От умиления у меня на глазах выступили слезы. Значит, не так уж плохи были мои описания, если художник, который лично никогда не видел книжнецов, только на основании этих описаний смог настолько точно их изобразить. Ну, конечно, тогда Орм клокотал в моих мозговых извилинах, и достаточно бурно! Я вновь вспомнил о причине мой поездки: я получил письмо из катакомб, а в качестве отправителя было указано: Кожаный грот — подземная родина книжнецов. Он находился всего в нескольких километрах от меня, прямо под ногами, но был недосягаем и отделен от меня этим темным миром, который назывался Лабиринтом Мечтающих Книг.

Это открытие навеяло на меня сентиментальные чувства, причиной чего, вероятно, стало состояние охватившей меня растроганности. Весь в слезах я поплелся дальше, думая о моих маленьких одноглазых друзьях, находящихся здесь, внизу, я их так давно не видел. Я зарыдал и вдруг услышал сдавленные звуки древнего музыкального инструмента, который был очень распространен в Книгороде среди уличных музыкантов. Это обстоятельство вывело меня из моего слезливого состояния, и я поднял глаза. Тут и там перед входами в дома стояли небольшие группы людей и громко разговаривали, прерывая беседу взрывами смеха, что было признаком того, что я попал в район города, где были сосредоточены питейные заведения. Великолепно! Мое сентиментальное настроение мгновенно улетучилось. Я инстинктивно шел в нужном направлении и теперь должен был подыскать подходящую пивную. Одна особенно большая группа окружила уличного музыканта, который виртуозно играл на старинном музыкальном инструменте и напевал тонким фальцетом:

Это, разумеется, имело метафорический смысл, но звучало как приглашение зайти и чего-нибудь выпить. Наконец-то! Я протиснулся в помещение, которое было забито туристами, насколько я мог понять по разноязычному гулу голосов. Я слышал глухие звуки языка гномов с Сумрачных гор, лягушачье кваканье болотных троллей, ртутные звонки слогов в речи камомиллов и таинственные трели жителей ущелья Демоновой Устрицы. Случайно я нашел одно свободное место, недолго думая, плюхнулся на стул и подозвал официанта. Ко мне сразу подошел напоминающий лешего чудик с пышной шевелюрой и меланхоличным взглядом, который, не церемонясь и не выслушав заказ, сразу поставил на стол полный кувшин вина и бокал.

– Одно книжное вино, господин! – крикнул он, не поднимая на меня глаз, и сразу исчез. Меня это, пожалуй, устраивало. Такая простая форма обслуживания была мне больше по душе, нежели заносчивость сомелье. Прежде чем налить себе вина, я заметил, что повсюду на столах лежат какие-то листки бумаги. Сначала я подумал, что это подставки под бокалы, но потом увидел, что на них было что-то напечатано. Я взял один из них и прочел:

Я рассмеялся. Замечательно! Я угодил в ловушку для туристов! Только сейчас я заметил сутулого шлифовальщика стекла в углу заведения, который гравировал имена клиентов на дешевых бокалах. Безвкусные картины маслом, висящие на стенах, с которых, наверняка в соответствии с канонами, на посетителей смотрели надменные лица классиков цамонийской литературы – от Аиганна Гольго фон Фентвега до Делриха Хирнфидлера. Вино здесь наверняка стоило втридорога, и я готов был держать пари, что это был самый ужасный напиток во всем Книгороде. Книжное вино, что за бред! Но я сделал заказ, меня обслужили, и я мучился страшной жаждой. Итак, я налил себе вина.

Первое, что мне бросилось в глаза, это его необычный цвет. Оно было зеленым. Орм! Я поднес бокал к свету свечи. Оно стало ядовито-зеленым, как лимонад из душистого ясменника, и слегка светилось. Или я до сих пор находился под действием дурмана после посещения дымительной? Во мне все протестовало. «Ничего не поделаешь, – подумал я потом. – Я должен что-то выпить». Итак, за мое здоровье! Мы справимся! Всего лишь один бокал, оплатить и потом поискать другую закусочную, в которой более привычно и спокойно и в которой подают обычное местное вино без алхимических добавок. И я залпом выпил зеленое варево.

Вкус вина, мои дорогие друзья, был просто отвратительным! Я бы даже сказал – оно было омерзительно до отвращения. Только собрав все свое самообладание, можно было подавить импульс и не исторгнуть выпитое на пол. Вероятно, это был вкус, которого достигают, если древнюю книгу в течение дня вываривают в дешевом виноградном соке и затем охлаждают до температуры подвала. Или если губку отжимают в ведре с водой. Нечто подобное было в бокале!

Я взял себя в руки и с трудом удержался от того, чтобы не швырнуть деньги на стол, выскочить из забегаловки и с облегчением вдохнуть свежего воздуха. Я продолжал сидеть, чтобы дать возможность моим внутренним органам успокоиться. Тошнота сначала превратилась в неопределенное чувство страха, которое потом сменилось ощущением тепла, заполнившего мой желудок. Мне стало лучше! Но у меня все пересохло в горле и ужасно хотелось пить. Я мог бы утолить жажду бесплатно в любом городском фонтане, к тому же вода там была более приятной на вкус. Надо скорее уйти отсюда! Я хотел позвать официанта, чтобы расплатиться, и стал искать его глазами. Здесь я заметил, что некоторые из посетителей сидели как окаменевшие, пребывая в полном экстазе. Глаза их были закрыты, а в руках они держали пустые бокалы. Не знаю, из каких отсталых провинций они прибыли, но складывалось впечатление, что это был первый бокал вина в их жизни. Возможно, они просто переборщили с количеством.

Неожиданно наступила полная темнота.

На какое-то мгновенье мне показалось, что я потерял сознание. И это неудивительно при таком количестве токсических веществ, которыми я невольно надышался в дымительной! Но потом до меня дошло, что я не задумался бы об этом, если бы действительно потерял сознание.

Следующей моей мыслью было предположение, что я мгновенно потерял зрение. Я где-то читал, что такое случается. Но почти в тот же момент мое зрение вновь восстановилось каким-то удивительным образом: мне почудилось, что я, как червь, ползу в рыхлой земле на свет. Надо мной простирается лазурное небо, по которому плывут белые облака. Но если я не потерял сознание и не ослеп, то, наверное, по меньшей мере, потерял рассудок. Только что я сидел в шумной распивочной, полной народа, и вдруг неожиданно оказался один-одинешенек – а, собственно говоря, где? Очевидно в лесу, так как вокруг меня росли молодые деревья. Но это еще не все. Похоже, я сам был деревом! Иначе что же еще растет в лесу из земли и выбрасывает маленькие чувствительные волоски? Если это не симптомы начавшейся душевной болезни, то что тогда?