Алену нельзя было трогать. Не то, чтобы она всецело была поглощена историей Виктора, она честно отрабатывала свои деньги, не замечая, что личность или личина этого молодого миллионера заинтриговала ее до чертиков.

— Итак, Витя, тебе сделали предложение, от которого ты не смог отказаться? И что же это? Безумный спонсор, который выделил тебе оборотку, пару лимонов?

— Ну вот, Алена, ты слушаешь замечательно, а вот предположения строишь, лучше не надо…

— Ладно, не буду.

— Жизнь проще и в тоже время удивительнее любых наших фантазий. Вот мы представляем себе ситуацию, нафантазировали то-то, даже свои фразы в уме расписали, как и в зависимости от чего что буду говорить. А тут хлоп! И от твоих умопостроений остается мокрое место. И только потому, что ты и не мог предположить, как оно сложится на самом деле. И остается стоять с открытым ртом и понимать, что ты просто жуткий придурок. Так и со мной получилось. Знаешь, что происходит с машинистом, когда надо быстро остановить поезд? Он все делает на автомате, так, как его учили на тренировках, почти не думая, а потом впадает в ступор. Тоже произошло и со мной. Я шел с твердым намерением с моста в реку. А тут меня остановили. Остановили, и я уже понял, что не дойду до моста. Дождь лупит по лицу, а он с такой издевательской улыбочкой говорит: что, отчаялся, с моста в реку? И из-за чего, из-за дурацких денег? Давай, я тебе дам не рыбу, но удочку… А у меня-то и рыба и удочка — все в одном лице. Я стою и глупо улыбаюсь.

— И что он тебе предложил? Деньги в обмен на бессмертную душу?

— Опять…

— Ой, извини, я действительно бываю беспросветной дурой.

— Конечно, не это. Он предложил мне сыграть в игру. Мы дошли до ближайшего макдональдса, он объяснил мне правила игры, напоил за свой счет горячим кофе, и мы подписали договор.

— Кровью? Ой! — И Алена смешно, по-детски зажала себе рот обеими руками. Виктор улыбнулся.

— Ну, у него был паркер, так что кровь не понадобилась. Нет, договор был про то, что через год я выплачу ему миллион долларов. Если у меня все получиться. Я только должен был соблюдать нехитрые инструкции. И все. Я был не просто удивлен, я был поражен. Я просто не понимал, почему и как должно произойти чудо. А он ничего больше не объяснял. Знаешь, когда врач дает таблетку, он же не объясняет как и на что она действует, и как потом из организма удаляется. Он говорит — пей, и говорит, как принимать лекарство, чтобы оно действовало как можно лучше.

— И в чем суть этой игры? Или это страшный секрет?

— Секрет не сама игра, игра-то простая. Ты берешь, представляешь, что у тебя в кармане лежит тысяча долларов. Берешь и тратишь их. На следующий день ты тратишь две тысячи долларов, потом три, четыре и так по восходящей. Главное — записывать все, что ты потратила, и играть как можно ближе к реальности.

— Так просто?

— Так просто.

— И что это дает?

— А я не знаю что это дает. Я просто стал играть. Поехал к родителям, а через месяц вернулся в Москву. Я пошел к самому злобному своему кредитору. И предложил план финансовой операции. Тот посмотрел на меня такими глазами! И куда девалась его вальяжность, презрительное ко мне отношение? После хорошей паузы он говорит, мол, так денег не зарабатывают. А я говорю: именно поэтому мы и будем так зарабатывать. Но работать с вами я буду год. После этого расходимся, как в море корабли. Как ни странно, но через год меня отпустили. Им осталось хорошее дело, а я был на коне — заработал не один миллион, так что рассчитался со своим Мефистофелем сполна. Я нашел его, чуть больше, чем через год, мне хотелось узнать, в чем секрет таких моих превращений. А он только рассмеялся в ответ. Говорит, ты у меня седьмой. Когда соберу статистику посерьезнее, тогда и проведу небольшой саммит миллионеров, и расскажу вам всем, в чем тут секрет, чтобы не повторяться.

— Удочку имеет, а из чего она сделана не знает…

— Очень может быть. Очень может быть. Умение делать деньги не делает человека наблюдательным. Он просто сказал, что нас, так и сказал, нас, которые успешно прошли программу, уже девять человек. Так что я примерно представляю размер его капитала. К тому времени, как мы встретились, у меня было достаточно средств для того, чтобы делать деньги при помощи денег. Я начал свою собственную игру. Вскоре мне не стало необходимым следить за своими расходами: доходы многократно их перекрывали. И вот тогда мне стало смертельно скучно жить. Понимаешь, я не умею ничего, кроме зарабатывания денег. Ничего! Я никогда не отдыхаю по-человечески, все время что-то мешает. Дела, люди, планы, идеи. Моя голова постоянно работает, она не может не работать. И я так устал от этого, так устал!

И Виктор совершенно по-детски, как-то беззащитно и доверчиво уткнулся в плечо Алены. Она была в полной растерянности. Рука непроизвольно потянулась к волосам мужчины и стала почему-то гладить голову таким знакомым, заученным на подсознании движением…

— Оставь все это. Я ведь так понимаю, ты заработал достаточно, чтобы жить на дивиденды.

— Ха, так разве ж это жизнь? Это существование. Деньги всегда были моей главной страстью. Лиши меня возможности их зарабатывать — и я исчезну как личность, стану комком глины, обычной серой массой.

Виктор чуть задумался, потом плеснул себе в бокал коньяка и продолжил:

— Если помнишь, был такой миллионер, он еще от всего отказался и поехал в село фермерствовать. О нем еще передача была. Так вот, он скоро и там, в селе, станет миллионером. Ну не может человек, привыкший зарабатывать большие деньги от этого избавиться. Разве что в монастырь пойти. Так для этого надо верить хотя бы в Бога, если в себя не получается.

И тут раздался резкий звонок.

— Простите, это охрана.

Виктор взял трубку небольшого мобильника.

— Я слушаю.

— Ко мне? Кто? Люциферов? С компанией? А что делать? Да…

— Извини, сейчас тут появится сосед. Если его не принять, то он начнет форменную осаду. Легче принять, а то…

Он махнул рукой, как будто старался отогнать назойливую и кусючую августовскую муху.

— Ну, тогда я приведу себя в порядок.

— Конечно, конечно… хотя мне так было уютнее…

Виктор опять чуть-чуть улыбнулся.

— А Люциферов