– Зря Двалин испугался сына с тобой отпускать. Глядишь, у него мозги бы на место и стали. От желания жениться на эльфийке он вылечился, но теперь у него другие глупости. То ему хочется в наемники пойти, то еще что-нибудь такое отмочить. Ты еще одно такое путешествие не хочешь затеять?

– Хочу. Только кажется мне, что в первом путешествии мне он пригодился бы. А вот во втором – уже не совсем. А если пойду в третье, то твой племянник мне лишним видится.

– Это почему же, Юра?

– Ощущение такое. Что там должен быть только я. А компаньоны туда даже не дойдут.

Снорри вновь вертел рюмку в руках. Молчание затягивалось.

– Мы с тобой говорили о возможном едином патроне для ружей и револьверов. Что ты по этому поводу думаешь?

– Я не только думал, но и прикинул. И получается, что задумка интересная, но малопригодная. Для людей в револьвере патрон очень мощным выходит. Они будут не любить револьвером пользоваться. Лучше было бы попробовать сделать под него пистолет вроде маузера, чтобы часть отдачи гасилась, – тогда было бы легче. Но ты знаешь, почем маузеры продают. Это не оружие для рядового охранника. Гномам можно было бы продавать, им такие патроны вполне по силе подходят. Но… ты знаешь про гномские традиции тоже. И если в клане принято другое оружие, то никто их не купит. Дополнительно продажу испортят патроны увеличенной цены, потому что производить их будут не на заводе, а в мастерских, малыми партиями. Так что идея пока останется на полке. Хотя кто-то может заказать для себя такую парочку и за ценой не постоять. И про тебя, Юра, не забудут.

– Это радует, что не забудут, особенно благодаря тому, что гномы дольше нас живут.

Но пока я средь удивительного ходил и плавал, пришла мне в голову еще одна идея.

– Как бы обрадовался Двалин, когда его непутевый Дарри, домой вернувшись, побежал в родовую кузницу свои идеи воплощать! Ну или твои, если ты их вслух выдавал в беспокойном сне и забывал добавить в конце: «Дарри, не меньше тридцати процентов с прибыли!» И что это за идея?

– А вот был раньше такой пистолет-пулемет Томпсона…

Мы его долго обсуждали, пытались чертить… Снорри сказал, что его больше беспокоит внутреннее устройство, особенно затвор и спусковой механизм. Ствол, магазины, съемный приклад – это все мелочи. Но вот УСМ[3]он под стрельбу очередями никогда не делал. Там должны быть какие-то дополнительные детали, но какие – он не имеет точного представления. Поэтому о возможности изготовления «томпсона» он пока умолчит. Вот если мне удастся раздобыть чертежи, то он точно скажет, возможно ли это вообще и по какой цене соответственно.

Значит, придется ехать в Ярославль.

Я также показал Снорри ту самую монету. Снорри долго и внимательно рассматривал ее, потом сказал, что серебра здесь не больше половины. Чеканил ее какой-то аборигенский сеньор, на гномском оборудовании, потому так хорошо и получилась. И у меня монета из первых партий, потому что не видно результата износа. Делали ее явно давно, он таких монет не помнит. Вообще это ходовой размер и вес для серебряных монет Великоречья, только содержание серебра сильно прыгает. Да, еще один признак старости монеты – нет гурта. Раньше так деньги и чеканились, что позволяло ножницами аккуратно обрезать монету и получить драгоценный металл. Монета же хоть и становилась легче, но выглядела по-прежнему круглой. А у мошенника собиралось некое количества серебра, к его радости. С тех пор как появился гурт, любой мог точно определить, обрезалась монета или нет. Гурт пришел в Великоречье вместе с пришлыми. То есть монета чеканена либо до Воссияния Звезды, либо в достаточно недолгий период после него.

Но период Воссияния Звезды или даже попозже хорошо документирован, так что Ефрем Иванович должен был легко определить, чья это монета, по гербам. А он не смог. А что из этого следует? Следует приятная новость, что монета еще старше.

И раз гербы Ефрему Ивановичу ничего не напоминают, значит, монета принадлежала к ныне исчезнувшему государству. И если монеты его не широко известны, значит, оно существовало очень недолго. Все это радует и гипотетически свидетельствует об ее редкости. Вот только вопрос с ценой, как прежде, висит в воздухе. Ну и ладно, я на ней разбогатеть не планирую.

Идею с дробовым стволом вместо цевья я пока придержал. Попозже. Заказы на пули с магической начинкой есть, так что я займусь работой с кристаллами.

Ладно, пора и честь знать. Время идет к вечеру, пора дать отдохнуть Снорри от меня. Да и меня уже домашний любимец заждался. Будет вертеться вокруг ног, демонстрируя, что заждался и желает общения. Сейчас я таксиста направлю к магазину за вкусностями для Лёвчика, а потом, когда он поест, посидим в садике рядом.

Лето двигалось дальше. Я писал второй роман, уже перевалив за половину. Хозяйством занимался мало. Нанял людей покрасить забор, и они это сделали. Ну и генеральную уборку в доме. Можно было и больше, но за тружениками всегда нужен хозяйский надзор, а у меня с этим возможностей не было из-за службы. Дергали меня и в выходные дни, поэтому не было времени самому кистью махать. Если и получится свободный день, так хочешь его провести спокойно, ни самому не принося проблем, ни другим. Но пару раз я собрался с силами и, вызвав людей, совершил вот это.

Я не зря берег силы, ибо меня ждал очередной сюрприз судьбы в виде командировки в Вирац. Опять пришлось нести Лёвчика к родителям Марины и рвать сердце, выдерживая жалобный взгляд котика. Впрочем, это не единственное, что меня терзало в этой командировке.

…В Вираце уже была значительная группа офицеров и чиновников контрразведки, где они очередной раз давили крамолу. Часть арестантов была уже в Твери, и я успел наглядеться на них, обеспечивая допросы с пристрастием и оказывая им лечебную помощь после них или просто так. Меня и еще двух резервистов-магов перебрасывали им на усиление, как и еще нескольких чиновников. Видно, арестантов было много, и все требовали неусыпного внимания. Ехали мы туда «под прикрытием» – черную форму обязали взять с собой, но в дороге быть в форме либо военной, либо приближающейся к ней по расцветке. Чтобы случайные зрители, видя набитую «военными» «копейку», не так беспокоились, а агенты супостата не ощущали внезапного позыва к бегству, наблюдая большую группу охотников на них.

По дороге туда мы не жалели рессор и моторов, а въезжали в город уже в сумерках, чтобы меньше свидетелей было. Но это было еще не последним сюрпризом – объявили, что мы все время будем находиться в замке и выход за его пределы запрещен. Ну и вылезать на стены и на балконы, высовываться в окна – тоже. Питанием нас обеспечивают на замковой кухне, кроме того, можно через день заказывать напитки и блюда в трактире «Побежденный дракон», но под псевдонимами, которые должны изображать, что заказ делают обыкновенные армейские офицеры. Псевдонимы будут меняться, чтобы изобразить смену офицеров в замке. Ориентировочное время нахождения здесь – неделя. Дальше господин, изображавший армейского полковника, предложил задавать вопросы, если они имеются, но голос его говорил об обратном. Поэтому вопросов не было.