— Приходите, — кивнула та, а потом, закрыв за сестрой дверь, спросила: — Моих родителей ты пригласил, а своих позовешь?

— Нет. — Он покачал головой. — Только не подумай, что я стесняюсь, или еще что-нибудь в этом роде, но у меня с ними очень сложные отношения. Я еще не готов вас знакомить, а вот Монику я позову.

Хорошо выспавшись после субботнего вечера в приятном обществе Джесс, ее друзей, родственников и Моники, Люк неторопливо занимался домашними делами, когда в дверь позвонили. Не ожидая никакого подвоха, он открыл, рассчитывая увидеть почтальона.

Но вместо этого на него набросились сразу десяток репортеров, слепя глаза вспышками камер.

— Так это правда? — наперебой орали они, тыча в него микрофонами.

Правда? О чем? Флер придумала очередную порцию небылиц? Главное, чтобы Джесс не облили никакими помоями.

— Без комментариев.

Захлопнув дверь, он взялся за телефон, рассчитывая отыскать в Интернете свежие сплетни. И нашел. О Джесс там не было ни слова, но вот о нем самом… Его самая страшная тайна все-таки стала достоянием общественности.

«Бесплодный Люк», «Мужчина или нет?». Журналы так и пестрели подобными заголовками статей, в которых беспринципные журналисты наперебой обсуждали, можно ли его вообще считать мужчиной, раз он не способен иметь детей.

И чем дальше Люк читал, тем сильнее злился, вот только никак не мог решить, что его больше злит. Бесцеремонное вторжение в личную жизнь или выведенная связь между его неспособностью стать отцом и провалом прошлого фильма, где он играл отца, но, если верить журналистам, так и не смог до конца вжиться в образ, потому что не в силах испытать настоящих отцовских чувств. А ведь где-то глубоко внутри он и сам боялся, что все дело именно в этом… Разумеется, тогда он старательно готовился, но все равно… Одно дело понимать что-то умом и совсем другое — прочувствовать на собственном опыте…

И теперь все снова начнут его обсуждать, жалеть, вспоминать о Флер и жалеть еще больше…

Как же он все это ненавидел!

Да и поджидавшие за порогом журналисты…

Словно почувствовав его настроение, Балу тихонько заскулила и положила голову ему на колени.

— Моя хорошая, ты ни в чем не виновата, — шепнул он, гладя теплые уши.

С собакой в метро сейчас соваться не стоит, значит, о бегстве через заднюю дверь не может быть и речи. Нужно садиться в машину и ехать на съемки. Хорошо хоть, он всегда разворачивается, а не просто заезжает в гараж, иначе бы он сейчас вообще не смог выбраться.

Слегка опустив окно, он медленно поехал вперед, вежливо попросив расступиться и пригрозив вызвать полицию, но, услышав пару едких комментариев, не выдержал и добавил:

— Хотя проще было бы просто по вам проехаться.

Когда он следующий раз проверял телефон, его уже ждала статья про «недоброго непапочку».

Люк чуть зубами от досады не заскрипел. Ну вот откуда берутся такие люди? Неужели они совсем не понимают, что за их громкими историями стоят реальные люди, у которых тоже есть чувства?

Когда он наконец добрался до съемочной площадки, все сразу же к нему повернулись. Отлично, сразу видно, что статьи уже обсудили. Вздохнув, он отправился в офис, но на этот раз даже Джесс не знала, как себя с ним вести, и нервничала.

Ну вот. А он-то надеялся, что хотя бы она не станет его жалеть…

— Ты в порядке?

— Нет! — сорвался он. — Меня в очередной раз облили помоями и выставили мою личную жизнь напоказ. Как я могу быть в порядке?

Она резко побелела и вздернула подбородок:

— А ты не думал, что я могу за тебя переживать?

Люк отлично понимал, что не прав, но уже не мог остановиться.

— А мне не нужно, чтобы ты за меня переживала. Я этого не хочу, да и вообще ничего не хочу. Наверное, мне лучше быть одному. Без тебя.

Джесс отшатнулась, словно он ее ударил.

— Ну, если ты этого действительно хочешь. — Она повернулась к Аише: — Извини, но я не в состоянии сегодня работать.

С этими словами она взяла свои вещи и просто ушла.

Балу отчаянно рванулась, пытаясь ее догнать, но Люк лишь натянул поводок и остался на месте.

Что ж, похоже, с сегодняшнего дня тете придется кому-то платить за уход за собакой, пока она не подыщет ей новый дом. Самому ему никто не нужен.

Одному лучше.

А Балу пусть пока посидит с Аишей.

Вернувшись домой, Джесс вытерла злые слезы, не веря, что Люк мог так просто вышвырнуть ее вон. А что было бы, если они сперва поженились и усыновили ребенка, перед тем как открылся его истинный характер?

— Так, хватит, — объявил Джордж. — Иди-ка ты домой, на сегодня достаточно, все равно ничего не получается.

Чувствуя во рту горечь, Люк мысленно выругался, ощущая, как весь мир трещит по швам. Раз он даже работать уже не в состоянии… Сколько же осталось До того дня, когда режиссеры поставят на нем крест и больше не будут приглашать в свои фильмы? Когда все окончательно убедятся, что он ничего не стоит как человек и заслуживает лишь жалости?

— Иди и разберись со своими тараканами. И поговори с девушкой.

— С девушкой? — На студии они всегда держались строго профессионально.

— Как бы уже все знают, что ты встречаешься с Джесс. — Джордж закатил глаза. — Может, хоть ей удастся вправить тебе мозги.

Вот только он сам все испортил.

Ему вдруг стало стыдно. Да что это с ним такое? Оттолкнул Джесс, собрался избавиться от Балу, наорал на журналистов…

— Люк? — Джордж все еще смотрел на него.

— Извини, сегодня явно не мой день.

— Да, я видел, как ты ссоришься с Джесс перед тем, как она ушла.

— Я идиот, и я не знаю, захочет ли она дать мне второй шанс.

— Просто попробуй. Только одними цветами и конфетами ты сейчас точно не отделаешься.

Вернувшись в офис, Люк приласкал собаку и извинился перед Аишей, а потом отправился в парк.

Один раз пробежка ему уже помогла, почему бы не попробовать еще раз?

Но сперва он вытащил телефон и написал: «Извини, я не прав, пожалуйста, поговори со мной».

Набегавшись, он вновь почувствовал себя лучше, но на этот раз все было немного сложней. А Джесс все не отвечала.

— Ну и что мне теперь делать? — спросил он у Балу.

В ответ та положила лапы ему на плечи и лизнула в нос.

«Я ее люблю».

Три простых слова.

Он вдруг понял, что нужно делать.

Только сперва нужно все отрепетировать.