Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И чего он просил? — спросил я осторожно.
— Ничего особенного. Разрешения на брак.
Он отошел к окну, навалился кулаками на подоконник и стал смотреть в небо, залитое ночной чернотой. И мне стало как-то не по себе. Слишком одиноким он выглядел сейчас, слишком усталым. Хозяин, пусть даже бывший, не должен быть таким.
Одно из качеств хорошего секретаря — угадывать настроение хозяина, поэтому я не стал доставать его утешениями и вопросами. Наверное, сейчас Буллферу нужно побыть одному. Я поднял брошенный им серебряный кувшин, без стука поставил его на стол и хотел потихоньку удалиться, но Булф глубоко вздохнул и сказал, не поворачиваясь:
— Гэл, позови Энджи.
— Он тебе очень нужен?
— Что за дурацкие вопросы, если зову, значит, нужен!
— Он в последнее время как-то сник. По-моему, догадывается, что ты задумал.
Буллфер с треском захлопнул ставни:
— А ты думай поменьше о том, что я задумал. И поменьше болтай.
— Ладно, как скажешь.
Я поплелся в апартаменты Энджи. Дверь оказалась открытой, в комнате было темно, но на фоне открытого окна я увидел его крылатый силуэт, подошел и встал рядом. Воздух остыл, на меня повеяло приятной прохладой…
— Сегодня со мной разговаривал один мальчик, — сказал вдруг Энджи тихим задумчивым голосом. — Он видит очень странные вещи… то, чего не видят другие люди. И он просил меня объяснить последнее свое видение: «…Белые всадники скачут по небу. И пыль из-под копыт их коней оседает на небе Млечным Путем…» Это напомнило мне о том, как погибших в Великой Битве ангелов небесные кони возвращали обратно домой, в Твердыню. Что это? Предупреждение нам? Или знак того, что мы победим…
Я отвел глаза в сторону… Значит, Энджи все же разговаривает с людьми.
— Буллфер просил, чтобы вы спустились к нему.
Ангел повел крыльями, как будто ему стало холодно, и грустно посмотрел на меня.
— Гэл, почему так официально? Мы же друзья и были на «ты».
Я пожал плечами и отвел глаза в сторону.
— Не знаю. Как-то все изменилось.
— Да. Ты прав. Все изменилось.
Энджи слез с подоконника и подошел ко мне.
— Хорошо, пойдем узнаем, чего он хочет…
Буллфер ждал нас, по своему обыкновению нетерпеливо расхаживая по залу.
— Энджи, нужна твоя помощь, — воскликнул он, увидев ангела. — Ты сможешь открыть окно?
— Об этом мог бы и меня попросить, — пробормотал я сердито, но, увидев полный презрительного высокомерия взгляд Хозяина, понял, что речь идет об «окне» магическом. Тогда конечно! Я-то в магии не силен, а Буллфер, видимо, решил вспомнить свои прежние королевские привычки, и теперь у нас ангел — придворный колдун!
— Куда навести? — спросил Энджи. Булф протянул ему листок:
— Вот по этим координатам.
Я заглянул через крыло ангела в бумажку и не удержался от удивленного свиста. Буллфер хотел заглянуть прямо в свой бывший кабинет. Обалдеть можно!
— Это рискованно, — Энджи перевел в слова мои бурные эмоции.
— Знаю, — буркнул хозяин. Он сел в кресло и начертил в пространстве перед собой воображаемые линии будущего окна. — Здесь. И поторопись, пожалуйста.
Энджи молча встал напротив, закрыл глаза, вытянул руки. С кончиков его пальцев потекли тонкие золотые ниточки, сплетающиеся в светящийся прямоугольник, пока еще неясный, но уже готовый отразить картину другого мира. Буллфер крепко сжал подлокотники кресла, отдавая Энджи какой-то мысленный приказ, и в то же мгновение «окно» распахнулось. В раме из белого пламени я увидел кусок знакомого до последней полки кабинета. Массивный стол на ножках, выточенных в форме когтистых лап, тяжелая лампа из черного камня, ониксовое пресс-папье с трещиной на ручке, появившейся, когда разгневанный Буллфер шарахнул им по столу, книги… и Хул, за этим самым столом сидящая. Когда перед ней распахнулся «экран», она уронила перо и воскликнула удивленно:
— Буллфер?! Ты?!
Хозяин откинулся на спинку кресла и сказал, улыбаясь:
— Да, моя дорогая. Узнала?
— Ты не изменился, — ответила она.
Не знаю, что Хул чувствовала на самом деле, но внешне она была совершенно спокойна. Кажется, наша дамочка научилась следить за своими манерами.
— Я знала, что ты жив.
— И ничего не предприняла? Какая оплошность!
— Почему же, мой дорогой. Я сделала очень много, ты себе даже представить не можешь, сколько. Отменила некоторые законы, ввела новые льготы, освободилась от некоторых навязчивых слуг, уладила конфликт с соседним Хозяином. — Она мило улыбнулась, облокотилась о стол и опустила хорошенькую мордочку на переплетенные пальцы рук. — И знаешь что? Все довольны. Твоим обожаемым демонам нравится мое правление. А мне понравилось править.
Когти Буллфера проскрипели по обивке кресла, оставляя глубокие царапины.
— Дрянь!
Хул обиженно надула губки:
— Как грубо! Разве можно так говорить с дамой?! Впрочем, тебе всегда не хватало воспитания, мой дорогой. Очень жаль. А я все ждала, когда ты объявишься, чтобы предложить тебе место секретаря, оно как раз пока свободно, но снова убедилась, что ты всего лишь грубый, высокомерный нахал. Нужно быть немного… — она с наигранным затруднением щелкнула пальцами с острыми ноготками, вспоминая нужное слово, — …мягче. Немного мягче, вежливее, демоны любят, когда с ними вежливы. Попроси ангела, он тебя научит…
Я с опаской покосился на Буллфера. С ним было что-то не то: глаза горят, непроизвольно выпускаются и втягиваются когти, в одном из сжатых кулаков начинает пульсировать багровое пламя, еще немного — и он превратится во что-нибудь страшное и опасное… смертельно. Каждое изощренное издевательство Хул попадало в цель, точно в его и без того израненное самолюбие. Если бы он мог влезть в «окно», чтобы придушить негодяйку, он бы сделал это.
— Что такое? — спросила Хул, невинно хлопая накрашенными ресницами. — Тебе неприятно слышать правду?!
— Я убью тебя, — хрипло сказал Буллфер.
— Хватит! — сказала она резко, превращаясь в гордую Хозяйку. Поднялась, отбросив за спину длинный пурпурный плащ, и подошла вплотную к экрану. — Ничего ты мне не сделаешь! Никто из вас ничего не может мне сделать! Надоели эти пустые разговоры! И если мне нужно победить тебя снова, чтобы доказать, что ты ничтожество, я сделаю это! В прошлый раз я пожалела тебя вместе с твоим слугой-недоумком и бедняжкой-ангелочком, больше я не пощажу никого.
Она еще ближе подошла к экрану, заслоняя собой картину кабинета, ее сверкающие глаза стали огромными.
— Я знаю, где ты, — прошептала она. — Узнаю это место. «Белые щиты»? Конечно, только безумцы могли дать тебе убежище!