class="p1">— Я хочу полностью ощутить тебя, — шепчет со стонами. — Полностью, Артур.

— Какой он? — замираю и часто дышу. Не свожу глаз с Синеглазки.

Знаю, что заведет меня еще больше. В голове до сих пор ее слова.

Она улыбается и прикусывает губу.

— Какой? — хриплю я и чуть глубже толкаюсь в нее.

Она приоктрывает рот и жадно вдыхает воздух.

— Большой, — произносит тихо и чувствую ее ногти у себя на коже на плечах. — Он очень большой, Артур, — приподнимается и шепчет это мне в ухо.

Рычу в ответ и одним толчком полностью заполняю ее. Мы стонем одновременно.

И теперь я трахаю ее так, что яйца шлепают о ее задницу. И хлюпанье от каждого удара.

Я так заведен, что долблюсь и долблюсь в нее, не отрывая губ от ее шеи. И прихожу в себя только тогда, когда слышу слабое:

— Артур, не могу больше…

Приподнимаюсь и смотрю на Синеглазку. Она часто дышит приоткрытым ртом и каждый выдох сопровождается стоном.

— Не могу… — повторяет она и выгибается.

— Помнишь, я обещал, что ты встать не сможешь? — хриплю я, увеличивая темп.

Девчонка больно впивается в меня и скребет там.

— Артур! — кричит, приподнимаясь и зубами впиваясь в мое плечо.

И опять кончает. Сжимает так, что искры из глаз.

Я мог бы еще долбить и долбить ее, но решаю пожалеть. Отпускаю себя и, вынув член, кончаю ей на живот. По Синеглазке вижу, что ее еще не отпустило. Она пытается сжать ноги и я кладу ладонь ей между ног. Нежно поглаживаю, ощущая, как поддрагивает ее лоно.

69. Артур

Она так и засыпает, чуть улыбаясь на мои прикосновения. Я сползаю с нее и ложусь рядом, аккуратно положив ее голову себе на плечо. И она сама прижимается ко мне.

А я не могу перестать гладить ее. Это мягкое и идеальное тело, которое дарит мне столько удовольствия. Но сейчас мои касания легкие, нежные. Потому что я боюсь разбудить свою Синеглазку.

Смотрю на нее и вспоминаю, как какие-то козлы посмели ее обидеть. Внутри все закипает. И я себя знаю. Пока не найду и надеру задницу тому, кто это сделал, не успокоюсь.

Осторожно вынимаю руку из-под уснувшей Синеглазки и выхожу из комнаты.

Набираю номер человека, который может мне помочь.

— Артур, здорово! Ты куда пропал? Хоть бы рассказал, средство-то подействовало? — смеется в трубку Денис Медведев. Мой приятель, с которым мы вместе попадали в такие задницы, но всегда выбирались.

— Какое средство? — недоумеваю я.

— Ну как? Возбуждающее. Из Таиланда травки там какие-то. Ты же сам просил! Помогло? Дала?

Тьфу ты. Матерюсь про себя, вспоминая, сколько раз я тогда наяривал по члену. Ну, спасибо, Денис, за приятные воспоминания.

— Сейчас не об этом, — говорю серьезно, пытаясь сменить тему разговора.

— Да ты просто скажи! Дала или не дала?! — не унимается он.

— Да что ты пристал?! — я начинаю злиться. — Ну, что за бестактность!

— Ахахаха! — ржет он. — Бестактность? Напомнить тебе, что я и твою голую задницу видел? И спасал ее от собак, например?

— Да, сука, Денис! — уже не скрываю своей злости. — Ты что мне тут устроил вечер незабываемых моментов? Я тебе, вообще-то, по делу звоню! По важному! А ты все: «дала — не дала»! Какая разница?! Не тебе же!

А он все смеется. Вот этот его позитив меня иногда реально бесит. Но он такой. Старается во всем видеть хорошее.

— Ну, не злись, Артур! — говорит, отсмеявшись. — Я же не просто так. Хочу понять, работает или нет. Похоже, и мне придется применить это волшебное средство.

Теперь очередь мне смеяться. Денис Медведев, который никогда не бегал за бабами. Которому, по его словам, дают все и сразу. Не может получить желаемое? А мне нравится. Не мне же одному страдать.

— Чего ржешь? — спрашивает он.

— Так и представляю, как тебя посылает какая-то красотка, — произношу через смех.

— Хватит! — он вдруг становится серьезным. — Что за выводы? Никто меня не посылал. И не посмеет никто. Ясно? Чего звонишь? Не отходи от главного!

— Ну, наконец, ты вспомнил, что у твоего друга проблемы, — смеюсь я. — Ладно, Дэн. Все. Сейчас серьезно. Мне помощь нужна в одном деликатном деле.

— Средства возбуждающего больше не дам, — слышу в ответ.

Смеюсь, закрыв трубку. Так и хочется пошутить, но не оценит. Похоже, реально у него проблемы какие-то. Ладно, сам потом расскажет. У нас же нет секретов.

— Я и не претендую, — говорю вслух. — Оставляю все тебе. Мне реальная помощь нужна. Серьезно, Дэн.

И он больше не шутит.

Обсудив все с Денисом, кладу трубку и тут только прислушиваюсь. что это? Синеглазка проснулась? Писк какой-то! И тут только до меня доходит! Там де в коробке котенок лежит!

Иду в комнату. Ну, точно. Пищит, вон. Мы и забыли про него.

Беру его на руки и несу на кухню.

Спустя несколько минут наблюдаю, как он нетерпеливо лакает молоко. Бедняга.

Слышу легкий смешок за спиной. Оборачиваюсь. Синеглазка.

— Проснулась? — подхожу к ней и обнимаю.

— Вы так хорошо вместе смотритесь, — улыбается она.

— Я вообще животных люблю. Я такой хороший, — целую ее в щеку. — Покормить тебя?

— Я что-то боюсь есть у тебя. В последний раз это закончилось впаданием в летаргический сон и шишкой на лбу.

— Хм. Да, тогда и правда странно вышло, — произношу задумчиво. — Я ожидал несколько другого эффекта.

— Какого? — спрашивает с интересом.

В этот момент раздается писк котенка снизу. Мы оба переводим взгляд на него.

— Ты подумала, как назвать его? — спрашиваю, отпуская Синеглазку и беря на руки котенка.

— Арчи, — хитро улыбается она.

Приподнимаю бровь.

— Вы с ним похожи, — поясняет Синеглазка.

Мне нравится это сравнение.

— Оба очаровашки? — дергаю бровями и тянусь к ней губами.

— Оба черные и волосатые, — усмехается она.

— И любящие ласку, — шепчу ей в губы.

Ставлю котенка на стул и сильнее прижимаю к себе Синеглазку.

70. Анжела

— Так и съел бы тебя, — и Артур и правда отодвигает ворот одежды и кусает меня за плечо.

Я почти готова уйти, хотя меня и не хотят отпускать.

— Ну, все, Артур, — уклоняюсь от его поцелуев. — Мне пора. Неужели ты не наелся? Я вообще думала одним разом обойдемся.

Он отрывается от меня и смотрит, нахмурившись.

— Не понял. О чем ты думала?

— Ну, думала, вот получишь, что хотел, и все, — не вижу смысла врать и поэтому говорю, как есть. — Гештальт закрыт? Как вы там говорите?

— Кто? — еще больше хмурится.

— Мужики, — я тоже начинаю злиться. Мне неприятен этот разговор,