Эннис вывела его из себя. Он не помнил, когда последний раз терял контроль над собой из-за женщины. Константин успокоился только где-то в районе Генуи. Господи, как он мог дойти до такого. Он чуть не ударил женщину! Ему хотелось взять ее за плечи и трясти, пока она не поумнеет. Хотя еще больше он был разъярен на себя.

И, что самое худшее, впервые в жизни он не знал, что делать. Он, Константин Витале, гениальный архитектор, известный во всем мире, не знал, что делать. И виной этому была женщина. И не роскошная светская львица, с которыми он обычно встречался, а обычная женщина. Женщина, которая интересуется только своей работой и презирает мужчин.

Но она не была обычной. Он понял это при первой же встрече.

Улыбка, впервые за многие часы, осветила его лицо.

Она знала все о бизнесе, его Эннис, но она понятия не имела о человеческих чувствах.

Его Эннис. Вот в чем проблема. Почему она не понимает этого?

Но он знал ответ. Виной всему – проклятое неверие в себя. Теперь, успокоившись, он мог проследить ход ее мыслей. И понял, почему она надела это рискованное платье.

Эннис сама не знала, на что решилась. Потому выпила столько шампанского. А потом дала ему, Косте, увлечь себя в постель. Она сама не знала, что делает. И сейчас думает об этом.

Он заерзал на сиденье спортивной машины.

Она свела его с ума в тот вечер. Роковая искусительница, флиртующая со всеми мужчинами в зале. Он знал, что она была слишком неопытна, чтобы понять, какой эффект произвела на него. Но ему было все равно. Он хотел ее с той минуты, как впервые увидел. И она хотела его, только отказывалась признаться себе в этом. Коста думал, что та ночь все поставила на свои места.

Но Эннис так и не поняла, что он чувствует к ней. Увидела в нем лишь банального бабника, воспользовавшегося случаем.

Вот почему она снова превратилась в богатую наследницу, недосягаемую принцессу. Вот почему она смотрела на него с таким высокомерием и показным безразличием. Но все это было притворством. И он бы догадался, если бы она не вывела его из себя этим спектаклем.

Она испугалась. Ей было больно. И она решила сделать больно ему. И не рассчитала удар. Но как она боролась! Константин вспомнил выражение ее лица. Она боролась. Она борец, моя Эннис.

Он наблюдал за ней много дней. И теперь знал ее лучше, чем она сама.

Я знаю, что она замечательно целуется. И, засыпая, прижимается ко мне в поисках тепла. Она сама не осознает, насколько чувственна. Ей кажется, что она холодна, но это не так. Ее страсть в постели выдает ее с головой.

Машина неслась вперед с бешеной скоростью. Коста нажал педаль акселератора, снижая скорость и бормоча под нос проклятья. Ему стало душно, и он ослабил воротник.

Что с ним творится? Он мастерски водит машину. Никогда еще эмоции не отвлекали его от дороги. Никогда.

Коста вцепился в руль так крепко, что костяшки пальцев побелели. Эмоции? Он, Коста Витале, потерял голову от избалованной дочери миллионера с осиным жалом вместо языка. У нее было все, за что его матери пришлось бороться. Дочь миллионера, она все это имела с рождения. А его мать изо всех сил работала, чтобы дать сыну образование.

Он презирал богатых женщин. Ему наплевать на нее. Ему все равно, даже если она замечательно целуется.

Он вспомнил, как она вздрогнула, когда он сказал, что страсть испугала ее. Вспомнил выражение ее лица, когда бросил ей: «А я думал, что я – твоя любовь».

Он задел ее за живое. Но он был слишком зол, чтобы понимать, что говорит. Теперь он всем сердцем желал повернуть время вспять. Мысль о том, что он заставил Эннис страдать, убивала его.

Коста сделал глубокий вдох. Внезапно все стало легко и просто. Она принадлежит ему. Его Эннис. Нужно только убедить ее в этом.

Он посмотрел в окно на бескрайнюю равнину. Крошечная церковь вырисовывалась на фоне серого неба. Он улыбнулся.

– У меня есть только один выход все исправить, – произнес он вслух, – и мне нужно поторопиться.

– Для вас два сообщения, – сказала Трейси и сунула бумаги Эннис под нос.

Та со вздохом оторвалась от работы. Ей давно надо было приучить Трейси не врываться в ее кабинет без стука. Но все эти десять дней, прошедшие со дня отъезда Косты, она была слишком занята.

– Спасибо.

Но Трейси не уходила. Эннис подняла на нее глаза.

– Что еще?

– Мне заказать вам билет на самолет?

– Что?

Эннис схватила бумаги. Сердце замерло. Потом забилось в бешеном ритме.

– Боже мой!

Одно сообщение было от Роя. Другое пришло из миланского офиса фирмы. Это оно заставило ее сердце так биться. Она должна была немедленно вылететь в Сан-Джорджио.

Эннис постаралась успокоиться.

– Сан-Джорджио. Где это?

– Это замок где-то на юге Италии. Коста уезжает туда работать, когда не хочет, чтобы ему мешали.

– Ага, – понимающе протянула Эннис.

Трейси спокойно продолжала:

– Но сейчас он в Милане. Видимо, хочет, чтобы вы осмотрели что-то и в Сан-Джорджио тоже.

– Ну если так… Закажи билет, – решилась Эннис.

Она благополучно добралась до Неаполя. Дальше предстояло лететь вертолетом. Эннис запихнула сумку под ноги и сделала вид, что не впервые летит на вертолете. Но у нее перехватило дыхание, когда она увидела Сан-Джорджио.

Трейси назвала его замком. Но с вертолета он выглядел неприступной крепостью. Далеко внизу волны лизали кромку пустынного берега. К замку вели вытесанные в скале неровные ступеньки. Других дорог видно не было. И других домов тоже. Эннис никогда в жизни не видела более пустынного места.

Вертолет сел на взлетную площадку, которая каким-то чудом примостилась на краю скалы. Пилот радостно улыбнулся ей.

Дверца распахнулась, и она столкнулась нос к носу с Костой.

– О господи, – вырвалось у нее невольно.

Шум винта приглушил ее вскрик, но Коста понял все по выражению ее лица. И улыбнулся. Ветер разметал его волосы. Они были влажными от дождя – или от соленых капель, принесенных ветром с моря. И влажная футболка прилипла к телу, подчеркивая каждый мускул.

Он схватил ее сумку и помог выбраться из кабины вертолета. Взяв ее за руку, направился к замку. Пилот захлопнул дверцу, махнул им на прощанье и улетел.

Коста открыл массивную дубовую дверь и пригласил Эннис внутрь. Теперь, когда шум вертолета умолк вдалеке, Эннис оказалась в полной тишине. Ужасное подозрение закралось ей в голову.

– Здесь есть еще кто-нибудь?

– Только привидения.