Ряд славянских племен в юго-западном углу нашей равнины замыкали поляне (поли), занимавшие нагорный берег Днепра. Пределы Польской, или Полянской, земли, насколько можно предполагать их, основываясь на немногих дошедших до нас сведениях, мы уже отчасти видели: на северо-запад, по Тетереву, она прилегала к Деревской земле, на западе, в Погрине, где на Случи и теперь есть старинный город Полонное, а к северу от него, в Ровенском уезде, местечко Поляны, – к южным расселениям дреговичей, наконец, на юго-западе, по среднему течению Буга, к тиверцам и на юге, может быть, к улучам, впоследствии отодвинувшимся к Карпатам и за Днестр. Во всяком случае, первоначальные поселения полян спускались довольно далеко на юг по течению Днепра и, вероятно, захватывали днепровское побережье до самых порогов, славянские названия которых известны уже с X века. По мере усиления на западном берегу Днепра степных кочевников поляне стали подвигаться к Киеву под защиту основанных поблизости его княжеских городов, оставляя степи во владение азийских пришлецов. Скоро, однако, они были принуждены уступить им и южную окраину своего княжения. Уже в половине XI века побережья Роси и Восточного Буга, составлявших южное порубежье киевских владений, были заняты так называемыми черными клобуками – кочевниками, признавшими над собой власть русских князей и мало-помалу привыкавшими к оседлой жизни. В конце XI века, как увидим ниже, славянские поселения едва ли простирались на юг: с одной стороны далее Стугны, с другой – Восточного Буга в том месте, где он поворачивает на юго-восток (близ теперешней подольско-киевской границы).

Земли полян, древлян и дреговичей вошли в состав Киевского княжения, которому придавалось по преимуществу название Руси, Русской земли. Земля полян с городом Киевом сделалась центром русских владений Рюриковичей с 882 года. Древляне были присоединены к ним впервые в 884 году, а окончательно после известного восстания их против Игоря в 946 году. При Святославе они составили удел второго сына его Олега, а при Володимире Святом – удел князя Святослава Володимировича, по смерти которого Деревская земля уже не отделялась от Киевского княжения во все время, обнимаемое Начальной летописью. Время подчинения дреговичей русским князьям неизвестно, но почти нет сомнения, что и они, может быть, еще при первых киевских князьях, до-Рюриковичах, вошли в состав Русского государства. По крайней мере известие о войнах Аскольда с полочанами дает основание предполагать непосредственное соседство тогдашних киевских владений с Полоцкой землей, а следовательно, и зависимость дреговичей от киевского князя[191]. Константин Багрянородный, которому они известны под именем другувитов (Δρουγουβιταυ), называет их в числе славянских племен, даннических Руси (De admin. Imper. Cap. 9. P. 79). Административным центром их земли был Туров. Владимир Святой отдал его сыну Святополку; так что Туров составил тогда особое владение, примыкавшее с одной стороны к Волыни, с другой – к Деревской земле, уделу Святослава Володимировича[192]. Но при разделе Русской земли между сыновьями Ярослава Туров и тянувшая к нему земля дреговичей являются уже принадлежащими к киевскому уделу и состоят в полном распоряжении киевского князя[193]. После вторичного изгнания Изяслава Ярославича, когда киевским столом завладел Святослав, Туров был уступлен Мономаху, как то видно из его «Поучения»[194], и оставался за ним до перехода на киевский стол Всеволода. Всеволод перевел Мономаха в Чернигов, придав Туров к уделу Ярополка Изяславича Володимирского (Лавр., с. 87). По смерти Ярополка Туров[195] отделился от Володимира, и в нем княжил некоторое время Святополк Изяславич (с 1088 года) (Лавр., с. 89); но большую самостоятельность как особый удел Туров получил, только перейдя в род Мономахов, хотя и тогда киевские князья предъявляли на него права как на Киевскую волость (1141 год; Лавр., с. 135).

Таким образом, в половине XI века Киевское княжение лежало по нижнему течению Западного Буга, Припяти (за исключением юго-западных ее притоков), Тетерева, Стугны, Роси до Восточного Буга на юго-востоке. Оно было окружено ляхами на западе, пруссами на севере, Литовско-Ятвяжской землей и Полоцким княжением на северо-востоке, Черниговским на востоке, прилегая на юге к кочевьям степных варваров, а на юго-западе – к галицким и волынским владениям. Более точное определение его рубежей может быть сделано только приблизительно, на тех же самых основаниях, какие были приняты нами при определении границ Галича и Волыни. Лядско-киевский рубеж составлял продолжение рубежа лядско-волынского. Начинаясь у реки Влодавы, он шел прямо на север, захватывая западное побережье Буга, мимо Берестья (1018 год; Лавр., с. 62; Брест-Литовский), к западу от которого на реке Жне находится теперь село Ляховка; Дрогичина (1142 год; Ипат.), к югу от которого на реке, впадающей несколько выше его в Буг, мы видим теперь селения Межки и Русаков и к западу и северо-западу село Русски (на половине дороги к Соколову), Бучик Русский и Русска Строна (оба на дороге из Соколова в Hyp). Близ них село Вратнов, наконец, мимо Нура (1102 год; Лавр., с. 117), к болотистым низовьям Буга. Отсюда русские владения переходили, по всей вероятности, на правый берег Буга, простираясь по лесистой и болотистой местности до самого Нарева. По крайней мере в XIII веке мы видим здесь местность Андреев на реке Броке, к которой приурочивается русский город Андреев, окрестности которого были опустошены в 1245 году ляхами (Ипат., с. 181), и несколько местностей с