свои надежды на благополучное возвращение брата из затянувшегося похода, писали купцы, жалуясь на кадиев, писали кадии, жалуясь на купцов… Писем было много. Два султан сразу отложил в сторону: письмо хазнедар и письмо Хюррем. Первое удивило его – с чего бы хазнедар писала самому повелителю? Может, случилось что плохое, может, заболела любимая жена? Ну а письмо Хюррем просто согревало душу, веселило сердце, и султану казалось, что тучи, собравшиеся на небе, разошлись, и сквозь них пробились ясные солнечные лучи, такие же ясные, как глаза любимой, такие же светлые, как ее смех.