Чем больше я буду отсвечивать возле Ули, пока этот больной ублюдок на свободе, тем хуже ей. Как бы ни хотелось приезжать каждый вечер, это глупо.

Рус присылает сообщение с очередным адресом, и меня доставляют туда.

– Влад, смотрите в оба. Если с головы Ульяны Александровны упадет хоть один волос, я вас…

Не договариваю, потому что Влад кивает.

– Привет, Яр.

Крепкое рукопожатие. Невзрачная квартира на окраине города. Рус, как всегда, серьезный и сосредоточенный.  Достаю сигарету и затягиваюсь.

– Ты ж бросал.

– Бросишь тут со всей этой…

– Короче, слушай. Вышли мы на Марата, но он пропал куда-то.

– В смысле?

Не замечаю, как между пальцев сигарета превращается в труху.

– Кто упустил? – уже рычу на него и не сдерживаю ярость.

– Остынь, Ярый.

– Остынь? Я на кой черт всем этим бездарям такие бабки вываливаю? Марата просрали, ничего не нашли из того списка, который я поручил. На кой черт они мне тогда, Рус?!

– Мы ищем.

– Что вы ищете? Вы нашли врача Ульяны?

Рус тут же мрачнеет на глазах.

– Найду.

– Сколько уже прошло? Три недели? Какого черта?

– Короче, мужик с именем врача Ульяны благополучно помер два года назад. И сейчас я пытаюсь найти горе-дельца, который документы подделал. Мне бы описание, Яр. Ульяна сможет его описать?

– Вот это вообще нежелательно. Ты понимаешь, что ей нельзя волноваться, у неё итак сейчас проблем со мной выше крыши.

Он единственный, кто знает про то, что Ульяна – та самая девушка, которая носит моих детей. И я планирую сейчас как можно дольше держать это в тайне.

– Да понимаю…

– Уволить бы всех к херам.

Новая затяжка. Дым в воздух и постепенное расслабление.

– Ты ж понимаешь, что это плохой выбор. Нужно ещё всех вычислить.

Взгляд Руса прожигает во мне сквозные дыры, но я игнорирую это.

– Ладно. Сейчас мне надо отследить Марата.

– Может, расскажешь, что между вами встало? Вы ж были лет тридцать не разлей вода. Что стряслось?

– Стряслось мое депутатство и его жажда наживы.

– А бизнес?

– Мало стало. Хотя изначально вся эта канитель с политикой была просто на спор. Кто из нас сможет. Смог я.

Рассказываю, как старую рану вскрываю. До сих пор гадко, хоть и прошло уже четыре года. А он вон запомнил и решил отомстить.

– Мне нужно найти крысу и Марата. Остальное будем решать потом.

Рус кивает. И с этого момента моя жизнь превращается в ад. Я не сплю, поднимаю все связи в органах, раскапываю последние знакомства Марата. Лично проезжаю по всем, но никто не слышал о нем уже давно. Нервы начинают сдавать, и я даже не рискую звонить Ульяне, потому что боюсь как-то задеть. Зато парням по десять раз за день названиваю и спрашиваю как она. Они чуть ли не каждый шаг мне её доносят, и хоть так мне становится легче. Дни и ночи смешиваются воедино. А сердце постоянно грохочет в груди из-за литров выпитого кофе.

За это время все больше склоняюсь к тому, что из политики надо валить. Буду целее, да и не так много она мне дает. Больше времени на неё вбухиваю. Все стараюсь жизнь народу улучшить. Но даже я не могу исправить то, что наворотили сотни людей.

– Яр, – сижу в кресле в комнате своей охраны и кручусь из стороны в сторону, когда до меня доносится голос Руса, – тебе бы поспать. Ты на призрака похож.

– Чтоб ещё кого-нибудь просрали? Спасибо, я лучше здесь посижу. Посмотрю за вашей бурной деятельностью.

Из меня сочится яд, потому что ещё немного – и я сорвусь. Тогда всем точно непоздоровится.

Тишину нарушает звонок телефона. Незнакомый номер, я перевожу взгляд на Руса. Он только кивает и дает знак парням, что можно включать прослушку.

– Слушаю…

– Привет, баловень судьбы

– Марат.

Вижу, как лицо Руса темнеет, и он превращается в слух. Марат звонит впервые, и мне это совсем не нравится. Если он решил высунуть нос, значит, у него есть какой-то козырь.

– В общем, слушай сюда, Ярик. Ты знаешь, что мне от тебя надо. Отписываешь весь бизнес и прекращаешь любую охоту на меня и моих людей. У тебя два дня.

– Иначе что, Марат?

Хмыкаю. За время нашей дружбы я научился выводить его на эмоции, и сейчас они как раз очень пригодятся. Прислушиваюсь в попытке уловить посторонние звуки. Но там, на другом конце, только тишина. Словно он в бункере. В бункере…твою ж…

– Ну, мне тут птичка на хвосте принесла, что наша общая знакомая носит твоего ребенка.

Вскакиваю на ноги, хватаюсь за стол. Сжимаю глянцевую поверхность до боли в костях. Сердце застывает от одного только упоминания Ульяны.

– Ну так вот. Ты же не хочешь, чтобы я начатое закончил. А она миленькая такая. Я помню её. Такая сладенькая девочка. М-м-м-м-м…

– Я тебя зарою.

– Ну, депутатам нельзя портить репутацию. Все, пока. Жду твои подписи. Все бумаги в банковской ячейке«Взлета».

И он бросает трубку. А я сжимаю зубы так, что они могут стереться до десен.

– Кто ездил проверять место, откуда нас вытащили?

Внутри снова закипает злость, но пытаюсь держать себя в узде. Нельзя показывать свои эмоции при своих все ещё подчиненных.

– Олег, кажется. А что?

Рус трет лоб и удивленно смотрит на меня.

– Быстро его сюда.

Это чуть ли не единственное место в моем офисе, где не может быть прослушки. В остальных я не уверен. Сейчас я рад, что в свое время не выбрал для своей фирмы вычурные здания и обосновался в неприметном двухэтажном доме. Чем меньше помещение, тем меньше возможности подложить мне свинью. Даже Марату, потому что мы перебрались сюда незадолго до нашего разлада, и он просто не успел тогда его как следует изучить. И мне сейчас это очень на руку.

Пока мысли крутятся в больной голове, в комнату входит неуверенный Олег, и у меня слетает самоконтроль.

– Вышли все.

Парням не приходится повторять дважды. Только за ними успевает закрыться дверь, как я хватаю этого молокососа и впечатываю в стену. У меня вырывается рык.

– Ты что натворил? Тебе че Марат пообещал, что ты меня так подставил?

Несмотря на размеры, этот идиот трясется в моих руках и чуть ли не плачет от страха. Вижу, как бегают глаза, и это разжигает во мне ещё большую ярость.

– Я-ярослав Петрович, я не хотел, – начинает блеять парень. Снова встряхиваю его, краем глаза замечая, как подходит Рус.

– Что ты не хотел? Что тебе предложили, Олежка?

– Мне деньги нужны были.

– Зачем?

– Тачку