названием Русь, каковы, например: Русь на реке Мянке, правом притоке Буга к югу от Мазовецка, Русколонки к северо-западу от Андреева, близ села Дрогашева, Драги, Острожна. Порубежным на северо-западе Руси лядским городом была Визна, при впадении Бобра в Нарев, в 1146 году уступленная лядскими князьями Межком и Болеславом тогдашнему киевскому князю Всеволоду Ольговичу (Ипат., с. 18). Далее за Бобром, в теперешней Восточной Пруссии, начинались земли, в XIII столетии, по указаниям наших летописей, занятые уже ятвягами, но в XI веке, по свидетельству Бруно, принадлежавшие еще пруссам. В рассматриваемую нами эпоху вся болотистая и лесная область, замыкаемая этой рекой на севере, Неманом на востоке, верхним Наревом на юге, неманским притоком Свислочем на юго-востоке и Бужским – Броком и Нурцом на юго-западе, едва ли может быть причислена к русским владениям. Даже более – едва ли она не была занята в то время инородческими (ятвяжско-литовскими) поселениями, следы которых, как мы уже видели, заметны не только здесь, но и далее вверх по Неману и на юг, по водоразделу между Неманом с одной стороны, Бугом и Припятью – с другой. Эти следы исчезают на южном побережье Верхнего Нарева. Только здесь начиналось сплошное славянское население, и здесь следует предположить ряд порубежных укреплений, которыми необходимо было оградить русские владения от хищных соседей. В XIII столетии крайними русскими городами на литовской границе мы видим Бельск на Орленке, левом притоке Нарева (1253 год; Ипат., с. 188), и основанный тогда же Каменец на Лосне, впадающей в Западный Буг (Там же, с. 207). Рассматривая затем подробные карты того края, мы видим на левом побережье Нарева, к востоку от Андреева, целый ряд местностей, которых названия дают основание предполагать в них остатки древнего укрепленного рубежа. Таковы: Грудок на Нареве и в окрестностях его – Стражи, Васильков, Стражники, Гродиско и т. д. (все на юго-восток от местности Нарева). Затем несколько к северу Гродек на верхнем течении Супрасли, ниже его город Васильков, к северу от которого Городянска, Стражна на Сокольде, к северо-востоку от Василькова, Заслав – к северо-западу от Белостока, а к юго-западу от Белостока село Городнены на речке Городне. Они – по соседству с ятвяжскими местностями, отмеченными нами выше. Далее на восток от верховьев Нарева до истоков Щары и Сервяча, впадающих в Неман, первоначальный рубеж шел по Неману, Припятскому водоразделу, вдоль южных расселений ятвягов в Понеманье. На него могут указывать теперешние селения (в Пружанском, Кобринском, Слонимском и Пинском уездах), по верхним течениям рек Яцольды и Щары: Городяны, Воротна и Городец (что на Днепровско-Бужском канале), к югу от Пружан, Осека и Подгородье к востоку от Пружан и к югу от Ятвезя, Городечна, приток Мухавца, Воротиничи на Мухавце, Стражовщина на щарском притоке Гривде, три Городища у Верхней Щары, Городники у самых истоков Щары и Городище у истоков Сервяча. Выше мы видели, что в области на восток от верховьев этих рек замечаются признаки уже сплошного славянского населения, тогда как в области, лежащей на запад от них, по Неману и его южным притокам, несомненные следы древних ятвяжско-литовских заселений. В XIII столетии Щара и Сервячь[196] служили границей собственно русских земель (Пинск, Клеческ, Несвиж, Копыль, Слуцк) от Новгородокской (Новогрудской) земли, в то время уже захваченной Литвой. Это обстоятельство наводит на мысль, что и во время до присоединения этого края к Русскому государству именно по Щаре и Сервячу лежал русский северо-западный рубеж. Войны с ятвягами и Литвой, начавшиеся с X века, принудили эти племена покинуть свои южные расселения и двинуться вниз по Неману и перейти на правый берег его. Вслед за ними подвинулись от предположенной нами порубежной черты и русские укрепления, под защитой которых усилилось славянское население в Понеманье путем колонизации из Среднего и Верхнего Поднепровья, из коренных земель кривичей, дреговичей, древлян и полян, оставивших следы свои в названиях многих селений этого края. Таким образом, явилась новая русская область, центром которой сделался Новгородок, основанный, по всей вероятности, еще в XI веке[197], а прежние русско-ятвяжские границы сделались теперь ее границами со стороны старорусских киевских владений. В XIII веке здесь известны Турийск на Немане (1253 год; Ипат., с. 207), по всей вероятности, теперешний Турейко, на правом берегу его несколько выше впадения Щары, Вслоним (1276 год; Там же, с. 208), Волковыск, Всвислочь (1255 год; Там же, с. 122) и Городно, передовое русское укрепление на Немане[198]. К востоку от устьев Щары киевские владения охватывали, как кажется, всю область Верхнего Немана с Несвижем, припятские притоки Случь и Птичь и днепровский приток Брагинку. Водораздел между этими реками и областью Березины Днепровой служил им рубежом с владениями полоцкими и черниговскими. Здесь в XI–XIII веках порубежными местами являются с киевской стороны – Копыль, Слуцк и Брягин; с полоцкой – Минск; с черниговской – Речица. Как возможные следы старого порубежья в этой местности нелишним считаем отметить: Рубежевичи на реке Суле, правом притоке Немана, в западной части Минского уезда; к северо-востоку от него – Воротники; далее на север Граничи у верховьев Свислочи и Птича; Сутин и Сутина в южном углу Игуменского уезда, на границе с Бобруйском; близ них Горожцы и Горожа в Бобруйском уезде; Городок на Птичи в Слуцком; Вышкомеж у истоков Брагинки; Сутава близ левого берега Днепра, почти против Любеча; Городище близ устья Припяти и т. д.